Умереть молодым
Будучи подростком, я занимался брейк-дансом, жил этим. Представьте: клуб, модная музыка и я в балахоне появляюсь на сцене – как паук. Ребята уже танцуют, движения у всех отточенные, меня перебрасывают, подкидывают… Потом я вел дискотеку, был диджеем. Это всё было интересно и на этом строились мои определенные жизненные планы.
Жизнь перевернулась в 18 лет, когда мне поставили диагноз «гломерулонефрит» – это тяжелое заболевание почек. Я впал в страшную депрессию, долго лежал в больнице, мне нельзя было заниматься тем, чем раньше. Всё, что радовало меня в жизни, исчезло. Строжайшая диета, никакого алкоголя, постоянные исследования, анализы. Когда 18-летним парнем, будучи почти властелином своей судьбы, я стал отекать так, что помогали только громадные дозы лекарств, то по-настоящему испугался, что умираю.
Начал себя успокаивать, пошел в библиотеку, набрал книг по своему заболеванию (от врачей не особо-то добьешься внятных объяснений). И так я узнал, что почки при этой болезни просто высыхают, или сжимаются, и восстановить их уже невозможно – этот орган не восстанавливается. Можно только притормозить болезнь. Но при этом все равно – ограничения во всем, уже на всю жизнь.
Есть один выход – заменить больные почки. С соседом по палате (таким же наивным) стали думать, откуда взять денег на такую дорогостоящую операцию. После фильма «Бригада» у нас появилась идея-фикс: создать группировку или к «братве» податься – денег заработать. Но когда мы обдумывали это – поняли, что неправедным путем заработать себе здоровье, пожалуй, невозможно. У нас в соседней палате с таким же заболеванием лежал директор пивного завода. Так вот ему почку пересадили, а она не прижилась…
И мы с другом, раздумывая в тишине, решили, что медленно приближаемся к смерти. Это страшные мысли, но именно они заставляют человека что-то делать, искать, то есть он как бы мобилизуется из последних сил. Вот они – заключительные моменты жизни. А ты вроде и не сделал ничего хорошего. И начинаешь думать, что после смерти что-то есть. А что тебя ждет, если вдруг что-то есть? Как ты себя подготовил для того, чтобы встретить жизнь после смерти? И тогда мы поняли, что умирать надо с Богом – в Церкви.
Господь услышал мою просьбу
И я пришел в храм. Когда я перепробовал всё, чтобы мне могли дать врачи, и ничего не помогло, то понял, что я человек, которому нужна Божия помощь. Я стал молиться, стал просить Бога вернуть мне здоровье. И после каждой молитвы ждал чуда. Ну когда же?! Я бежал за направлениями, чтобы сдать анализы и посмотреть – стало лучше или нет. Но результаты анализов оставались прежними. И только когда я прочитал чудесную книгу Паисия Святогорца «Когда чужая боль становится своей», то отнесся к своей болезни по-другому. Мы привыкли требовать от Бога: «Покажи мне знамение, чудо – тогда я уверую». Если Господь будет воздействовать на эмоции человека, тот и будет постоянно требовать таких чудес.
Когда я смирился с болезнью, то подумал: «Сейчас я буду жить в тех условиях, в которые меня жизнь поставила. Но буду жить как христианин. Принимать все как данность». Я даже начал забывать о болезни, перестал унывать, расстраиваться. Я просто стал жить – и всё. Вот тогда здоровье ко мне стало возвращаться. Я почувствовал эту радость, это счастье, я почувствовал, что, как говорил праведный Иоанн Кронштадтский, «Христос посреди нас живет и действует». Что Господь 2000 лет назад жил с людьми, действовал, исцелял, и вот сейчас он в жизни каждого человека живет и действует. И Промысл Бога о человеке действительно действует над каждым.
И у меня какая-то надежда появилась, моя жизнь стала меняться.
Господь услышал мою просьбу – я выздоровел. И жизнь начал видеть совершенно другими глазами. Я смотрел на друзей по клубу с сожалением. Их образ жизни – это та ограниченность, которая доставляет радость телу и душе. Когда же я узнал, что существует еще и дух человеческий, то понял, что радость духовная – гораздо выше. Это та радость, которую человеку дает Бог. И мое посвящение жизни Богу выразилось в принятии священного сана. Я поступил в духовное училище, стал иподиаконствовать у Владыки Ярославского и Ростовского Кирилла.
Друзья
Когда болезнь уложила меня на больничную койку, это горе не разделил со мной практически никто. Да, друзья приходили меня навещать и говорили: «Давай быстрее выздоравливай! Мы тебя ждем опять в нашу компанию. Дискотека ждет, без тебя музыка не идет, мы не можем танцевать без тебя». Но я избегал всех. Ребята приходили ко мне в больницу, а я не хотел этих встреч, прятался, просил соседей по палате сказать, что ушел на процедуры. Потому что меня это ранило в сердце – я друзьям нужен только пока здоровый и веселый. Когда я начал ходить в церковь, они недоумевали: «Ты что, Серега, ненормальным стал? Какой-то правильный. И выпить отказываешься!» Меня все еще тянуло на дискотеку, я продолжал танцевать, когда силы позволяли, однако чувствовал, что это опустошает: ты теряешь то, что приобрел в церкви.
Я не сторонник того, что нужно отлучить современную молодежь от танцевальной музыки и клубов. Конечно, в идеале нужно заменить современную музыку более здоровой. Современная музыка – она какая? Каков смысл того, о чем поется в песнях? Правильно – очень разный. Иногда он полностью отсутствует, иногда, наоборот, – к такому призывает!.. Диктует: это – модно, это – «прикольно»… Если музыка, которую мы слушаем, не имеет смысла и содержания, то это есть некий фон для нашей жизни без смысла и содержания.
