Они не любят, когда их называют эмигрантами. «Изгнанники» – так и сегодня предпочитают именовать себя потомки россиян, после революции и гражданской войны оказавшихся за пределами своей Родины.
Белогвардейцы
В ноябре этого года исполнилось 90 лет со дня массового исхода Белой армии и беженцев из России. Памятные мероприятия прошли в Севастополе, Москве, Париже и Белграде, а вчера, 10 декабря, вечер памяти «Русские без России» состоялся в Патриаршем подворье Екатеринбурга.
Титул из НКВД
Встреча объединила не только профессиональных историков и деятелей культуры, но и всех, для кого прошлое неразрывно связано с настоящим. Некоторые из гостей – это люди, семьи которых на протяжении всех последних десятилетий смогли сохранить не только память, но и документальные свидетельства происхождения своего рода. Предводитель Челябинского Дворянского собрания Валентин Кондрашин (потомок немецких баронов фон Гинцель) поделился с порталом «Правмир» историей своей родословной.
– Дипломы Российского Дворянского собрания выдаёт специальный комитет этого собрания. Титул можно подтвердить документами, представить которые могут, к сожалению, не все, а заказывать исследование своей родословной стоит очень дорого. Мне в этом плане повезло – у меня все документы были сохранены, – рассказывает он.
Сберечь бумаги Валентину Борисовичу помогла типичная для советского времени трагедия – когда в 37-м году расстреляли его старшего дядю, НКВД изъяло обнаруженную у убитого родовую книгу, документы, свидетельствующие о получении баронского титула и другие бумаги. Только в начале 90-х двоюродный брат Валентина Кондрашина смог получить в КГБ копии документов.
– Был такой немецкий дворянин Христиан фон Гинцель, – рассказывает о своём далёком предке председатель Челябинского Дворянского собрания. – Он геройски проявил себя во время Тридцатилетней войны – той самой, в которой католики воевали с лютеранами. Он сражался на стороне католиков за интересы Священной Римской Империи. Титул ему даровали за ратные подвиги. А при Петре I мои предки переехали из Пруссии в Россию, где стали уже русскими дворянами. В нашем роду было в том числе несколько российских генералов.
Барон фон Гинцель (в центре)
Сегодня барон фон Гинцель возглавляет Дворянскую фельдъегерскую службу – печатает за свой счёт уникальные марки ручной работы к памятным датам.
«Уходящий берег Крыма»
29 октября 1920 года (по старому стилю) генерал Врангель отдал приказ об оставлении Крыма – у него не осталось сил и средств для борьбы с многомиллионной Красной армией. В общей сложности Крым покинуло не более 130 кораблей, отплывающих из всех портов побережья: Феодосии, Севастополя, Новороссийска, Керчи. В общей сложности было вывезено 145 693 человека, не считая судовых команд. За границей 1-й армейский корпус под командованием генерала Кутепова разместился на Галлиполийском полуострове, Донской корпус под командованием Абрамова – в окрестностях Стамбула, а Кубанский под командованием генерала Фостикова – на острове Лемнос.
Историк Владимир Бойко досконально изучил все свидетельства того периода. На встрече с екатеринбуржцами он поведал не только факты, но и множество ярких деталей, живых трагедий, раскрывающих весь ужас тех лет. Тогда, 90 лет назад, далеко не все желающие могли покинуть Крым. Билеты выдавались только военным. Белогвардейский лётчик Леонид Петров долго спорил на пристани со своей женой, кто из них должен воспользоваться спасительной возможностью, и каждый готов был жертвовать собой ради другого. Неожиданно Петров заметил стоящего рядом друга, у которого была аналогичная ситуация. Не сговариваясь, супруги отдали им свой билет. В 37-м году Леонид Петров был расстрелян. До Первой мировой войны он был простым школьным учителем…
Сразу же после ухода белых в Крыму началась жесточайшая резня. Вот как её описывает историк-эмигрант Сергей Мельгунов в своей книге «Красный террор»: «Расстрeливаемых бросали в старые Генуэзские колодцы. Когда же они были заполнены, выводили днем партию приговоренных, якобы для отправления в копи, засветло заставляли рыть общие могилы, запирали часа на два в сарай, раздевали до крестика и с наступлением темноты расстреливали. Сколько похоронено полуживых! В Керчи устраивали «десант на Кубань»: вывозили в море и топили. Обезумевших жен и матерей гнали нагайками и иногда расстреливали. За «Еврейским кладбищем» в Симферополе можно было видеть расстрелянных женщин с грудными младенцами».
Тем временем на греческом острове Лемнос остатки Белой армии пытались сохранить боеспособность. Если раньше отношение к религии в белогвардейских войсках было неоднородным, в изгнании всё изменилось. Первая же молитва офицеров была покаянной. По словам Владимира Бойко, русские на Лемносе думали в первую очередь не как жить, а ради чего…
Баллада о белом сапёре
Исход русских из России происходил не только в Крыму. В 1919 году, после отступления армии Колчака, белые офицеры и беженцы в массовом порядке покидали Урал. Уходили в Харбин и дальше в Японию. Белая армия смогла продержаться в Екатеринбурге и окрестностях только год – с лета 1918 года (войска Колчака вступили в город вскоре после расстрела семьи последнего императора Николая II) до лета 1919 года. Этот год, по словам профессора Уральской государственной архитектурной академии Всеволода Слукина, был самым спокойным на Урале. Начала работать городская Дума, стало развиваться купечество.
– Перед отступлением «анненковцы» ходили по домам местных жителей, предлагая помощь всем, кто хочет отправиться вместе с ними, – пояснил учёный. Многие соглашались отправиться вместе с белыми офицерами. Один человек, отец шестерых маленьких детей, испугался переезда и остался в Екатеринбурге. Первый раз он был арестован в 1925 году, затем – в 1937-м.
С исходом Белой армии с Урала у Всеволода Слукина связаны и личные страницы истории – его родной дядя был сапёром в войсках Колчака и обеспечивал отступление армии.
Выступление Всеволода Слукина. За столом - Владимир Бойко
– Дядя Петя, проводив своих однополчан, вновь вернулся на Урал. Он дошёл с армией до самой границы, взрывая за собой мосты, чтобы красные не смогли догнать белогвардейцев. Вернулся он тайно. Никто так и не узнал, кем он был во время гражданской войны. У дяди не было высшего образования и, вернувшись, он стал простым сапожником, – рассказывает профессор.
Учёные сходятся во мнении – в результате революции и террора гражданской войны был сломан русский цивилизационный код. Сейчас его придётся восстанавливать тем, кто живёт сегодня, и от нашего понимания прошлого во многом зависит, сможем ли мы избежать ошибок наших предков.
Mайор милиции Игорь Слободкин с выставкой оружия
Ксения Кириллова
Читайте также:
Настоящая революция пришла лишь в октябре
