– Ольга, я знаю, что вы делали этим летом! Ездили в экспедицию на Алтай с командой “Тотального диктанта”. Видела в Фейсбуке фотографии обоев, на которых вы записывали идеи. Что записали?
– Поездка была запланирована как этап осмысления прошлого диктанта и попытка наметить основные пути развития проекта. Дело в том, что “Тотальный диктант” для нас – это не просто повторяющееся из года в год событие. Каждый год это новый проект, с новыми исходными данными, с новыми задачами, с новыми целями, и поскольку он разрастается, нужно расширять команду.
Сейчас у нас 550 городов, и с ними со всеми, представляете, работают только два координатора! Ситуации везде разные, в результате где-то возникают либо проблемы, либо недопонимание. И мы придумывали, как улучшить работу.
Ксения Туркова — ведущая рубрики «Мнимый больной»
– А в следующем году сколько городов будет? Больше?
– Определенно больше, потому что количество городов с каждым годом растет. В следующем году мы рассчитываем примерно на 700 городов. Даже сейчас поступают новые заявки, мы их принимаем.
– Возвращаюсь к поездке. Что вы в ней делали, как она проходила? Зачем было ехать так далеко, чтобы просто обсудить диктант?
– Нас объединяло одно: мы очень устали после проведения диктанта-2015. Знаете, когда уже всё сделано, наступает состояние такого опустошения, упадка, ничего не хочется. Это с одной стороны.
С другой, сейчас темпы работы выше, и, заканчивая работу над диктантом 2015-го, мы уже намечали какие-то планы по работе над следующим диктантом. Мы понимали, что сейчас расслабляться некогда – мы теряем драгоценное время. Так что задача была простая — и отдохнуть, и поработать.
Эта поездка оказалась для всех оптимальной. Мы отдыхали, ездили в горы, ходили в горные походы, катались на лошадях, смотрели на бурлящую Катунь. Если честно, мы боялись, что со стороны выглядим как секта: ходили в одинаковой одежде, установили свой флаг, выходили утром на зарядку, затем садились в кружочек на полянке, что-то обсуждали. Но ни у кого это подозрения не вызвало, к нам отнеслись доброжелательно.
А мы обсуждали разные важные вопросы, например, о том, кто будет автором следующего диктанта.
– А какие есть кандидатуры? Или это тайна?
– Конечно, тайна! Имя автора – это вообще самая главная интрига. Мы его раскроем уже ближе к диктанту, это произойдет примерно в феврале, в марте. Сейчас у нас есть, скажем так, набор кандидатов, с которым мы будем работать.
– В поездке у вас был девиз “Ударим автопробегом по безграмотности!”. Удалось ударить? Местные жители реагировали, вопросы задавали?
– Вопросов было много. А как реагировали… Во-первых, просто приветствовали колонну. Иногда говорили: «А, мы знаем, что это такое — “Тотальный диктант”. Вы молодцы!». Хочется верить, что мы “завербовали” много организаторов, потому что, как ни странно, республика Алтай еще в числе участников нашего диктанта не представлена. Мы надеемся, что со следующего года с нами будет не один алтайский населенный пункт.
– Неужели не было ни одного вопроса из серии “Раз вы филологи, то скажите, как вот это слово пишется”?
– Нет, такого не встречали.
– Если на вашу команду смотреть со стороны, может показаться, что русский язык – самый веселый предмет в школе, но при этом многие считают, что он очень скучный (я не раз с таким мнением сталкивалась). Почему так происходит?
– Потому что русский язык, наверное, один из немногих предметов в школе, который настолько отдален от реальной жизни и от действительности, что каким-то образом привязать его к повседневности или к тому, что необходимо человеку каждый день, очень сложно.
Мы же как раз говорим о том, что грамотность – это не просто чтение Толстого и восприятие языка как чего-то монументального, неживого. Мы говорим о том, что грамотность — это необходимая компетенция для каждого человека в современной жизни. А школа этого представления, на мой взгляд, к сожалению, не дает. Поэтому и воспринимается русский язык как что-то мертвое, неживое, музейное.
Например, когда преподают иностранный язык в школе, учат в первую очередь общаться на нем, учат говорить, прививают как раз те самые коммуникативные навыки, которые нужны человеку. Почему такого отношения нет к русскому языку, непонятно.
– Как сделать так, чтобы приблизить школьный русский язык к реальной жизни? Это возможно?
– Конечно, надо использовать современные тексты, актуальные задачи. Использовать то, что связывает человека с языком его повседневной жизни.
– Что конкретно вы бы изменили в школьной программе?
– Я бы приблизила задачи обучения русскому языку к овладению прикладными навыками. Важно, чтобы человек умел грамотно составлять тексты, чтобы он понимал, что красивая речь – это не только «Ой ты гой-еси, добрый молодец!», но и нормальная, современная, живая речь.
И да, я скажу кощунственную вещь: это речь с заимствованными словами, с актуальными, с новыми словами, но тем не менее, грамотная и красивая. И умение изложить стройно свои мысли — навык, который поможет человеку в жизни.
– А вам нравится то, как написаны правила? Видите ли вы в этом какие-то недостатки?
– Здесь, наверное, я не совсем могу быть экспертом-специалистом. Я безумно счастлива, что у диктанта есть свой высококвалифицированный и компетентный экспертный совет, который, собственно, и занимается работой с текстом и разработкой критериев проверки. Но, если судить, например, по их отзывам, то правила действительно не всегда совершенны.
Есть противоречия в справочниках, есть вещи, которые до сих пор не зафиксированы. И диктант позволяет эти моменты выявлять очень хорошо. Как раз одно из направлений научной работы и одна из тем для обсуждения на конференции “Тотального диктанта” – это вопрос, посвященный справочникам.
«Тотальный диктант» на Алтае
– Вы можете привести какие-то конкретные примеры того, как диктант помог выявить какие-то проблемы?
– В этом году во второй и третьей частях диктанта наиболее проблемными для написания были наречия вполоборота и вполуха. В них допустили ошибки более 70% писавших диктант (78 и 71% соответственно), и это при том, что правило слитного написания наречий, начинающихся с компонента впол-, входит в набор школьных правил, выносится в ЕГЭ. Это правило школьной программы, но оно практически не усвоено.
Естественно возникает вопрос: почему? Дело в том, что оно входит в противоречие с другим общеизвестным правилом – написания существительных с первым компонентом пол-, в соответствии с которым, существительные пол-уха и пол-оборота пишутся через дефис, так как вторая часть слова начинается с гласной. Поэтому чаще всего писавшие выбирали вариант написания в раздельно, а пол-уха через дефис, который является логическим продолжением этого правила. В сознании пишущих системность побеждает, а исключения вытесняются.
Кроме того, правило усложняется разграничением употребления этих слов в обстоятельственной и определительной функции: слушать вполуха – наречие, выполняет функцию обстоятельства образа действия, пишется слитно; царапина в пол-уха – предложно-падежная форма имени существительного, выполняет роль несогласованного определения, пишется раздельно и через дефис.
Иногда оказывается, что словарная практика отражает гипотетически возможные, но в реальности не существующие слова. Так, в словарях отмечено слово вполлица в слитном написании, а в Национальном корпусе русского языка ни одного употребления этого слова не зарегистрировано. Перед филологами встает вопрос: на что должны опираться формулировки правила – на возможности системы или на сложившуюся практику?
– Люди ужасно пишут? Или все-таки еще жить можно?
– Знаете, у нас проект очень позитивный и оптимистичный, поэтому мы никого не ругаем. И мы считаем, что никакой катастрофы не происходит и никакого катастрофического падения уровня грамотности не существует. Просто новые возможности открыли, вскрыли безграмотность.
Если сравнить, например, с тем, как люди писали несколько десятилетий назад, поднять, например, бытовую переписку, там уровень грамотности будет значительно ниже, чем сегодня, я уверена. А сейчас наша безграмотность на виду. Ошибки автоматически попадают в наши блоги, соцсети. Все это просто стало более заметно.
Так что катастрофы никакой нет, наоборот, есть позитив, потому что люди начинают следить за тем, что они пишут в публичном пространстве. Да и вообще тема грамотности, популяризации русского языка стала очень актуальной, модной и на государственном, и на общественном уровне. Поэтому здесь, мне кажется, только хорошие тенденции. И чем дальше, тем этого будет больше. И уровень грамотности, соответственно, будет расти.
«Тотальный диктант» на Алтае
– Вы говорите, что люди за собой следят, когда пишут в блогах. Но есть и другое мнение: многие считают, что как раз эти блоги нас и портят, потому что мы там ленимся, большую букву не ставим, забываем о запятых и вообще крайне неряшливо относимся к личной переписке. Или публичной, в комментариях. Что вы об этом думаете?
– В этом году диктант как раз помог опровергнуть утверждение о том, что интернет портит язык и понижает уровень грамотности. В тексте было слово «жжёт», и ни один человек не написал его «по-олбански», ни одного “жжот” мы не встретили. Все написали правильно.
– Да, действительно, может быть, человек расслабляется в личной переписке, но опять же, всё зависит от языковой ситуации. В целом необходимость общаться письменно с появлением гаджетов, с развитием интернета, блогов и соцсетей повысилась. Понятно, что человек в личной переписке может не поставить запятую. В официальной переписке он все равно обязательно задумается, поставить или нет, потому что ему важно правильно донести свою мысль.
Хотя я считаю, что каждый человек имеет право на ошибку. Тем, кто пишет “Тотальный диктант” на двойку, мы советуем ни в коем случае не огорчаться, говорим, что человек герой, большой молодец, а само участие в диктанте — уже победа. Следить за тем, насколько ты грамотный, всё равно нужно. Но при этом не страшно, что не все в мире абсолютно грамотны и расставляют запятые правильно.
– А вы переживаете, если в Фейсбуке запятые не поставили? Я всё время переживаю – я стараюсь либо отредактировать, там какой-то извиняющийся комментарий пишу. Хотя при этом думаю «А зачем я пишу?» Ну действительно, я же имею право!
– Вопрос в личном отношении к этому. Кто-то пишет публичные статусы, не расставляя при этом ни большие буквы, ни запятые, не только потому что не умеет, но и потому что считает, что это для него не важно.
Для меня же грамотная речь имеет большое значение, я считаю, что это, помимо прочего, проявление уважения к собеседнику, к тому же еще и статус обязывает. Поэтому, конечно, лучше десять раз перечитать.
Ольга Ребковец. Алтай
– Почему, как вы думаете, лингвисты в основном толерантны и спокойны, а люди, которые говорят, что они борются за чистоту русского языка, как правило, агрессивны и довольно воинственно сражаются за нормы и их незыблемость?
– Лингвисты понимают, что все процессы, которые происходят в языке закономерные и естественные. И в этом нет никакой катастрофы. А люди, скажем так, не профессионально занимающиеся языком во всяком несоответствии нормам видят трагедию. Наверное, от этого и возникает агрессия.
– Вы сталкивались с этой агрессией, когда вам пытались, например, после диктанта что-то доказать?
– Увы, всегда есть недопонимание. Например, в диктанте этого года было предложение, в котором возможны 58 вариантов расстановки знаков препинания.
– 58?!
– Да. Расстановка этих знаков зависит от того, как прочитал диктующий, как воспринял причинно-следственную связь в предложении пишущий, от сочетаемости разных пунктуационных знаков… И все эти варианты будут правильными.
Но люди очень возмущались, они не могли никак принять эту вариативность.
Мы же стараемся постоянно говорить о том, что в пунктуации и даже в орфографии есть варианты. Русская пунктуация — живая интересная система, вариативная по своей природе, об этом не нужно забывать.
– Какими словами вы бы успокоили тех, кто считает, что русский язык умирает?
– Я бы сказала, что у русского языка проблем никаких нет – это абсолютно стройная гармоничная система, которая вбирает в себя нужные ей элементы, ненужные элементы выбрасывает. Это естественные процессы, которые происходили в языке всегда и будут происходить в будущем.
Поэтому проблемы с языком или с отношением к нему могут быть только у самих людей или у общества.
Кроме того, я не понимаю, откуда паника? В последние годы наблюдается, наоборот, подъем интереса к языку, подъем интереса к уровню грамотности. Я надеюсь, что это во многом и наша заслуга. Сейчас постоянно проходят везде диктанты, тесты, лекции, составляются рейтинги грамотности. Мне кажется, это очень хорошая тенденция, и вообще всё будет хорошо.
– В следующем году куда поедете, в какую экспедицию?
– Мы очень хотим на Байкал. Надеемся, что получится добраться. Мы поняли, что эта поездка действительно важна, нужна всем, и одной встречи в феврале в Новосибирске нам маловато.
Диктант объединяет вокруг себя очень много хороших людей и дает понять, что исследователи-филологи, лингвисты – это не скучные люди, которые сидят сутками в кабинетах, а люди, которые смотрят вперед, обладают и фантазией, чувством юмора, люди, способные на подвиги.
Читайте также:
- Наринэ Абгарян: От точки с запятой я бы избавилась в первую очередь
- Евгений Водолазкин: «Когда я говорю «Сударь!», на меня смотрят как на сумасшедшего»
- Елена Шмелева: Русский язык надо защитить от тех, кто пишет законы безграмотно
- Владимир Елистратов: «В голове у нации должен быть общий цитатник»
