Андрей Назаров
— Мы мониторим все, что происходит вокруг наших основных проектов, и стараемся учитывать все мнения, которые слышим. Для нас привычнее ситуация, когда то, что мы делаем, пользуется всеобщей поддержкой – так, как это было с памятником героям Первой мировой войны на Поклонной горе, когда не было практически никакой критики. Так же у нас было с другими значимыми проектами – памятниками Скобелеву, Рокоссовскому.
Но в случае с памятником князю Владимиру мы впервые увидели не то чтобы оппозицию самой идее установки памятника, но совершенно отчетливую общественную тревогу вокруг места его установки. Эта тревога усилилась с появлением экспертных оценок о том, что Воробевы горы — не очень подходящее по геологическим параметрам место.
Я не знаю, на чем основаны эти оценки, потому что департамент строительства правительства Москвы, который занимается работами по установке, в том числе подземными, действует по регламенту и проводит геологическую экспертизу самостоятельно. А провести ее на любительском уровне практически невозможно. Это сложная, дорогостоящая работа, требующая специальных знаний.
Но, так или иначе, сомнения заронили. А часть общественности возмутилась — думаю, что часть, на самом деле, очень небольшая часть. Полагаю, что подавляющее большинство людей было за установку памятника именно на этом месте. Но это место критиковалось, причем, на мой взгляд, в ход шла и манипулятивная техника. Когда давались фотомонтажи, то размер памятника преувеличивался…
Рядом находится Главное здание Московского университета. В МГУ учатся и преподают порядка 50 тысяч человек. Мы понимаем, что студенческая среда очень мобильная, легко возбуждаемая, склонная, быть может, к протесту, но когда студентам и преподавателям МГУ был брошен клич поддержать петицию против памятника по соседству, ее подписали около двух тысяч человек. То есть, около 4 %, или 3 % общего списочного состава. То есть подавляющее большинство не было против памятника.
Но хотя я и сказал о «подавляющем большинстве» сторонников установки памятника, по нашему глубокому убеждению, большинство не должно быть подавляющим. Как не должно быть подавляющим и меньшинство. Одно мнение не должно подавлять другое. Сама фигура святого, сама его роль в истории России, роль цивилизационного выбора, которая стоит за его деяниями, не предполагает конфликта.
Кто-то скажет, что принятое решение — результат каких-то манипуляций. Кто-то скажет, что ни с кем не советовались. Оставлять возможность этого мы посчитали неправильным и решили добиваться общественного консенсуса в отношении памятника, который, несомненно, полюбят москвичи, который станет для гостей столицы одним из символов города и который нужно обязательно осуществить в текущем году, чтобы не ждать еще тысячу лет.
— Какие альтернативные площадки рассматриваются сейчас?
— Я настолько привык к визуализации этого памятника на этой площадке, что мне сейчас она представляется уже опустевшей, как опустевшее гнездо. Но только Московская городская дума может определить месторасположение памятника. Может быть, она и вернется и к прежнему варианту, потому что московские власти, по-моему, ничто не смущало. Единственное, что тревожило, это высокие расходы на укрепление берега. Но это обсуждалось много раз, высокие расходы никому не нравятся. А если в других местах они окажутся такими же, может быть, Мосгордума будет настаивать на своем первоначальном решении.
Других пожеланий у нас нет. Когда представляешь святого князя Владимира на Воробьевых горах, то видишь, как он осеняет крестом всю Москву. Если тот же эффект будет сохранен в другом месте, то я полагаю это правильным. Москва — город большой, и подходящее место, будет найдено, я уверен.
