Личными пасхальными воспоминаниями с читателями «Правмира» делится руководитель представительства РИА Новости в Вене Андрей Золотов:
Для меня самая памятная Пасха – Пасха 1996 года, потому что именно тогда я сделал предложение своей тогда будущей жене, Екатерине Малеиной, и вскоре мы обвенчались.
Познакомились мы с ней в Татьянин день, 25 января 1996 года. Но первое наше свидание состоялось лишь в субботу на пятой неделе Великого Поста, и оно сразу показалось многообещающим. Следующий день был днем моего рождения. После мне нужно было уехать на неделю в командировку в Беларусь и на Украину. Это было воскресенье, и я ходил утром на исповедь к своему духовному отцу – протопресвитеру Александру Киселеву, который уже начал немного волноваться из-за моего холостого положения. Я поведал ему, что в моей жизни появилась некая Екатерина, на которую я возлагаю определённые надежды, он порадовался, и сказал, что будет молиться за нас. А потом я причащался в той церкви, куда ходила Катя – храме Иоанна Воина на Якиманке, она подарила мне со вниманием подобранный подарочек ко дню рождения, и я был очень всем этим воодушевлен.
Всю шестую неделю Великого поста, когда я был в командировке, во мне бродило ощущение, что эта встреча – та самая, которую я так долго ждал.
В Вербное воскресение я был в Киеве, хотя командировка уже закончилась: пошел на службу в Киево-Печерскую лавру. Мне навсегда запомнилась удивительная проповедь, которую тогда произнес Блаженнейший митрополит Киевский Владимир. Он говорил о том, почему Христос плакал, когда входил в Иерусалим? Потому что Он знал: эти люди, которые сейчас поют ему: «Осанна в вышних», — через три дня предадут Его и распнут. И если Он входит сейчас в наш город, то так же плачет, когда мы поем Ему «Осанна в вышних», потому знает – мы так же предадим его. Каждый год в Вербное воскресенье я вспоминаю это проповедь.
Вернулся я в Москву в понедельник Страстной седмицы. Во вторник, среду и в четверг мы ходили на свидания с Екатериной. Целовались вовсю, понимая, что нехорошо так в Страстную-то, но ничего нельзя было с этим поделать. По этой причине в Великую Пятницу решили не встречаться, каждый пошел в свои храмы. Я ходил тогда в Новодевичий. После службы Погребения подошел к замечательному протодиакону Сергию Стригунову (которого сейчас уже нет в живых) и сказал, что на Пасху – не приду, пойду в другой храм. «А! Наверное, там кто-то у тебя появился!», — радостно догадался он.
Вернувшись домой, поговорил с Катей по телефону. Предложил ей после Пасхи съездить в Питер. «А в каком качестве я с тобой поеду? — спросила она. – Меня мама не отпустит».
После этого разговора я подумал: «Ведь все ясно уже, понятно, чего медлить?» И — решил сделать предложение. В качестве обручального кольца решил использовать малахитовое в золоченой оправе пасхальное яичко, купленное в Нью-Йорке за два года до того. Пошел купил к нему золотую цепочку.
В тот год Пасха была 14 апреля. И вот на пасхальной заутрене в ночь на 14 апреля в храме Иоанна Воина на Якиманке, после Крестного хода, в притворе, я и сделал предложение. Катя согласилась, с условием, что я «всегда буду ее любить». И помню, как быстро сгорали красные свечи у нас в руках – видимо, от волнения. А на утро детский хор, которым руководила Катя, пел «детскую Литургию», которую служил воспитавший Катю замечательный московский священник и композитор протоиерей Николай Ведерников. После нее за трапезой мы и объявили о нашей помолвке. И вся Пасха прошла в радостных и волнительных визитах – ездили знакомились. Сначала я представлял Катю своим родителям, которые несколько опешили от такой поспешности, но приняли Катю хорошо, отцу Александру Киселеву и его семье, и они нам подарили билеты на первую Пасхальную Вечерню, которую Патриарх Алексий служил в основном пространстве Храме Христа Спасителя, еще в бетоне. Потом поехали к Кате, где я познакомился с ее мамой.
А через три недели, 5 мая 1996 года, мы обвенчались, так что в этом году Пасха, которая у нас всегда по существу двойной праздник, еще и приходится на годовщину нашей свадьбы.
Андрей Золотов, РИА Новости, Вена
