Дорогие друзья, зачем мне вам рассказывать о фарисействе? Посмотрите на меня – и вам всё будет ясно. Действительно, по слову епископа Игнатия (Брянчанинова), умение увидеть в себе фарисея, равно как и Хлестакова, – это половина успеха.
В чём заключается фарисейство? Конечно же, в неспособности и нежелании ходить пред лицем Небесного Отца и в тайне сердца обращать к Богу «души прекрасные порывы». Всё человечество делится на две части: фарисеев, которые изображают то, чего у них нет внутри; и детей во Христе, которые не стремятся играть и изображать, но с лёгкостью, радостью, простотой общаются и с правым, и с виноватым, пробуждая в людях «чувства добрые».
Итак, что такое фарисейство? Это сухость сердца, это буквоедство и ложная ревность о формальном исполнении закона. Это скорое негодование, выражающееся в словах презрения, соответствующих минах, жестах – в отношении к тем, кто смеет преступать «предания старцев». Фарисейство – отсутствие внутренней культуры, деликатности, бережного отношения к людям, широты и великодушия, скорой готовности понять, принять, простить, оправдать человека. Фарисейство – неумение и нежелание жалеть. Фарисейство – желание лишь жалить и отравлять токсинами осуждения невинные сердца, привлекая их на свою тёмную сторону. Фарисейство – жизнь «без Божества, без вдохновенья, без слёз, без жизни, без любви».
Прот. Артемий Владимиров
Обязательно ли Православие порождает фарисейство? Конечно, нет. Его нет там, где присутствуют самоукорение, непрестанная тайная молитва, приветливость как свойство, идущее от сердца, желание будни сделать праздником для ближнего; там, где имеется внутренняя потребность умножить в этом мире красоту, порядок, чистоту и любовь; там, где есть искреннее стремление следовать за Христом, никого не расталкивая на своём пути; там, где обретается готовность, по выражению Ф. М. Достоевского, «стушеваться», дабы молодая, гордая и красивая прошла перед тобою с транспарантом: «Я – самая благочестивая, я – первая буква алфавита»…
Итак, истинный дух Православия уничтожает фарисейство в зародыше. Думается, это печальный жребий тех, кто в Церкви родился, но не укоренился и, как веточка, отломился от плодородной маслины. Это удел тех, кто не носит в себе духа Таинств Христовых, хотя и приобщается к ним. Потому опасно быть фарисеем, что многое спросится с человека, почивающего на законе, но при этом забывшего, что суть и смысл закона – любовь и человеколюбие.
После этого пассажа, обличающего фарисея и восхваляющего дитя во Христе, кратко остановлюсь на нашей церковной действительности. Думаю, что фарисеи размножаются подобно мухам-дрозофилам. Появляются они и среди нас, священников, в том случае, если мы, пастыри, незаметно превращаемся в «попов — толоконных лбов». Действительно, священник – это капитан на мостике. Священник – это запевала в воинской роте. Священник – это душа прихода. Если сердце пастыря напоено, одуховлено любовью ко Христу и к людям, фарисейство исчезает на корню.
Святой праведный Алексий Мечёв
Примеры? Пожалуйста. Из почивших – протоиерей Геннадий Огрызков. Я познакомился с ним в храме Воскресения Словущего на улице Неждановой. Он был тогда уже состоявшимся пастырем со своей паствой, а затем – настоятелем храма Малого Вознесения. Степень сердечности в восприятии ближнего у отца Геннадия была высокой. Чем-то он мне напоминал отца Алексия Мечёва, московского утешителя 20-х годов XX века. Рядом с ним просто невозможно было себе представить служителя Церкви чёрствого, надменного, холодного, буквоеда, лицемера.
Современный пример. Елизаветинский монастырь города Минска, протоиерей Андрей Лемешонок. Я люблю этого батюшку, хотя не решаюсь часто докучать ему. Но, смотря на него со стороны, я вспоминаю слова апостола Павла, который говорит о том, что пастырь – это кормилица, нежно ходящая в тишине среди своих чад и собственными слезами умягчающая их сердца. Батюшка Андрей возится со своими птенцами (белое, чёрное сестричество, обилие прихожан), обходя, как апостол Павел, за неделю необозримую «империю» своего прихода.
Достаточно сказать, что у него только по трудовой книжке оформлено пять тысяч человек. Как он выживает в современных экономических условиях, никто не знает! Зато везде знают Елизаветинский монастырь: и в Буэнос-Айресе, и в порте Находка, и на грязях в Баден-Бадене, и в Карловых Варах, ибо всюду залетают его «пчёлки», продавая собственными руками изготовленные иконки, книжки, изразцы, профессиональную аудио- и видеопродукцию, мыло, мочалки, шампуни. Вот и у нас, в Красном Селе, в июне раскинулся «город мастеров». Мы провели творческий недельный проект «Великая и Белая Русь».
Мне скажут: «Таких батюшек единицы!». Да, единицы, но эти единицы, как белые птицы, парят и реют над родной Московской Патриархией, и из-под крыльев этих единиц выходят такие же, как они, птенцы, с тёплым взором и добрым сердцем. Если дурной пример, выведенный Александром Сергеевичем в его сказке, мной уже косвенно процитированной, заразителен, то добрый пример имеет тройную, десятеричную силу. Мне хочется сейчас, обратившись к этим пастырям, усопшим и живым, сказать словами Н. Г. Чернышевского: «Вас мало, но вас будет больше, вы – свет мира, вы – соль земли!»
«Никола Гаврилович, ты же приличный человек, мог бы в примечаниях всё-таки указать, откуда взяты эти слова и как они попали в столь своеобразный, но далёкий от подлинной художественности роман «Что делать?». Сам вопрос был поставлен правильно, только у тебя – под знаком «минус», ибо ты звал Русь к топору, а у нас – под знаком «плюс» – креста Господня».
Читайте также:
