Протоиерей Александр Степанов: Увлекшегося экстремизмом подростка нужно воспитывать, а не сажать в тюрьму
Увеличение сроков наказания, особенно когда это касается несовершеннолетних, слабо влияет на преступность. В том возрасте, который имеется в виду, от 14 до 18 лет, люди очень в малой степени способны объективно оценить свои поступки, соотнести их с возможными последствиями. В этом возрасте, как правило, еще не сформировалось чувство ответственности, в том числе и за свою жизнь. Поэтому чисто юридические пути предотвращения вовлечения несовершеннолетних в террористическую деятельность мне кажутся абсолютно неэффективными.
Сегодня система устроена так: человек совершает, как правило, сначала какие-то легкие преступления, и его ставят на учёт в милицию, потом — уже после многих случаев преступлений и бездейственной словесной проработки – его условно осуждают. Всё это довольно долгий процесс. И весь тот период, в который он совершает относительно легкие преступления, им по сути никто не занимается. У нас просто нет таких государственных структур, которым бы вменялась серьезная работа с «трудными» подростками на этапе совершения легких преступлений. Если родители включились — потому что в первую очередь это проблемы родителей, проблемы семьи — тогда может быть, что-то и произойдет. Если родители не включаются или не в состоянии включиться, то все остальное — дело времени, подросток совершит тяжелое преступление.
В этом главная проблема. Преступлений на экстремистской и националистической почве среди несовершеннолетних становится все больше, причем чаще это захватывает подростков из внешне благополучных семей, где дети, например, что-то самостоятельно читают. Преступления на этой почве подразумевают не просто хулиганство или отъем чужого имущества, а реализацию «правильной» с их точки зрения, идеологии, борьбу за «правое дело». И отвратить подростка с этого «героического» пути, конечно, невозможно перспективой увеличения срока наказания, о котором он еще не имеет ни малейшего представления.
Если подросток замечен в том, что он, скажем, увлекается подозрительной литературой, вот тут и надо начинать с ним очень активно работать — именно воспитательно. А иначе он неминуемо попадёт в компанию, где уже есть старшие, которые станут для него несомненными авторитетами, и он за ними пойдёт в огонь и в воду. Ну, увеличили мы срок, посадили его не на два года, а на пять лет, расширили список статей. Для него это пока — абсолютная абстракция. Если ставка делается на то, что его исправит тюрьма, то, на мой взгляд, это глубокое заблуждение — колония рассчитана не на это. Она рассчитана на то, чтобы наказать — больно и страшно наказать. Поэтому она либо воспитывает ещё более страшных отморозков, либо так ломает человека, что он становится полным ничтожеством, не способным не только на плохое, но и на хорошее.
Усиление карательной составляющей будет приводить к тому, что в тюрьму будут попадать подростки, с которыми вполне еще можно было бы работать в другом режиме, скажем, в полузакрытом реабилитационном центре с проживанием.
К сожалению, у нас в стране всё пытаются решить какими-то механическими действиями: увеличить сроки, расширить список статей, ограничить свободы и т.п.. Человек – это не механизм, который можно выключить, включить, переключить с плохого на хорошее, запрограммировать на добро просто какими-то внешними по отношению к нему действиями, не обращаясь к его сознанию и душе.
Так что я думаю, что очередной пакет административных мер ничем не поможет в борьбе с терроризмом, но точно сломает жизнь большому количеству подростков, увлеченных по неразумию и безответственности родителей на ложные пути, с которых другими методами можно было бы их увести. И это не прекраснодушная фантазия: я уже больше 10 лет наблюдаю, как работает наш реабилитационный центр свт. Василия Великого для условно-осужденных подростков, и вижу, какой потенциал настоящей воспитательной работы мы сегодня не задействуем. Подростку можно и нужно открыть другие ценности, другие интересы, а не просто лупить его по всем местам, пока он не потеряет остатки разума.
Конечно, воспитание — это путь гораздо более трудный, чем написать несколько страниц текста, который призван показать обывателю, а главное, начальству, как мы заботимся о благе своей страны. Имитация деятельности стала, к сожалению, главной формой существования наших парламентариев.
Проблема, повторю, не в длительности срока заключения в тюрьме, а в осмысленности пребывания в ней подростков. Сегодняшняя система наказаний до 18 лет никого не исправляет, а только портит и развращает. Это не значит, что её надо убрать и оставить преступников на воле, но её надо очень существенно, глобально реформировать, превращая в систему, которая всё-таки воспитывает. Вот главная проблема, о которой стоит думать всерьез.
