— Отец Дмитрий, почему не стоит легализовывать проституцию в нашей стране?
— Ну, это зависит от задач. Если задача – убить народ окончательно, тогда надо легализовывать не только проституцию, но и педофилию, торговлю наркотиками, торговлю не только короткоствольным, но и автоматическим оружием, легализовать вновь игорный бизнес… Ну, так сказать, все, какие есть мерзости – надо их легализовать. Потому что тогда логика отсутствует. Почему из всех вещей, которые обычно курирует преступный мир, взять именно проституцию? Странно. Ну а потом, если практически рассмотреть отдельно последствия легализации проституции, тогда в каждом селе у нас очень быстро возникнет публичный дом. В каждом маленьком городке. Это будет мгновенное действие. И потом уже этого джинна как-то затолкать в бутылку будет невозможно
— Просто вот те люди, которые говорят, что стоит легализовать, в том числе и Иосиф Давыдович Кобзон, они говорят, что это огромный многомиллиардный бизнес, и поэтому, мол, те деньги, которые кладут себе в карман бандиты и полицейские, мы это всё возьмём себе и поделим на пенсию дедушкам и бабушкам…
— Ну я понимаю, Иосифу Давыдовичу обидно, ему, видно, не хватает на жизнь, поэтому он беспокоится о русском народе, желает его процветания, но вот такого рода процветания я бы своему народу не хотел. И так достаточно, что русские, украинские и молдавские проститутки наполнили весь свет и конкурируют с Африкой, с Азией. Я бы всё-таки для своего народа желал бы лучшей участи. Я считаю, что дедушки всех вот этих девчонок – они в гробу переворачиваются. Слёзы льют, парады, откапывают их останки, а их правнучки… Для этого их прадеды кровь проливали, чтобы они занимались этим бизнесом?
— То есть не стоит нам искать деньги на пенсию нашим людям вот в такой области?
— Ну тогда можно ещё пойти путём: допустим, часть пенсионеров – в газовую камеру. Понимаете, есть много старинных способов. Вот при Сталине было раскулачивание, после этого, конечно, никаких пенсий уже не понадобилось. Просто как-то… Я даже удивляюсь Иосифу Давыдовичу. Неужели он так одичал, что есть вещи, на которых наживаться нельзя. Особенно государству. В случае легализации проституции главным сутенёром становится государство. Это нормально было бы?
— Да, жутко звучит… Хотя там, в Голландии, в Германии, в некоторых штатах США…
— Мне трудно сказать, что там в США, я Америку не воспринимаю как некий идеал государственного устройства, хотя есть там и хорошее. Я тут недавно прочёл, что в Швеции, например, 90 процентов людей даже не хоронят своих родителей, а просто сжигают, как мусор, а тепло, которое выделяется при сжигании трупов, идёт на отопление их собственных домов. Или государственных. А огромное количество – больше половины – даже пепел не берут себе назад, чтобы похоронить. Это говорит о том, что у людей отношение к усопшим просто как к мусору, то есть никаких связей между родителями и детьми нет. А для нас, для русских, всё-таки кладбище считается чем-то пока ещё очень важным.
Поэтому если мы хотим полного одичания людей, хотим окончательно разрушить семью, мы будем это всё поощрять, что растлевает молодёжь, народ. Я ничего другого не могу сказать, что худшую форму фашизма трудно себе представить, чем вот предлагает Иосиф Давыдович и все остальные его соратники в данном случае. Что тогда стоят патриотические песни? Значит, это всё фальшь? И потом трудно сказать, а сколько им всем вообще нужно ещё денег? Если они голодают, я могу поделиться тарелкой супа. Зачем же легализовывать бизнес, основанный на растлении людей, на убийстве самого святого? Потому что женщина – это вообще венец творения, а из неё делают орудие, предмет для сладострастия. Понимаете, она становится предметом, который продают в магазине «Интим», и её так именно используют. Использовать так человека – это натуральный фашизм. Мне даже странно, почему это приходит людям в голову.
— Наверно, они смотрят в сторону Запада, например, Голландии…
— Ну, можно посмотреть и на восток, и на север, и на юг, но всё-таки лучше посмотреть в собственное сердце. И ещё лучше своих внуков и правнуков туда отправить – в эти публичные дома, прямо непосредственно. Зачем школа? ЕГЭ сдал – и в публичный дом. Да. И мальчики, и девочки, и всё, нормально. Потом покурил, выпил, сыграл и всё… Да, ещё из пистолета пострелял. Потом занёс в суд денег, сколько нужно, и опять на свободе, и опять продолжай. Только зачем живём? Вся жизнь человеческая убивается, остаётся просто какой-то ужастик. Это, конечно, будет огромный шаг, если это удастся. Но я надеюсь, что пока ещё этот номер не пройдёт. Всё-таки в нашем народе остатки здравого смысла есть, и в Государственной думе порядочных людей достаточно.
— Спасибо большое.
