Из Кандалакши можно отправиться на север по мурманскому тракту — в Хибины или на полуостров Рыбачий — к побережью Баренцева моря. Если же выбрать северо-восточное направление — перед путешественником предстанет легендарная поморская земля — Терский берег Белого моря.
Мы минуем Умбу — старинное рыбацкое село, которое особенно разрослось в 30-е годы прошлого века — в период коллективизации туда свозили жителей «неперспективных» дальних терских деревень, отрывая людей от их корней и домов.
Если забраться на высокую каменную сопку в Умбе — довольно часто можно увидеть всплывшую в заливе военную подводную лодку — субмарины Северо-Западного ВМФ проводят учения.
Наш путь лежит дальше по древнему Терскому тракту — к мысу Корабль и старинным селам — Кашкаранцы, Кузомень и Варзуга.
В Кашкаранцах я в оба свои посещения Терского берега останавливалась совсем ненадолго. Обветренные морем избы, построенные из неровных прибрежных сосен, старые рыбацкие сети на заборах… Сейчас в селе уже достроили церковь Тихвинской иконы Божией Матери.
Недалеко от храма есть памятник погибшим жителям Кашкаранцев в Великой отечественной войне. Этот камень с высеченными на нем фамилиями оставляет тяжкое чувство — мужчины уходили на войну целыми кланами.
На мысе Корабль природа просто обескураживает — за сосновым лесом открывается стланиковая равнина и живописная полоса отлива — литораль. Здесь находится одно из крупнейших в стране месторождений природного аметиста — отдельные кристаллы можно найти прямо на каменистом берегу. А на скалах видны выходы камня — так называемые аметистовые щетки.
Всего несколько километров по красному Терскому тракту — сосновый лес внезапно заканчивается, и взгляду является совсем другая картина — знаменитая кузоменская антропогенная пустошь.
Эта заполярная пустыня у деревни Кузомень образовалась за счет вырубки леса, сочетавшейся с перевыпасом скота и лесными пожарами. По сей день это своего рода памятник нерациональному природопользованию. Выходы красной глины, редкие сосны с оголенными корнями — пейзаж кажется сродни марсианскому.
Тогда, в 2007-м, нас, незнакомцев, запросто пригласила местная жительница к себе в избу, напоила чаем, накормила душистым хлебом из местной пекарни. Мой тогда семилетний сын запомнился поморке Тане чем-то — может быть, тихим нравом и сосредоточенностью.
Летом 2009-го, через два года, когда мне удалось всего на несколько часов попасть в Кузомень, — Таня встречала меня и сына уже как старых знакомых. И снова на столе чай, масло, морошка. Вот только хлеб теперь привозной и не такой вкусный — пекарню закрыли…
На стене у хозяйки дома висит старая фотография — ее отец вместе с другими поморами «шьет лодку». Таня познакомила нас со своей сестрой — веселой хохотушкой Люсей, которая знает очень много старинных песен, а когда смеется — ее слышно на другом конце деревни.
От былых поморских промыслов мало чего осталось, увы, — семги добывают совсем немного. С одной стороны, ведется ее строгий учет, а с другой — поток богатых семужных туристов не ослабевает — на противоположной стороне реки Варзуги выстроена комфортабельная база для «клиентов», как их здесь называют. Зимой в Кузомени килограммами ловят корюшку и сдают ее за деньги.
За селом, на песчаных холмах расположилось величественное и немного жутковатое кладбище — единственное древнее захоронение на Терском, с на удивление огромными крестами, которые можно принять за поклонные, с длинными, нечитаемыми от ветра надписями, с засыпанными песками могильными плитами. Много похоронено здесь поморов, можно даже отыскать могилки братьев Заборщиковых — известных торговцев, ходивших на своих карбасах в Норвегию.
За Кузоменью в пяти километрах — богатое некогда, да и сейчас не бедствующее село Варзуга — в старинных лоциях оно было чем-то вроде последней России с церковкой, на которую «надо править» корабль, возвращающийся с промысла.
Настоятель Успенского собора в Варзуге — игумен Митрофан (Баданин). Потомственный моряк, капитан второго ранга в отставке, он принял постриг за несколько месяцев до страшной трагедии, случившейся с подлодкой «Курск». Отец Митрофан — автор нескольких книг по истории Крайнего Севера, председатель епархиальной комиссии по канонизации.
Как же я корила себя тогда, летом 2009-го, за нехватку времени, отведенного на Кузомень и Варзугу. Выслушав мои слова о том, что «я в Варзуге проездом, всего на час», о. Митрофан благословил меня, подарил книгу о кольском святом Варлаамии Керетском, и, улыбнувшись, добавил: «Приезжайте уж в Варзугу и в третий раз, всей семьей. И оставайтесь подольше — не на неделю, а на год, а то и вовсе — жить».
Фото Екатерины Соловьевой
Читайте также:
