Роман Авдеев — владелец Московского кредитного банка.
Среди комментариев к моим постам в блоге частенько можно встретить исполненные «праведного» гнева реплики типа: «Ну вот еще, банкир будет учить нас нравственности!» или «Как банкир смеет рассуждать о церковной жизни?!» Конечно, можно было бы не обращать на подобные фразы внимания — очевидно, что бросают их люди, мягко говоря, не слишком доброжелательные и не слишком умные. И тем не менее, мне хотелось бы рассказать о своем понимании того, что представляет собой современное банковское дело с точки зрения христианской нравственности.
Делаю это отнюдь не для самооправдания — мне, честно, говоря, глубоко безразлично, что думают по этому поводу люди, которые, называя себя православными, готовы в злобе забросать камнями всякого, чья точка зрения хоть немного отличается от их собственного узколобого понимания христианской традиции, не идущего, как правило, дальше обрядового благочестия и политического монархизма.
Итак, в Христианстве, как и в иудаизме, издревле осуждалось ростовщичество. Несмотря на то, что лишь ветхозаветные тексты содержат прямое осуждение занятия ростовщичеством, а Новый Завет непосредственно не затрагивает этого вопроса, известно, что святые отцы древней поры истории Христианской Церкви, бичуя нравы современников, в своих книгах и проповедях нередко обличали занятие ростовщичеством как аморальное. Например, об этом писал св. Иоанн Златоуст — один из самых беспощадных обличителей нравов жителей Константинополя на рубеже IV—V вв.
В данном случае, когда мы говорим о ростовщичестве как таковом на основании текстов Библии и святых отцов, речь всегда идет о недопустимости для христиан давать другим людям деньги в рост под грабительские проценты, используя их жизненные трудности. То есть речь идет о личных отношениях между людьми, один из которых получает прибыль, не приложив при этом никакого собственного труда, но эксплуатируя другого, терпящего нужду.
Кстати, следует отметить, что в иудаизме, данный запрет распространяется лишь на представителей «народа избранного», но не иных народов: «Если дашь деньги взаймы бедному из народа Моего, то не притесняй его и не налагай на него роста» (Исх. 22:25). В Христианстве же, которое не видит никакого различия между «эллином и иудеем» или представителем любого иного народа, библейский запрет ростовщичества принимает универсальный характер.
Однако допустимо ли отождествлять ростовщичество с деятельностью банков и переносить библейские запреты на современные банки?
Думаю, что никак нельзя механически ставить знак равенства между ростовщичеством древних времен и банками современной эпохи, которые являются основой экономической системы любого государства. Неоправданно и недопустимо применять к банкам библейские нормы, относимые к ростовщичеству, которые напрямую касались общества, патриархального по своему характеру, где ссуда, как правило, носила потребительский характер, что приводило к ухудшению финансового или хозяйственного положения должника, его разорению.
Конечно, и сейчас банки выдают подобные потребительские ссуды, однако, основу их деятельности составляют не они, а кредитование бизнеса. Сегодня, в отличие от ростовщичества древности, условия, в которых действуют банки подразумевают:
а) отсутствие личностных отношений между двумя конкретными людьми, один из которых выступает как заимодавец, а другой — как должник;
б) существование очевидной экономической необходимости в аккумулировании крупных денежных средств и кредитовании крупных деловых проектов (причем, часто они осуществляются в общегосударственном масштабе и напрямую затрагивают общенациональные интересы);
в) наличие непосредственного личного труда сотрудников банков, заслуживающего денежного вознаграждения — т. е. речь не идет о паразитическом доходе ростовщика-заимодавца;
г) изменение характера денежной эмиссии: если прежде деньги были полноценными (их стоимость определялась драгоценным металлом, из которого они были изготовлены), то в новый и новейший исторический период их заменили банкноты, имеющие номинальную стоимость. Стоимость таких абстрагированных от реальной собственной цены денег определяется, исходя из общего состояния экономики государства, что порождает такое явление, как инфляция. То есть выдача беспроцентной ссуды банком невозможна уже в силу того, что нанесла бы ему ущерб и привела в конечном счете к разорению. В такой ситуации взимание ссудного процента становится для банка способом инфляционной компенсации;
д) фактор инфляции побуждает и самих граждан прибегать к услугам банка уже не только ради получения ссуды, но и для размещения своих собственных средств, полученных в результате трудовой деятельности. Подобная схема отношений между банками и обществом также не имеет ничего общего с ростовщичеством, ибо подразумевает оказание гражданам со стороны банка высокопрофессиональных услуг.
Таким образом, в результате деятельности банков в современном обществе формируются такие социально-экономические отношения, при которых не идет речи об эксплуатации должника, но имеет место обоюдная выгода — как банка, так и того, кого он кредитует.
При этом следует отметить, что в случае, если должник становится банкротом и не способен вернуть банку кредит с процентом, сегодня его охраняет от полного разорения законодательство, которое закрепляет за неплатежеспособным должником те категории его имущества и средств, которые не могут изыматься в счет погашения долга: жилище и прожиточный минимум его доходов.
Можно было привести еще массу других дополнительных доводов в пользу того, что попытки отождествления ростовщичества и современной банковской деятельности совершенно неоправданны и несправедливы, но думаю, что сказанного выше уже более, чем достаточно, чтобы понять: деятельность банков и банкиров — это такой же труд, как и любой иной, требующий высокой квалификации и профессионализма и приносящий пользу обществу.
Как всякий труд, банковская деятельность должна вознаграждаться, что и происходит через взимание процента за предоставление кредита. Следовательно, при нравственном отношении к банковскому делу оно может быть таким же благим перед лицом Бога, как и всякая иная работа, приносящая пользу людям и обществу. И наоборот, аморальный и недобросовестный подход способен превратить в грех и общественное зло любой другой, даже, казалось бы, самый невинный род деятельности.
Так что пьянчужка-слесарь, по вине которого произошли утечка газа и взрыв в жилом доме, или ворюга-чиновник, из-за алчности которого пострадал детский дом или школа, вполне могут оказаться для общества куда большими «кровопийцами» чем традиционно наделяемый подобным эпитетом банкир. Уверяю вас, что и к банковскому делу, как к любому другому, вполне можно подходить с критериями христианской нравственности.
Читайте также:
Алексей Коровин: За кулисами процентной ставки
Священник Дмитрий Березин: Может ли христианин работать в банке?
Андрей Десницкий: Счёт в православном банке?
Можно ли вести бизнес по-христиански? — опрос экспертов
