Протоиерей
Президиум Высшей аттестационной комиссии при Минобрнауки России одобрил паспорт новой научной специальности «теология». «Правмир» попросил прокомментировать эту новость кандидата богословия, кандидата философских наук, ответственного секретаря Совета по теологии УМО по классическому университетскому образованию, доцента кафедры библиистики Богословского факультета ПСТГУ, проректора ПСТГУ по научной работе протоиерея Константина Польскова.

Теология в России официально стала научной специальностью. Как кажется, многолетняя цель усилий российских богословов достигнута. Что вы чувствуете?

Священник Константин Польсков

Священник Константин Польсков

– Наш университет начал заниматься этой темой давно, в 1999 г., когда мы готовили стандарт по теологии 2-го поколения, то есть прошло уже 16 лет. За эти годы я привык не очень сильно огорчаться и не спешить сильно радоваться при получении новостей о судьбе теологии в России. Есть заданная цель – надо работать над ее достижением.

Новость, о которой вы говорите, не очень сильно меня обрадовала, но нельзя сказать, что я сильно огорчен. Это что касается эмоций.

Что касается сути вопроса: принятое решение не может нас удовлетворить полностью, поскольку дает возможность защищать диссертации по 6-ти смежным научным областям (философии, истории, филологии, искусствоведению, культурологи, педагогике), но не по собственно теологии. Принятое решение получилось компромиссным. Так что работа продолжается.

Надо не эмоциям предаваться, а аргументировать свою позицию и пытаться убедить коллег, что наша позиция (о необходимости иметь теологию в качестве самостоятельной отрасли, по которой можно защищать работы с присвоением учёных званий кандидат и доктор теологии) имеет право на существование.

Какую роль сыграл в данном случае ПСТГУ?

– Такая постановка вопроса не совсем корректна. Решения самостоятельно и независимо принимал Президиум ВАКа. Но, конечно, в подготовке этого вопроса и вообще в том, чтобы вопрос о судьбе теологии был поставлен в повестку дня, ПСТГУ за 16 лет сыграл значительную роль. Она заключается, во-первых, в том, что этот вопрос был в принципе поднят и поставлен в повестку дня. Во-вторых, мы постоянно участвовали в сложном рабочем процессе с коллегами из ВАКа и Министерства образования, часто выступая в роли «рабочей лошадки». Все эти годы для достижения результата с нами вместе работали представители исламского и иудейского высшего образования.

Роль ПСТГУ значительна, но преувеличивать ее не стоит, тем более в той конфигурации, в какой обсуждаемые документы были прияты. Повторюсь, ВАК решения принимал самостоятельно, не всегда прислушиваясь к нашим аргументам. Это естественно – ВАК независимая инстанция.

На самом деле, все самое главное произошло еще полгода назад, в феврале 2015 года, когда на основании заключения президиума ВАКа приказом Министерства образования и науки теология была внесена в Номенклатуру научных работников. То что произошло этой осенью – это естественное следствие принятого тогда решения: новой строчке в Номенклатуре ВАКа должен соответствовать паспорт научной специальности.

Эта новость была в прессе?

– Соответствующий официальный приказ Министерства образования и науки был опубликован. Всякий желающий может его найти на сайте Минобра или в системах Грант и Консультант. Другое дело, что тогда ВАК широко не оповестил научную общественность. Почему? Не могу ответить. Но кто хотел найти этот приказ, имел такую возможность уже давно.

Почему именно сейчас это так возбудило интерес?

– Может, потому что в феврале новость оказалась незамеченной, а сейчас решили её «отыграть».

Аргументы «за» и «против» признания теологии

Какие аргументы «за» и «против»?

–  «За» и «против» чего?

Признании теологии наукой, наверное.

– Я бы корректнее сказал о признании теологии «научной специальностью», по которой можно защищать диссертации на соискание учёной степени. В проекте Паспорта научной специальности, который мы предлагали, говорилось не о «теологических науках», а о «теологии». Это важная поправка, которая была нужна, чтобы спокойнее обсуждать тему, потому что для многих коллег признание теологии наукой является до сих пор неприемлемым. А так мы говорим о научно-исследовательской области, в которой можно готовить и защищать работы, пропуская их через систему научной аттестации.

Первый аргумент «за» – то, что в России есть некая традиция защиты богословских работ. До революции в России теология была по факту признана государством, потому что Церковь была государственной, хотя и существовала она параллельно университетской системе образования.

Второй аргумент – мировой опыт, поскольку в значительном количестве европейских стран и в Америке признаваемые научным сообществом и государством диссертации по теологии защищались и продолжают защищаться.

