«Родственники
«С родственниками и близкими погибших работают психологи МЧС, священники оказывают им духовную поддержку» – мы читаем эту сухую фразу на информационных сайтах, слышим из телевизора. Четыре года назад я сама была этим «близким погибших». В то время мне казалось, что со мной всё в порядке, и помощь и поддержку подруге, оставшейся в один миг без мужа и троих дочек, оказываю я. Сейчас понимаю, что помогали именно мне.

Был обычный августовский день, я собиралась на обычную же встречу, уже в дверях раздался звонок. Голос подруги срывался: «Катя с Сережей попали в аварию под Волгоградом, в Михайловке. В общем… их нет… Жива Катя и кто-то из девочек. Сережа и девочки погибли на месте. А Катя… в сознании!» Почему-то именно последняя фраза была самой страшной. Катя – моя ближайшая подруга, ее семья мне родная.

Мой мозг хотел уцепиться за что-то конкретное, я всё-таки пошла на запланированную встречу. Видимо, сильно опоздала, Толя Данилов нервно нарезал круги по станции метро и первым делом спросил: «Что, что случилось?!»

В первый раз говорить самой «Семья близких друзей разбилась на машине…» было просто дико. Толя отчаянно уговаривал меня выпить кофе или воды, сокрушался, что я приехала на машине. Я удивлялась, что он так волнуется: я же в порядке, даже и слез нет.

Теперь я понимаю, что именно такое поведение в первые страшные минуты было очень правильным. Анатолий не утешал. Он побыл рядом ровно столько, сколько было нужно, чтобы удостовериться, что я в себе.

Потом были бесконечные перезвоны с друзьями.

– Врач сказал, что если Вера выживет, будет как овощ. Две трепанации. Мозги как кисель…

– Катю выписали из больницы. У нее вообще никаких травм!

– В Михайловку поехали родные Сережи, привезут хоронить в Москву.

– Катя осталась с Верой.

Первого сентября были похороны. Совершенно каменная мать Сергея. Она даже не всхлипывала. Через полгода у нее случился инфаркт. Мама Кати кричала: «Я же вас звала кучкой! Вы же моя кучка! Мои девочки!» Семилетняя Саша, пятилетняя Аня и трехлетняя Ксюша, двойняшка Веры. Сереже было сорок.

Кати на похоронах не было. Я знала, что мне нужно ехать к ней. По телефону она разговаривала спокойно. «Приезжай. Я подружилась тут с психологом МЧС Леной, она меня поселила в квартире сына, он сейчас в армии».

Почему-то запомнилось смешное. На вокзале проводница говорила: «Увидите, в последнюю минуту кто-нибудь обязательно вломится в вагон». И правда, по перрону несся тучный мужчина, когда он подлетел к вагону, проводница иронично сказала: «Ну я же говорила!» Мужчина вдруг разозлился: «А что это вы смеетесь?! Ну вас! Не поеду никуда!» Ссутулившись, побрел обратно к вокзалу.

В Михайловке меня встретил священник, Роман Сафарян – красивый, молодой, улыбающийся. Но про встречу с Катей он рассказал со слезами. «Я в тот день ехал в храм, на перекрестке увидел аварию. Мне сказали, что выжила только женщина, она в больнице. Я еще подумал, что надо ее разыскать».

На следующий день Катя сама пришла в храм и сказала, что ей нужно поговорить со священником. Отец Роман сказал, что сразу понял, кто перед ним. «Чем тут помочь? Обнял и долго-долго гладил по голове, пока она не успокоилась и не перестала плакать».

Когда я увидела Катю – живую, живую! – она казалась веселой и безмятежной. Что-то похожее я прочитала потом в репортаже о родных подводников с «Курска»:

«Искренняя улыбка на лице убитого горем человека называется “неосознанной психологической защитой”. В самолете, на котором родственники летели в Мурманск, был человек, который, войдя в салон, радовался как ребенок: “Ну вот, хоть в самолете полетаю. А то сижу всю жизнь в своем Серпуховском районе, света белого не вижу!” Это значит, что ему было очень плохо».

Веселость Кати сбивала с толку и как-то даже успокаивала. Что уж тут говорить про меня? Со мной-то точно было «всё в порядке», это я приехала утешать Катю.

