Что знает молодежь о блокаде Ленинграда?
Молодежи стыдно — они не помнят, сколько длилась блокада Ленинграда, хотя знают, что это такое. Мне тоже стыдно. Почему-то называю срок: «Тысяча дней». На самом деле, 871.
Молодые люди говорят о блокаде как о самой страшной странице истории Великой Отечественной войны. Посещая Санкт-Петербург, они бывают на Пискаревском кладбище.
Они стараются хранить семейную память о войне, и им неловко и горько, если что-то упускают или забывают.
Мы задали молодым москвичам два вопроса: «Что вы знаете о блокаде Ленинграда?» и «Что делали ваши бабушки и дедушки и прабабушки-прадедушки во время Великой Отечественной войны?»
Адски долго
Студентка филологического факультета МГУ Настя не помнит цифр, но про блокаду говорит: «Адски, невыносимо долго».
— Когда читаешь историческую справку, относишься просто как к историческому событию, задернутому пеленой времени. Но когда читаешь о конкретных людях — кровь стынет в жилах. Помню рассказ о женщине, которая, чтобы сохранить жизнь одному ребенку, была вынуждена отдать ему на съедение тело другого, умершего от голода. У меня есть друзья в Петербурге. Их бабушки и дедушки ходили на войну, в том числе защищали блокадный Ленинград, и они делились воспоминания. Такие рассказы всегда будешь помнить.
Одиннадцатиклассник Павел помнит военные события («Город попал в оцепление, длительное время не было доступа для помощи и продовольствия»), но не даты. «Блокада началась в 1939 году?» — пытается вспомнить он. «Да нет, — отвечаю ему, — уже во время Великой Отечественной войны».
Дневники и фотографии
Культурный контекст тоже забылся. Ленинградскую симфонию Шостаковича Павел путает с «Прощанием славянки». Зато Павел знает, что прадед еще подростком во время войны изготавливал патроны.
Для студентки ГУВШЭ Полины самым ярким впечатлением от блокады Ленинграда стал дневник Тани Савичевой. Сколько длилась блокада, она не помнит, но память о войне в ее семье хранится бережно:
— Прадедушка прошел всю войну — к сожалению, я его застала совсем маленькой, но есть чувство гордости, что мой дедушка — Родину защищал. Храним газеты с его интервью. Целую комнату выделили под музей. Там, например, хранится первая фотография моей бабушки (с деревянным зайцем), посланная на фронт ее отцу, который ее никогда не видел.
«Наше поколение не справилось бы»
Застенчивый молодой человек, отказавшийся представиться, помнит о героизме ленинградцев.
— Люди вели себя героически. Один ветеран рассказывал мне, когда я еще учился в школе: после бомбежки хлеб остался без присмотра, люди могли бы поживиться, но не стали это делать. Сколько длилась? Полтора года? Дольше? Стыдно как, забыл… Дед мой служил в другой части страны — он уже в начале войны стал инвалидом и дальше трудился на заводе на благо фронта.
— Самое страшное время войны. Ужасный голод. Пытались добывать через озеро — грузовики проваливались, люди гибли… — слова «страшно», «ужас», «катастрофа» Андрей употребляет в своей короткой реплике несколько раз.
— Я бесконечно уважаю подвиг советских людей во время блокады, — говорит студент МАИ Вадим. — Ели крыс и собак. Нынешнее поколение с такой нагрузкой бы не справилось. У меня много друзей в Питере, я бывал на Пискаревском кладбище. Трогает за душу.
Сколько дней длилась блокада, он тоже сказать не может. И ему тоже очень стыдно (после нашей беседы даже обещает перечитать).
Семейная история — история страны
Зато страницы военной истории своей семьи Вадим знает хорошо:
— Мои два деда познакомились задолго до рождения детей — во время войны, в Венгрии. Один из них дошел до Берлина, после Победы служил в Австрии. Сейчас он уже умер, Царствие Небесное ему. Но успел много рассказать. О кровопролитных боях в Финляндии: говорил, женщины-снайперы были более жестокими, чем мужчины.
Настя о семье знает меньше:
— Мои бабушки и дедушки были совсем детьми, 14 и 15 лет, но работали в тылу. Воевали прабабушки и прадедушки, но их историй, к сожалению, я не знаю — семья мамы была репрессирована, а отец был приемным сыном — его родная семья не выжила.
— Вся моя семья работала на заводах — мои предки со старых времен были кузнецами, — Андрей знает и довоенную историю.
Полина знает о блокаде немного, правда, помнит точную дату ее снятия — 27 января 1944 года. Кое-что слышала от бабушки, которая перед войной пешком из Белоруссии пришла в Ленинград (ее семья была раскулачена и расстреляна).
— Она не очень любит рассказывать — только говорит, что очень тяжело было, — признается она. — А специально я сама не читала.
Почему не сдали Ленинград
Константин учится в ГУВШЭ. Он хорошо знает историю блокады.
— По планам немецкого командования Ленинград должен был быть разрушен, а население уничтожено, — первым из наших опрошенных вспоминает он.
Другой студент ГУВШЭ, Михаил — победитель олимпиады по истории — не только знает о событиях, но и задумывается о роли военных действий на территории СССР в исходе Второй Мировой войны.
— Судьба Парижа и Брюсселя решалась в Ленинграде и Сталинграде. Да в общем, всего мира. Это были крупнейшие баталии во время войны. Огромное количество как жертв, так и участников.
Михаил сам предложил порассуждать о военной стратегии, в частности, задумывается над вопросом — не слишком ли высока цена за Ленинград? Не «дешевле» ли было сдать город?
— 22 июня 1941 года никто не мог заранее знать, что будет дальше. Если бы советское руководство обладало прозрением — возможно, город постарались бы эвакуировать целиком. Когда Ленинград стали зажимать в тиски, оказалось, что там три миллиона населения, плюс еще и солдаты — тысяч четыреста или пятьсот. Что надо было делать? ОК, решили бы оставить помирать их в этом котле — не будем тратить ресурсы на его поддержку, как мы оставляли города на Западе и Украине.
Допустим, мы отрицаем, что Гитлер приказал город уничтожить. Но оставшиеся войска бы в любом случае продолжали так или иначе сопротивляться. Осада, как вы знаете, до самого города не дошла, бои шли в предместьях. Начались бы городские бои. Хуже городской герильи ничего представить нельзя. Посмотрите, что было в Берлине в 1945. Жертвы среди мирного населения были бы огромны — я думаю, уже тогда бы погибло больше, чем от голода.
Предположим, что город оккупировали бы. Допустим, отрицаем идею геноцида — но как вы думаете, сильно бы немцы задумывались о снабжении мирного населения, если уж они свои войска нормально снабжать не могли? Как бы пострадало население?
— Но Киев сдали, например.
— И население пострадало. Например, на Бабьем Яре — сколько евреев там было расстреляно? Кроме того, в Киеве были идеологические интересы — немцы пытались заигрывать с украинским национализмом, и это не позволило им дать населению умереть от голода. До судьбы русских немцам вообще дела не было.
В конце исследования полагается делать выводы. Для нас главный вывод очевиден: уважение к подвигу у наших молодых соотечественников есть.
В оформлении использована картина В. Серова, И. Серебрянного, А. Казанцева «Прорыв блокады Ленинграда».
