Если человек никогда не дружил, ему невозможно объяснить, что такое вера
Отношения сына к отцу, отца к сыну настолько богаты, что описать их двумя-тремя словами трудно. Поэтому есть такие слова, как «любовь», «дружба». Есть и другие слова, может быть, менее понятные нам. Например, «слышание». Поверить и спастись — это значит просто услышать Бога. А что значит услышать? Я замолчал и дал другому возможность говорить, его слово для меня значимо, я его всегда помню, всегда ему рад. В этом слышании уже проявляется любовь, потому что в нем есть самоотвержение.
Слово «любовь» часто смешивается с чувственными переживаниями. Так и молитва часто смешивается с тем, что я преклоняю колени, испытываю какие-то чувства. А вообще молитва — это простая беседа с близким тебе, когда я слышу его, он меня, и мы вместе. Когда такая молитва состоялась, нам не надо вставать друг перед другом на колени. Я встаю на колени, потому что предал друга, не могу к нему честно обратиться, не могу довериться, открыться. То есть все эти положенные движения свидетельствуют не о том, что я преуспел в науке, как кланяться, а о том, что мое сердце пока не готово честно встретить другого.
И слово «дружба» тоже раскрывает отношения между двумя личностями. Законы, по которым мы стараемся жить, принес нам Своим Рождеством Христос. До Него никто так не дружил. Мы все живем по формуле: «Да будет воля моя». А Бог — удивительно (!) — живет по воле другого. Бог Отец — по воле Сына, Сын — по воле Отца. И когда Христос предлагал такую жизнь Своим ученикам, Он говорил: вы от этой жизни уже отказались, не живете ей, но чтобы она в вас все-таки состоялась, Мне нужно дойти до вашего мертвого состояния, Я должен умереть, но вы Мою смерть принимайте не как трагедию, а как радость, как исцеление. И когда они принимают Его Тело и Кровь на Тайной вечере, Он говорит: «Вы друзья Мои» (Ин. 15, 14).
Мы себя часто называем рабами, потому что чувствуем себя наемниками — выполним что-то положенное и думаем: «Господи, посмотри как-нибудь на нас». Но Бог прямо говорит, что ни раб, ни наемник Царства не наследуют, Он ищет других отношений — сыновства, дружбы. А это, между прочим, отношения равных. То есть Бог призывает человека поверить, что мы — Его дети и можем вырасти в эту меру сыновства, и будем Его друзьями. Евангелие говорит, что мы можем служить Богу, даже когда наше сердце молчит, если поступаем по закону. Дело в том, что Он никого от Себя не отделяет, говорит: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф., 25, 40).
Это еще одно свидетельство дружбы. Даже если я самому ужасному человеку иду навстречу, я иду навстречу Христу, Которого тот отвергает, мучает, убивает. Бог и от Него не отказывается. Христос говорит: «Кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мф., 12, 50). Нам даются близкие отношения, скажем, с ребенком, с родителями, с супругом-супругой. Одного этого примера человеку достаточно, чтобы он понял, как можно общаться со всеми остальными людьми. Дружба на земле — большая редкость. Так, чтобы ты поставил другого выше себя и был преданным этому своему решению, бывает очень редко. Поэтому она и драгоценна, и показывает пример, как можно относиться ко всем.
Есть трагический момент в Евангелии, когда Иуда предает Христа. «Друг, для чего ты пришел?» (Мф., 26, 50), — спрашивает его Христос. Он не смеется над Иудой, оставляет его другом. Чтобы вернуться к дружбе, Иуде достаточно было сказать: «Господи, прости! Я верю, что Ты меня простишь и мы опять будем друзьями». Так поступил апостол Петр. Он трижды с клятвою отрекся от Христа, предал дружбу, но не испугался просить прощения. Наверное, он услышал в свое время, что кто много любит, тому много прощается (многие этого не слышат). И вопрос Христа «Любишь ли ты Меня больше, нежели они?» (Ин. 21, 15), думаю, для апостола Петра означал: «Ты согласен, что предал Меня не так, как остальные, а злее, подлее? Веришь, что Я простил тебе это?». И апостол Петр отвечает: «Да, я люблю Тебя больше, чем другие, и отрекся не так, как они, а страшнее — трижды, с клятвой». И тогда Господь сказал ему: «Паси овец Моих» (Ин. 21, 17). То есть вот тебе люди, которые нуждаются в твоей милости.
Мы дружбу часто понимаем как некую взаимность. Дружба Христа другая. Представьте: я друга предам, отвергну, а он от меня не откажется. Часто слышу от людей: «Больше всего я ненавижу предательство». Христос предательства не боялся, Его дружба сильнее предательства. Дружба подразумевает в человеке ожившую совесть. Без ожившей совести дружить невозможно. Если я вознесся над вами или унижаюсь перед вами — это уже не равенство. Подсказать, боюсь я вас или не боюсь, готов ли вам довериться, может только совесть.
И еще один момент. Я хочу связать вас обязательствами, хочу, чтобы вы были добры, служили мне, помогали. Жду от вас, когда вы будете для меня. Не оставляю вас свободным. И сам рядом с вами чувствую, что вы от меня чего-то ждете, можете обидеться. Начинаю подчиняться, лицеприятствовать, и теряю свою свободу. Дружба возможна только в свободе. Кто может знать, сохранена ли эта свобода? Только глубокая совесть. Дружба нуждается в том, чего у нас сейчас нет, поэтому ее и не стало. Все отношения, даже между родителями и детьми, должны вызреть до дружбы. Вот скажешь: «Господи, я не умею дружить, я везде господин, а у господина не может быть друзей. Прости меня, дай мне эту тягу к дружбе».
Я считаю — это мое частное мнение, — что если человек никогда не дружил, ему невозможно объяснить, что такое вера. Потому что если я другу стану доказывать свое доброе отношение к нему, это будет смешно и позорно. Так и вера — ее нельзя доказать, она внутри. Дружба всегда тайна, как, между прочим, и недружелюбие. Я могу быть с вами ласков, обходителен, а внутри пусть не злобен, не презрителен, но равнодушен к вам, и всё наше общение оказывается ложью. Дружба требует от человека полноты, цельности. Скажем, чувства и ум у меня сейчас в порядке, и я вам рад, а тело от вас устало — уже нечестно. А как увидеть, есть в тебе сейчас эта цельность? Только совесть подскажет.
Дружба — это то, что в человеке может быть до конца. Она должна быть основой всех настоящих отношений, в том числе отношений между человеком и Богом.
И последнее… Только, когда человек находится во взаимности с кем-либо, можно сказать, что он живет.
Оставленность, одиночество, утрата отношений означает смерть.
Вот в этой смерти, по словам Христа, в ее тени (в противоположность Свету, достигающему нас лучами дружбы) мы и находимся на земле.
Подготовил Леонид Виноградов