Катя и Верочка. Осень 2011

Катя и Верочка. Осень 2011

Познакомилась я сразу и с психологом МЧС, Леной Слышкиной. Под предлогом, что у нее выходные после плотной учебы и какие-то хозяйственные дела в квартире, она навещала нас с Катей несколько раз на день. Никаких изучающих взглядов, разговоров «по душам». Мне и в голову не приходило, что Лена очень профессионально помогала нам преодолеть первую стадию стресса.

Вечером мы пошли к Вере, Катю пускали в реанимацию, и там она часами молилась. Мне разрешили зайти на минуту в палату. Катя уточнила: «Ты уверена, что сможешь?» «Конечно», – заверила я. Веру я просто не узнала. «Они с ума сошли?! – думала я. – Это же Ксюша! Нет, это просто кто-то чужой».

Из палаты я вышла на ватных ногах, рыдая. Лечащий врач Кате, по-прежнему улыбающейся, устало сказал: «Я же вам много раз говорил, что нет никакой надежды!» Катя стояла и улыбалась, а я дергала доктора за халат и шипела: «Да как же вы можете такое говорить!»

Потом Катя скажет, что не запомнила эти слова. Она вообще говорит, что слышала только утешительные прогнозы от врачей.

Катя была у Веры, а я сидела в коридоре. Темный пустой проход, сквозняк, скрип слабой лампочки в железном абажуре. Через коридор постоянно сновал какой-то пьяный и грязный бомж. Позвонила психолог Лена: «Ты ждешь Катю? А мы как раз с мужем рядом, сейчас заедем и отвезем вас домой».

Дима, муж психолога, оказался очень веселым: «А вот спорим, что такого пива вы никогда не пили!» Мы весь вечер болтали, хохотали, планировали следующее лето. Дима смеялся – только когда Катя на минуту вышла, он сразу посерьезнел и сжал до синевы губы. Потом опять все смеялись.

Оставшиеся дни Лена много бывала со мной, ведь Катя в основном была у Веры. Мы нашли очень благодарную тему для разговоров: то сложные свекрови, то мужья, то как похудеть… Обычные женские темы, всё совершенно случайно, легко и непринужденно.

Сейчас я понимаю, что и Лена, и отец Вадим, и отец Роман как-то планировали время с нами. Всё получалось очень вовремя: то «я тут рядом, зайду на чаек?», то «давайте на источник съездим, такая там благодать!» Перед нами с Катей открывались все двери. Вот буквально – в нужную минуту выходил врач, или администратор, или кто-то из храма. Всё делалось быстро и слаженно.

По просьбе Кати я написала про всех замечательных людей, помогавших нам в Михайловке: «Ни одного равнодушного».

Бывает и по-другому. В Москве, в детской больнице я была в палате с Катей и Верочкой, когда пришел местный психолог: «Так, мамаша, с чем вы тут лежите, есть проблемы? Детей у вас сколько?» У Кати задрожали губы, я просто вышвырнула «специалиста» в коридор: «Вы что? Вы видели их историю? Как можно спрашивать про детей, если трое погибли?» «А что? – пожал плечами психолог. – Здесь у всех трагические истории».

Верочка, вопреки прогнозам, выкарабкалась. Сейчас это дерзкая, острая на язык и очень шустрая семилетняя егоза. Поет в хоре, учится играть на флейте.

Верочка. 2015

Верочка. 2015

Катя живет. Она рассказывает, что протоиерей Александр Ильяшенко много раз беседовал с ней. «Он мне категорически запретил даже думать, что я виновата в чем-то. Как же он мне помог! – говорит Катя. – Знаешь, когда это произошло, я прокричала Богу: Господи! Я в твоих руках! Помоги мне! Я без Тебя не вынесу! Помоги мне принять волю Твою! И до сих пор мне кажется, что Он несет меня на руках».

Вера и Катя, 2015

Вера и Катя, 2015

Священник Роман Сафарян

Священник Роман Сафарян

Священник Вадим Слугин

Священник Вадим Слугин

Лена Слышкина

Лена Слышкина

Сережа

Сережа и Тамара Амелина

Сережка

Сережа

Сашенька

Сашенька

Анечка

Анечка

Ксюша

Ксюша

Вере 7

Вере 7 лет

Поскольку вы здесь...
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Лучшие материалы
Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее!
Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира.