Работники одиннадцатого часа

¹ Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой

² и, договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой;

³ выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно,

⁴ и им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам. Они пошли.

⁵ Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то же.

⁶ Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашёл других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно?

⁷ Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите.

⁸ Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых.

⁹ И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию.

¹⁰ Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию;

¹¹ и, получив, стали роптать на хозяина дома

¹² и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной.

¹³ Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною?

¹⁴ возьми своё и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе;

¹⁵ разве я не властен в своём делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр?

¹⁶ Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных.

Мф. 20:1–16

Притча о работниках одиннадцатого часа, по-моему,  не самая яркая,   она не часто цитируется или приводится в пример, а зря: она одна из самых важных. Порой я думаю, что Христос рассказал её именно для меня.

Кто я в этой притче? Я не рано поутру нанята Господом, не с детства воспитана в вере Православной. Но с юности, «с третьего часа», работаю в Его винограднике. Он вышел искать работников и нанял меня.

Чем я занимаюсь? По преимуществу детьми, с утра до вечера и с вечера до утра. Днём кормлю-пою, гуляю, обучаю, готовлю для них пищу, вечером читаю и пишу о них, а ночью по очереди перетаскиваю их, приползающих в мою постель, на свои места.

Довольна ли я своей жизнью? — Вполне. Временами оглядываюсь по сторонам и понимаю, что работаю не зря. То, что я делаю, хорошо, богоугодно и даже спасительно. Это, конечно, нелегко. День иногда тянется невероятно долго, проходит трудно, между тем   годы летят поразительно легко и быстро. Можно прокрутить их в воображении как киноленту. Порой я прокручиваю эту ленту чуть дальше реальных событий, а иногда и совсем далеко: до смертного часа.

Вот пришла я, многодетная мама, к смерти, к концу «рабочего дня»: всё, больше работать не надо, можно получать расчёт. Я, конечно, вознаграждена. Но что я вижу? Рядом стоит моя соседка. Спрашиваю её: а тебе сколько дали? Она показывает — в её руках такая же сумма! «Вот это да! — возмущаюсь я. — Да ведь она своего единственного ребёнка в детсад отдала, когда ему было всего   полтора года, выходные он у бабушки проводил, а она всё время на себя тратила. Несколько мужей сменила».

Тут моя кинолента обрывается, и я останавливаю себя. Нет, я не буду вдаваться в подробности жизни моей соседки, искать факты, чтобы   осудить или оправдать её. Кто вообще дал мне право судить? Это Господь пришёл на склоне её лет и спросил: «А ты почему до сих пор стоишь праздна?» Она услышала это «почему», отозвалась на него всем сердцем. Возможно, она не способна была работать. Возможно, никто никогда её и не звал. Возможно, любовь к близким не позволяла ей оставить их ради заработка. Да мало ли, сколько бывает всяких обстоятельств! Она и сама толком не знает, почему же так долго стояла праздна, ей и оправдаться-то нечем. Лишь один Бог и может знать точный ответ на этот вопрос. Однако под вечер она освободилась и откликнулась на зов Господа, не могла не откликнуться, ни на минуту не смогла забыть об однажды прозвучавшем «иди за Мной» и получила награду, равную моей.

Дойдя до этого момента, я перестаю гордиться собой и начинаю внимательно вглядываться в окружающих. Более того, во мне зарождается нечто похожее на любовь к людям.

Потому что Христос их любит.

Он одинаково любит тех, у кого одно дитя, и у кого семь. И награда у него не только посмертная, нет. Я уже сейчас получаю награду и утешение в своих детях. У той матери, что призвана лишь в одиннадцатый час,  единственный ребёнок не хуже моих. И её старость будет не хуже моей. Плод её любви к родной стране не меньше моего. Ведь есть вопрос: «Почему?». Этот вопрос выводит меня из рамок внешнего и обращает к внутреннему: только Господь знает, почему кто-то делает много, а кто-то мало.

Если попытки работников быть справедливее Господина смешны, то мои попытки предвосхитить Его суд над соседкой — страшны. Ведь это обо мне, получается, слова: «много званых, да мало избранных». Я званая, трудилась весь день — а в избранные не попала. Только потому, что, взявшись судить за Бога, кто плох, а кто хорош, я отдалилась от Него, я отказалась от Него, я свою человеческую справедливость поставила выше Его. Всей своей проповедью Христос говорит мне: в будущем Царстве не будет места твоей справедливости. Это  новое Царство, и если ты собираешься стать его участником, должна будешь принять Божий суд: милость вместо справедливости.

Эта причта помогает мне удерживать в уме мысль, что именно такова реальность нашей жизни: разные люди призываются Господом в разное время и приносят разные плоды. Бессмысленно призывать всех прийти в виноградник Божий рано утром. Они не могут этого сделать по причинам, часто не ясным им самим, но понятным Господу. Изгнанными же в Царстве Божием становятся не те, кто мало потрудился, а те, кто был призван первым и трудился больше остальных, но не устоял перед гордостью.