Третий аргумент – внутренняя потребность в теологии для гуманитарных наук, то есть в том, чтобы иметь теологическую перспективу исследований, получить еще один взгляд на проблемы, общие для всей гуманитаристики. Система общественно-гуманитарных наук в Советском Союзе была в значительной степени ущербна. Мы это чувствуем до сих пор. Мировой опыт показывает, что участие богословов в решении гуманитарных проблем всегда обогащает науку и в какой-то мере поможет отечественной гуманитаристике «обрести новое дыхание».

Еще один аргумент, возможно, формальный, но не менее важный – теология, как образовательная специальность, существует в России с 1992 г. Подготовлены уже тысячи выпусников-теологов, имеющих признаваемые государством дипломы о высшем образовании.

С принятием нового Закона об образовании с 2014 г. теология пришла на новый третий уровень высшего образования – аспирантский. В прошлом году утвеждён и соответствующий стандарт по теологии, по нему уже учатся аспиранты. Но по какой научной специальности они будут защищаться, до недавнего прошлого оставалось не совсем понятным. Аспиранты, обучаясь теологии 4 года на бакалавриате, 2 года в магистратуре и 3 года в аспирантуре, приходили к тому, что должны были, в конце концов, защищать свою диссертацию по религиоведению, поскольку это предусматривал так называемый «переходник» (документ, сопоставивший старые образовательные направления бакалавриата и магистратуры с новыми аспирантскими направлениями обучения). То есть по сути это была прямая дискриминация теологии.

Настала необходимость признать очевидное – теология существует в России в системе высшего образования, в том числе и в аспирантуре, и должна наконец появиться возможность и защиты соответствующих диссертаций.

Аргументы «против» – позитивистское понимание науки, как несовместимой с метафизикой?

– Об аргументах «против» лучше спросить тех, кто с ними выступает. Аргумент позитивистский обычно не выдвигается – серьезные учёные никогда не говорят, что гуманитарное знание может подтверждаться позитивистски. В том специфика гуманитарных наук и отличие их от физических и естественных, что эксперимент в них невозможен. Верификация, о которой говорил когда-то К.Поппер, в теологии, как и в философии, филологии, истории, искусствоведении и т.д. невозможна. Если такие аргументы кем-то выдвигаются, то можно предположить, что их авторы не очень понимают, о чем они говорят.

Кто-то до сих пор не хочет допустить, что теология способна производить научные знания, которые будут сродни знаниям других гуманитарных наук. Как я предполагаю, (может, я ошибаюсь), такие люди по-прежнему считают, что теология – это что-то вроде «закона Божьего», только на высшем уровне, то есть, что это научение основам веры и религиозная апологетика. Но научное богословие занимается не только и даже не столько этим. Оно осмысляет религиозный опыт человека с определенной точки зрения – нормативности, принятой в конкретном религиозном сообществе.

Если речь идет о христианской теологии, то мы говорим о том, что такая нормативность даётся нам в Предании и Священном Писании Церкви. Коллегам трудно принять то, что такая перспектива научной работы имеет будущее и вообще имеет право на существование. Но с ними нужно вести диалог. В этом нет ничего страшного. Мы уже 16 лет этим занимаемся. Поэтому никаких особых эмоций нет — ждем, что будет дальше.

Как они себе представляют прирост научных знаний? Они мыслят это в кантовской системе априорных и апостериорных, синтетических и аналитических суждений? Почему теология не может давать прирост знаний с их точки зрения?

– Потому что, с их точки зрения, должен существовать конкретный механизм верификации и подтверждения (а также и опровержения) того, что претендует на название «научное знание». Коллегам, видимо, трудно признать, что можно как-то удостовериться в истинности знания, в основе которого лежит отрефлексированный с определённой точки зрения опыт веры, так же, как это происходит в других областях науки.

Я не готов сейчас к разговору, как могут фальсифицироваться и верифицироваться математические знания, но, например, философия точно не подпадет под эти попперовские критерии.

– По идее, да. Вообще, гуманитарные знания не могут верифицироваться, как естественно-научные знания. В философии науки уже давно не говорится о принципе верификации, как основном критерии научности. И все равно приходится слышать вопрос: «Как ваше знание будет подтверждаться»? Или «почему вы считаете, что ваше знание о Боге будет релевантным для неверующих людей»?

Мы им отвечаем диалогом, статьями. В, частности, можно почитать статьи по этой тематике сотрудников ПСТГУ К. М. Антонова, протоиерея Павла Ходзинского. Изложенную в этих публикациях аргументацию трудно воспроизвести в кратком интервью.

Теологам в России часто возражают, что есть религиоведение, зачем нам еще теология? Какое отличие теологии от религиоведения?

– В западных университетах теология и религиоведение существуют параллельно, как мне кажется, к большой и взаимной пользе. Это разные перспективы исследования, разный опыт, разные ответы на одни и те же вопросы. Религиоведы смотрят на религиозный феномен «извне». Теологи смотрят на тот же религиозный феномен «изнутри», с опорой на нормативность, закреплённую в церковной традиции. Теология основывается на причастности к религиозному опыту.

Религиоведение постулирует иные основания своей науки. Были даже придуманы термины «методологический агностицизм» и «методологический атеизм» – то есть позиция, не допускающая никаких априорных суждений, исключительная «объективность» при работе с тем, что касается исследования религии. Правда, философия науки уже опровергла категоричность таких взглядов. Теология, религиоведение и, добавлю, философия религии, взаимно не исключают друг друга, а наоборот дополняют и обогащают.

Для теологии религиоведение – это как бы «зеркало», в котором она может увидеть свои проблемы. И для религиоведения теология может служить не только объектом исследования, но и помощником в исследовании некоторых областей религиозного знания.

Проблема непримиримого конфликта теологии и религиоведения надумана. В России острота противоречий, которая наблюдалась около 2000 года, уже ушла. С коллегами-религиоведами из МГУ, РГГУ, Института философии РАН теологи из ПСТГУ активно сотрудничают. Мы вместе обсуждаем одни и те же вопросы, вместе собираем общие конференции, вместе издаемся.

Признана ли в России теология наукой?

Я не совсем понял – теология все же признана наукой в России?

– Что значит «признана наукой»? И кем признана? Голосованием министерских работников? Говорят, в свое время голосованием Землю плоской признали. Наука или не наука – определяется не поднятием руки. ВАК, включив теологию в список общих специальностей, создал нормативную базу, чтобы в России работы по теологии могли проходить научную аттестацию. Правда, если невозможно получение научных степеней именно по теологии, то можно сделать вывод, что с точки зрения тех, кто принимал такое решение, отдельной научной специальности «теология» не существует. Поэтому можно сказать, что теология в России еще «не совсем наука».

Определений науки много, и каждый может выбрать свое, в зависимости от философской школы, которой он придерживается. Можно предложить такое определение: «Наука — это область систематизированных знаний, которые доступны верификации и фальсификации».

– Такая точка зрения подергалась критике в прошлом веке. Принципы верификации и фальсификации уже давно не рассматриваются, как единственные научные критерии.

У самого ВАКа есть официальное определение науки?

– Не думаю. В систему классификации ВАКа входят и математика с физикой, и философия с филологией. Это совершенно разные научные специальности, для которых сложно дать общее определение.

Пока у ВАКа нет официального определения науки, то как можно говорить о его критериях включения той или иной области знаний в свой классификатор?

– ВАК не занимается определением того, что является наукой. Он занимается научной аттестацией, то есть пропускает все научные работы через понятную, прозрачную, открытую систему и признает, что такая-то работа соответствует канону данной области исследований, что она выполнена по формальным канонам, необходимым для диссертации, что у автора есть необходимое количество публикации в определённых научных журналах, что они всем известны, и оригинальны. Вопрос научности или не научности — компетенция научного сообщества, а не ВАКа, как общественно – государственного органа.

Тогда я снова не понимаю – признана ли научным сообществом в России теология наукой? Или частью сообщества признана, а частью — нет?

– В этом вопросе уже есть ответ. Часть научного сообщества признает теология наукой, а часть – нет. А многие до сих пор не признают наукой философию. Но философия, с высоты своей многотысячелетней истории, и не очень обращает внимание на такого рода споры. И диссертации по философии продолжают успешно защищаться.

Теология признается наукой очень многими достойными учеными и не только на Западе, но и в России. Либеральная пресса говорит о «Письме десяти академиков против теологии», но за 16 лет много других академиков подписывали письма в защиту теологии. И их много больше десяти, это и почившие, и ныне живущие академики. Так что количество подписей, даже очень авторитетных, это тоже не абсолютный аргумент.

Разве нужно единогласное признание всех, кто имеет научные степени или работает в структуре Академии наук для того, чтобы теология стала наукой? В нашей стране реально существует значительное научное сообщество теологов, которое работает по прозрачным и понятным для всех принципам. Это и признал ВАК.

Следующий шаг в борьбе за теологию – добиться разрешения защит диссертаций?

– Чтобы защищать диссертации, нужен диссертационный совет. Поэтому следующий шаг – это в рамках принятых решений (если документы останутся в силе в том виде, в котором они приняты) – образование диссоветов. А вот после этого уже возможны защиты.

Какова технология создания диссоветов? У нас нет докторов по теологии, кто же войдет в них?

– Это совершенно не проблема. Социология, как отдельная отрасль научного знания, появилась в отечественном пространстве достаточно поздно, во второй половине прошлого века. Совсем недавно выделилась культурология. И опыт создания диссоветов с нуля по таким «новым» научным специальностям у ВАКа имеется. В начале в них включаются ученые из смежных отраслей, чаще из тех, из которых выделилась новая научная дисциплина. Дальше система сама себя начет воспроизводить.

Записал Александр Филиппов


Читайте также:

Поскольку вы здесь...
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Лучшие материалы
Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее!
Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира.