Однажды, пару лет тому назад, мы с супругой оказались в сентябре в маленьком курортном городке в Каталонии. Утром неожиданно обнаружили, что половина постояльцев нашего отеля — это семьи с детьми с ограниченными возможностями. Разных возрастов и диагнозов: маленькие и большие, на колясках и нет. Но обязательно с помощью взрослых. Самостоятельно передвигаться большинство из них, к сожалению, не могли. Вторую часть проживающих составляли испанские (каталонские) семьи с обычными детьми. Потом мы узнали, что правительство Каталонии после спада основного туристического сезона субсидирует отдых на побережье семей с детьми с ограниченными возможностями. И это часть государственной программы.
Священник Димитрий Агеев
Мы встречали их везде: за завтраком, в лифте, холле, пляже, соседних кафе и прибрежном променаде. Помню, что нас поразило — КАК реагировали на этих детей «обычные» дети. Нормально. Они вставали из-за столика в столовой, чтобы пропустить коляску, открывали дверь в холле, чтобы тот, кто не может открыть ее сам, смог проехать или пройти, терпеливо оставались ждать следующего лифта, потому что вперед пропускали родителей с больными детьми. При этом они общались друг с другом на равных. Первые не боялись, а вторые не замыкались. Ну да, такая жизнь. Мы разные, но живем вместе. Они привыкли к этому. И эта государственная программа отдыха детей с ограниченными возможностями в обычных курортных отелях была направлена в том числе и на то, чтобы привыкнуть и познакомить.
Вспомнил об этом в свете истории последних дней о том, как в обычный детский лагерь не пустили детей с ограниченными возможностями из интерната. Аргументировали тем, что обычные дети испугаются, они не привыкли… Ну, это правда: испугаются и не привыкли. Говорить о том, что родители или учителя плохо воспитали, не совсем правильно, потому что нельзя научить чему-то теоретически. Говорить о том, что «где-то есть другие дети, они вот не такие… и если ты их однажды встретишь, то не показывай виду, а помоги…». Это станет само по себе нормой, когда мы реально будем вместе везде: в магазинах, кафе, метро и лагерях. Когда будут для этого созданы условия. А у нас пока эти дети (да и взрослые) просто вычеркнуты из жизни. Их нет. Жизнь не для них. Мы их не видим, потому что в нашей социальной жизни нет для них места. И мы их не видим, не знаем. Поэтому наши дети смотрят на колясочника как на инопланетянина, а на ребенка с ДЦП — как на африканца в национальном костюме.
Фото: forum.turizm.ru
Когда я впервые оказался в Европе (прилетел в Брюссель учиться), то первое, что меня поразило — это количество колясочников в аэропорту. Их было реально много. И не потому, что там больше больных людей, чем у нас. Просто там они живут обычной жизнью. Ходят в магазины, на концерты, путешествуют (!). А у нас такие люди оказываются запертыми в четырех стенах квартиры. Они не просто не могут путешествовать, они не всегда могут спуститься во двор. И вынуждены всю жизнь смотреть на мир в виде помойки или автостоянки из окна квартиры на 14-м этаже.
Мы всегда будем по-разному смотреть на этот мир. Для этого есть объективные и субъективные причины. Но мы можем научиться смотреть друг на друга без страха и злости. Для этого мы должны жить вместе.
Один современный священнослужитель сказал: «Для того, чтобы быть вместе — надо любить друг друга. Чтобы любить друг друга — надо знать друг друга. Чтобы узнать друг друга — надо однажды встретиться». Нам надо встречаться.
Источник: страница в «Фейсбуке» священника Димитрия Агеева
Читайте также:
- Наталья Лосева: Ответственность перед особыми детьми на отдыхе выше, чем в ситуации с обычными детьми
- Про инклюзию
- Детей из московских интернатов не пустили в детский лагерь