Тем более (я сам такое пережил) когда, например, влюбишься безответно и в эмоциональном расстройстве будешь слушать такую музыку – она тебя на какие-нибудь нелепые поступки может натолкнуть. Существует версия, что ди-джейская музыка приводит к физиологическим расстройствам. Например, мои знакомые охранники, которые работают в подобных клубах, бывшие служители спецподразделений в армии, – имеют заболевания сердца. Это наводит на мысль о том, что молодежь, которая начинает в клубы ходить с 15 лет, в 25 – уже с расшатанным здоровьем. А танцы какие? Подчеркивают социальную раскрепощенность, страстность, вольность человеческих отношений. Красоты в движениях уже нет. Когда мы занимались брейк-дансом, было хоть какое-то искусство, творчество. Медленных современных танцев, когда действительно можно показать красоту движения, сейчас нет. Был как-то в нашем клубе вечер под музыку 80-х годов прошлого столетия. Так те, которые привыкли «оттопыриваться» под клубную музыку, поставили всю компанию в тупик – они не знали, как танцевать…
Но далеко не все друзья отошли от меня. Мои одноклассники потом сменили меня в храме, стали пономарями. Обычно когда человек стремится быть «правильным», тем, которые живут «неправильно», это не нравится, поскольку не соответствует их образу жизни. Такая реакция нормальна. Я помню, когда уже поступил в духовное училище и стал с Владыкой ездить, многие друзья признали за мной некий авторитет. Почему? Меня стали чаще видеть по телевизору – Владыка вел службу, а я его везде сопровождал. А ведь до пятого класса я страшным хулиганом был – если кто-то что-то натворит, когда меня в школе нет, то говорили: «Это Базанов научил». Но тут и директор меня зауважал. У меня мама в школе работает – так ей даже премию дали. И друзья стали обращаться ко мне, начали задумываться. Говорили: «Серега вот взял и пошел в церковь. Так серьезно к этому относится, изменился». Но я и не стремился их чему-то учить – ведь когда князь Владимир задумал крещение Руси, многие тоже не соглашались, считали, что Русь испокон веков языческая. А потом стали говорить: «Бабка-то его мудра была». Так и здесь: «Ну, Серега-то у нас нормальный. Он знает, что делает».
Как жить дальше?
С Машей я познакомился в институте. Она училась на курс младше. Общались, гуляли. Но я и мысли не допускал, что в перспективе она станет моей женой. У нас коллектив очень дружный был, мы вместе выступали, ездили. Она занималась учебой, свободное время проводила в общежитии. А у меня жизнь была насыщенная – частые разъезды. Мне нужно было отвечать за архиерейскую службу, созваниваться, вещи возить и по возвращении разбирать их. Я страшно уставал от этого. Маша обижалась: «Ты мне все-таки мало времени посвящаешь. Почему не звонишь?» А я говорил: «Я всегда во время архиерейской службы о тебе помню, молюсь о тебе». Но девушкам-то надо другое внимание. Я старался как мог: то конфеты принесу, то платочек от мощей, то цветы (иногда доставались даже шикарные букеты от Владыки).
И вдруг наступил момент, когда стало тяжело так общаться: либо нужно было жениться, либо расстаться. Мы ничего друг другу не обещали – просто дружили. Но наша дружба стала настолько крепкой, что Маше, человеку эмоциональному и душевному, тяжелее было это переживать, чем мне. Хотя мне тоже было тяжело. Я выбирал между монашеством и браком – и все никак не мог решиться.
И вот сижу я как-то в соборе и думаю: как жить дальше? А Владыка всегда мог дать мудрый совет. Звонить по телефону по такому серьезному вопросу вроде неудобно. Решаю пойти к нему и, если получится, поговорить. Пока я сидел и размышлял, раздался звонок от него. Владыка дал указание насчет завтрашнего дня и трубку не кладет, как будто ждет чего-то. И вдруг спрашивает неожиданно, ласково:
– У тебя проблемы какие-то?
Я чуть не заплакал. Он, когда слушает людей, настолько вникает в их проблемы!.. Я и говорю:
– Владыка, я обещал свою жизнь Богу посвятить, служению Ему. Но, кажется, влюбился.
– Это хорошо, – отвечает он. – Тебя никто не гонит в монахи и никто не заставляет жениться. Подумай, Сергей, и пойми одну вещь: свою жизнь Богу не обязательно посвящать в монашестве.
Я подумал. Стал снова общаться с Машей. Дело закончилось свадьбой. Она теперь счастлива, что я никуда не езжу, больше времени с ней провожу. Теперь я священнослужитель, и Маша мне старается помогать во всем более ответственно.
Над счастьем надо трудиться
Да, я счастливый человек. Вы знаете, над счастьем действительно надо трудиться. Мне кажется, счастье, это то, что нужно возделывать в сердце своем. Для меня нынешнего счастье – состояние, когда я испытываю духовную радость. Пришел человек на исповедь – ты стараешься вложить душу в разговор с ним. И когда видишь, как в человеческой жизни что-то меняется, – это такое счастье! Счастье, когда ты очищаешь сердце, чтобы в нем поселился Бог. Господь любит человека и всё делает для того, чтобы человеку было хорошо, чтобы он наслаждался этой любовью. В этом заключается блаженство. Почему человек не может навсегда посвятить свою жизнь Богу и постоянно любить Бога? Ответ прост: потому что Бог – большой, а мы маленькие.
Подготовила Елена Коровина
