1991 года величайший памятник архитектуры XI века — новгородский собор Святой Софии — принадлежит Церкви. Одна из самых известных и древних русских икон — образ Богоматери «Знамение» XII века — также почти двадцать лет назад была передана из новгородского музея в храм. С какими трудностями столкнулась епархия, получив в безвозмездное пользование древнейшие памятники? Как удается обеспечивать их сохранность, совмещая это с церковными службами так, что все госэксперты остаются довольны?
Памятник архитектуры XI века - новгородский собор Святой Софии - принадлежит Церкви
Хранители
В 1990 году одной из художниц — реставраторов новгородских памятников передали, что с нею хочет познакомиться прибывший недавно в епархию новый архиерей — епископ Новгородский и Старорусский Лев. Татьяна Анатольевна Ромашкевич, художник-реставратор, сотрудник Межобластного научно-реставрационного художественного управления, вспоминает, что новый владыка первым делом сказал: «Я хочу сделать все возможное, чтобы Святую Софию вернули Церкви». Стараниями епископа и энтузиастов через год, 16 августа 1991 года, состоялась церемония передачи Софийского собора, его освящал Святейший Патриарх Алексий II. Рассказывают, что во время первой Литургии вышедший на крестный ход народ увидел над собором в небе сияние в виде радужного венца.
Еще во время подготовки документов к передаче собора обсуждался вопрос хранения древнего памятника. Инициативная группа и владыка понимали, что Церковь с момента получения Святой Софии в пользование отвечает за то, чтобы ее сохранить (музей, поняв, что передача все-таки состоится, подготовил документы и спешно провел противоаварийную работу на иконостасе). Осознавая, что без специалистов не справиться, владыка Лев выступил с инициативой создания Научно-консультационного совета, в который были приглашены около 50 специалистов, в том числе известные ученые (все они согласились принять в нем участие): Сергей Сергеевич Аверинцев, Дмитрий Сергеевич Лихачев и другие видные деятели отечественной культуры и реставрации. Это были люди в основном либо верующие, либо сочувствующие, многие с мировым авторитетом. Заседания совета в первое время проходили раз в год, нужно было выработать стратегию — как собор будет совмещать статус храма и музея, а потом уже создавались рабочие группы по конкретным видам деятельности: обеспечения сохранности ценнейших икон, фресок, архитектуры и декоративно-прикладного искусства, температурно-влажностного режима, противопожарной безопасности, сигнализации и проч. Татьяна Ромашкевич: «Надо отдать должное владыке — он с самого начала ничего не предпринимал без совета специалистов, реставраторов».
Но совет советом, а собору был нужен главный хранитель. Сначала обязанности хранения взяла на себя староста, но она не специалист, а без азов музейного дела с такой должностью не справиться. Владыка обращался к сотрудникам Новгородского объединенного музея-заповедника с просьбой стать хранителями собора, однако стабильной работы не получилось. В это время в музей вернулась, окончив аспирантуру МГУ, Татьяна Юрьевна Царевская, специалист по монументальной живописи. «В 1993 году владыка предложил мне взять на себя функции хранителя Софии. После некоторых колебаний я решила, что не имею права отказаться, не попытавшись —Татьяна Царевская, доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Новгородского музея-заповедника, является хранителем Софийского собора уже 17 лет. — Я оказалась перед этим гигантским памятником, имея не слишком большой опыт музейной работы, и все эти годы мне приходится постоянно учиться. В этом помогают понимание владыки Льва и профессиональная поддержка со стороны специалистов Научно-консультационного совета».
Главная задача хранителя собора — отслеживать сохранность памятника, координировать работу специалистов, организовывать реставрационные и ремонтные мероприятия и контролировать их выполнение на должном уровне, с сохранением всех требований научной реставрации. В случае с Новгородской Софией хранитель действует не от имени музея, как, например, главный хранитель Успенского собора Московского Кремля, а как сотрудник епархии. Все средства — на электричество, отопление, ремонт, исследования, зарплату хранительской службы — в Софии выделяет епархия. «С 1993 года музей оставил за собой только право проведения экскурсий. Все остальное целиком было на Церкви, последнее десятилетие — даже охрана собора, — рассказывает Царевская. — До 2003-2004 годов государство средств не отпускало, деньги собирались по крохам. Более того, крупные археологические и антропологические исследования древнего Некрополя собора и сложнейшее реставрационное раскрытие нескольких древних икон храма проводились по инициативе архиепископа Льва и на средства епархии».
Бабушки высшей квалификации
В 1000-летней Софии Новгородской есть что хранить. Здесь уже 20 лет находится величайшая святыня — икона Богоматери Знамение XII века. В соборе два древних иконостаса: Большой (Успенский) и Малый (Рождественский) с иконами XIV-XVIII веков; знаменитый список XVI века иконы Тихвинской Богоматери; двое древних входных врат — Корсунские XI века, Магдебургские XII века; бронзовое паникадило XVI века. Основная роспись стен собора — XIX века, но сохранились и уникальные фрески XI и XII веков. Все эти памятники требуют неусыпного внимания! В последние годы в соборе на средства епархии были завершены археологические раскопки — сейчас в Мартирьевской (южной) паперти пол понижен на 1,5 м — это уровень XII века, найдены уникальные захоронения.
При этом Софийский собор, в отличие от соборов Московского Кремля, доступен всем: службы проводятся ежедневно утром и вечером (кроме понедельника); он ежедневно открыт для бесплатного посещения в течение 12 часов, тогда как все музейные памятники Новгорода работают с 10 до 17 часов, с двумя выходными в неделю. «Иногда на большие праздники храм бывает переполнен», — говорит Татьяна Царевская.
Вместе с Царевской в службе хранения собора еще три сотрудника. Одна из них, художник, устраняет мелкие механические повреждения, которые неизбежно появляются на стенах; недавно усовершенствовали систему электроснабжения — художник «маскировала» короба с проводами, проходящие по стенам по соседству с поздней росписью. Главный хранитель вместе с помощниками постоянно отсматривает те или иные участки собора, следит за состоянием древних икон, порой приходится подниматься на крышу, проверять состояние купольних покрытий и кровельных конструкций. В соборе постоянно работают «приглашенные» специалисты — сейчас, например, группа московских реставраторов занимается оформлением древних стен Мартирьевской паперти. Для экстремальных работ — чистки кровли, паникадил, мытья окон на высоте — приглашают профессиональных альпинистов.
В качестве уборщиц, дежурных в соборе, как и в других храмах, работают бабушки-прихожанки. Но требования к ним повышенные. «Бабушки тряпками иконы у нас не протирают, — говорит Татьяна Царевская. — Любой сотрудник собора проходит серьезный инструктаж, ни икон, ни иных хранящихся в соборе предметов старины им касаться не разрешено. В первые годы с бабушками сложно было. Я, помню, хожу по собору, а они меня тряпкой по ногам — мол, ходит тут, распоряжается… Но постепенно все наладилось».
Не закрывайте древность ковриками
В Новгороде более 40 храмов, часть из них древние, XII-XIV веков, некоторые с уникальными росписями, как, например, храмы Феодора Стратилата на Ручье или Спаса Преображения на Ильине улице с фресками Феофана Грека. Эти храмы принадлежат музею, попасть в них можно, как и во всякую экспозицию, заплатив от 40 до 60 рублей за билет. Часть храмов в Новгороде вообще непонятно кому принадлежит — в некоторых размещаются мастерские, библиотеки, детские центры и даже магазин и квартиры. Епархии принадлежит всего шесть храмов — но, по словам местных жителей, этого количества на верующих Новгорода вполне хватает.
Противостояние между музеем и епархией сегодня сохраняется. Одна из сотрудниц музея, проводившая экскурсию в соборе, на вопрос, как она относится к тому, что собор передали Церкви, сказала: «Это ужасно! Этот собор выше того, чтобы просто проводить в нем службы! Особенно эти коврики на полу и вазочки с цветочками меня убивают…»
«Разумеется, были и остаются опасения, что копоть от свечей может разрушить древнюю живопись. Но приезжали к нам разные госкомиссии, например от методсовета — был такой государственный орган, который раньше давал задания на реставрацию, — вынесли заключение, что в целом состояние памятника и его исторического убранства не ухудшилось», — рассказывает Татьяна Царевская.
За 20 лет для собора было сделано очень много: проведена реставрация ряда икон; усовершенствована система кондиционирования воздуха (старый кондиционер, 1960-х годов, с течением времени разбалансировался, потоки воздуха распределялись неравномерно, на иконах появлялись трещины); действует новейшая система охранной и пожарной сигнализации.
Приезжал реставратор, раскрывавший еще в «музейное» время, в 1980-е годы, икону «Знамение» — он отметил хорошее состояние иконы.
«Знамение» хранится в киоте со специальными стеклами, икона закреплена так, что она неподвижна, защищена от сквозняков, перепадов температуры и влажности; внутри установлены измерительные приборы. Но киот не герметичный — все сделано так, чтобы дерево дышало, и, когда икону открывают для осмотра, стресса для нее не возникает. Икону не выносят и не перемещают, подсвечник со свечами стоит в стороне от киота — свечи в Софии только восковые — от них меньше копоти, но помолиться и приложиться к образу (к стеклу киота) может любой желающий.
Реставрировать иконы из двух иконостасов с 1996 года помогают студенты московского Свято-Тихоновского университета (ПСТГУ) — они проводят здесь летние практики.
Сакральное и «на потребу» — конфликт интересов
Проблем, конечно, хватает, некоторые из них не решены до сих пор. Например, государство в последние шесть-семь лет стало выделять деньги на реставрацию через систему тендеров, или конкурсов, — но почему-то тендер по Софийскому собору постоянно выигрывает сомнительная фирма, которая не так давно получила лицензию и не работала на древних памятниках! «Побелка фасада после этих работ облетает меньше чем за сезон, но отказаться от этих «реставраторов» мы не можем — так устроена эта система, — сокрушается Татьяна Царевская. — Сколько всего можно было бы на эти средства сделать, если бы мы сами выбирали исполнителя работ. Как бы нам из-за этих тендеров вообще все не потерять…». Вторая проблема — некачественные свечи. Татьяна Ромашкевич: «Я еще в 1991 году ездила в Институт реставрации консультироваться с технологами: они проводили специальные исследования и пришли к выводу, что минимальный вред для храмовой живописи — от чисто восковой свечи с хлопчатобумажным фитилем. Но сейчас даже восковые свечи производят некачественные. Копоть с теплым воздухом поднимается вверх в барабан, где сохранились фрески XII века — для них это очень вредно! В Софийский собор нужны специально изготовленные свечи».
Вопрос со свечами и фресками — очень непростой. В Сербии, например, в большинстве храмов, где есть росписи, все подсвечники вынесены на улицу в специальные часовенки, в храме только лампадки. В Греции и Болгарии над подсвечниками стоят специальные вытяжки.
«Если бы Софийский собор был весь расписан фресками XII века и там горели свечи — фрески точно не удалось бы сохранить, — говорит Татьяна Царевская. — Повторилась бы история Успенского собора во Владимире, где неподалеку от фресок великого Андрея Рублева горят свечи. И фрески покрываются копотью. Конечно, храм — место общения с Богом. Но, с другой стороны, если мы не сохраним эти росписи, их не увидят другие, и потом, есть люди неверующие — но они тоже имеют право смотреть на росписи Андрея Рублева, и они могут через это прийти к Богу».
О том, как похожие сомнения разрешались в истории, говорит пример храма Преображения Господня на Нередице в окрестностях Новгорода. Храм уникален фресками XII века. Бывший в десятых годах XX века новгородским владыкой митрополит Арсений (Стадницкий), узнав об этом — а в то время храм был чуть ли не единственный в России, где сохранились незакрытые поздними штукатурками фрески XII века, — распорядился служить в нем два раза в год — на Преображение и на Пасху, а приход перенести в другое село. Так был организован, можно сказать, первый храм-музей.
Конфликт интересов есть не только между музеем и храмом — верующий музейный сотрудник нередко находится в конфликте с самим собой. Татьяна Царевская: «Я и музейный работник, и сотрудник епархии, и искусствовед, и верующий человек — и нередко мне приходится проходить через мучительные сомнения. Но я понимаю, что собор Святой Софии должен быть действующим, а мое дело — по мере сил хранить его художественные ценности.
Для меня здесь пример — Италия, которая буквально изобилует древностями и святынями, при этом через нее идет огромный поток туристов — мне кажется, у них очень тактично совмещена сакральная значимость святынь и их доступность, развиты службы, следящие за сохранностью памятников. Когда я прихожу в какую-нибудь римскую базилику и вижу там древнюю икону, которая стоит как алтарный образ, — ощущаю трепет от того, что она вот здесь, на своем месте».
«”Знамение” — это святыня новгородская, и она должна находиться в храме, — продолжает реставратор Татьяна Ромашкевич. — Мне кажется, все чудотворные иконы, все святыни нужно возвращать в Церковь — но под Церковью я не имею в виду только храм и церковноначалие, я имею в виду верующих людей. Но, конечно, и относиться к ним нужно как к святыням. А остальные иконы могут быть и списками. Когда ты видишь подлинники в музее, на выставке — перед тобой картина развития духовной культуры. У нас в новгородском музее потрясающее собрание икон. Но если их все раздать по храмам — можно ли будет их увидеть? Не пропадут ли они? Кому за этим следить? Наш народ еще нужно подготовить к тому, чтобы в храме были подлинники».
«Конечно, — считает Татьяна Царевская, — путь Софийского собора очень индивидуальный. Но в любом случае, на мой взгляд, важно, чтоб действовал Закон об охране памятников. Все виды работ должны быть согласованы в определенных органах. Должны быть какие-то советы при епархиях, куда бы входили как представители епархий, так и специалисты со стороны музеев. Специалисты нужны не для того, чтобы все запрещать, а чтобы искать какие-то компромиссы, искать и находить оптимальные решения. Я знаю немало светских специалистов, готовых к диалогу».
Марина НЕФЕДОВА
Новгород Великий в деснице Спасителя
Собор Святой Софии (Премудрости Божией) в Великом Новгороде был построен в 1045-1050 годах князем Ярославом Мудрым и его сыном Владимиром. В начале XII века собор был расписан. Сохранилось несколько изображений того времени, в основном в барабане главного купола. В зените купола находился огромный образ Христа Вседержителя с Евангелием и благословляющей десницей. В XVI веке это изображение было существенно поновлено. По преданию, включенному в одну из новгородских летописей, наутро после завершения росписи все увидели, что рука Спасителя сжата. Новгородский епископ повелел переписать образ, два раза живописцы пытались исполнить приказ, а на третий услышали глас: «Писари! Не пишите Меня с благословляющей рукой, а пишите с рукой сжатою, потому что в этой руке держу Я Великий Новгород». В 1941 году, когда немцы бомбили Новгород, один из первых снарядов пробил главу храма и уничтожил изображение Христа. После этого древний Новгород, который до того в течение многих веков не могли погубить всевозможные бедствия, был почти до основания разрушен фашистами. До сих пор на месте утраченной навеки древней росписи — белое пятно….
Одна из самых известных и древних русских икон -- образ Божией Матери «Знамение» XII века - почти двадцать лет назад была передана из новгородского музея в храм
В XII веке войска нескольких древнерусских княжеств во главе с Андреем Боголюбским, князем Суздальским, пошли войной на Новгород. Архиепископ Новгородский Иоанн молился перед образом Спаса о спасении города. От образа ему был голос: «Иди в храм Спаса Преображения на Ильине улице, возьми икону Богородицы и выйди с ней на стену». Владыка послал сначала иподиаконов — но они не смогли снять запрестольный образ. Тогда владыка вспомнил, что обращение было лично к нему, и отправился за иконой со всем церковным клиром. Когда они пришли, икона сама двинулась к нему в руки. Ее вынесли на городскую стену, новгородцы молились, а суздальцы выпустили в сторону иконы стрелы. Одна из стрел попала изображению Богородицы в глаз. Икона отвернулась от суздальцев, и новгородцы увидели, как из глаз Богородицы потекли слезы. Владыка подставил омофор, слезы превратились в жемчужины. А в стане суздальцев произошло смятение, и малая новгородская дружина разбила их, как сообщает Новгородская летопись.
В 1978 году икону «Знамение» взяли для исследования в Институт реставрации (ГосНИИР). Каково же было удивление реставраторов, когда они обнаружили на лике Богородицы, в глазу, кончик стрелы — металл XII века.
Читайте также:
Смешение священного и мирского в музеях Турции
Падение Константинополя. 29 мая 1453 года :: Журнал «Правмир»
