На день города объявлено множество мероприятий и праздников – и парад оркестров, и гонки на лодках, и гуляния. Рекламные щиты зовут в кинотеатры и рестораны. И все же в пятницу вечером дороги опять заполнятся разноцветными машинами москвичей, спешащих насладиться последними теплыми днями подальше от города…
* * *
А вообще, любят ли сейчас москвичи Москву? И кто такие москвичи? Понятно, что слово «любовь» сегодня затаскали, выхолостили. Все же, наверное, любить свой город – это прежде всего чувствовать свое родство с ним, ощущать дух города, радоваться ему и оставлять в нем частичку своей души. Если любишь по-настоящему, значит весь остальной мир – в какой-то степени заграница, чужбина.
* * *
Москва за века своей истории была разной – небольшой крепостью, княжеской столицей, центром православного мира и наконец тихим патриархальным городом со стаями галок на крестах, уютными дворами, крашеными заборами… С освященным столетиями бытом и укладом. Такой она останется в литературе – Москва Островского, Шмелева, Гиляровского…
* * *
Советская буря и возвращение столичных функций привели к умопомрачительным планам, исполинским высоткам, чиновничьей армии и лавинообразному увеличению города в размерах. Москва стала центром притяжения, сюда стремились уже не на ярмарку невест – здесь поселилось средоточие всей жизни 1/6 части сухопутного мира, пытающего сделать себе имя и достичь неба. Одновременно здесь еще ютились тихие дворики и коренные горожане, послевоенный быт которых точно и тонко показан в знаменитых «Покровских воротах».
![moscow]( "moscow")
- «А я иду, шагаю по Москве». Фото Анатолия Данилова
* * *
Москва в советской литературе – тоже целая планета. Москва Булгакова, Окуджавы и Высоцкого — отличаются, но вполне умещаются в одном пространстве. Здесь же и выработалась порода москвичей – спешащих, .несколько суетливых, но терпеливых, добрых и сердечных.
* * *
20 лет назад произошел новый поворот. С объявлением свободы и окончанием времени тоталитарной унификации Москва стала расти в разные стороны. Восстанавливаются храмы и доламываются последние старые особняки. Растут небоскребы и все больше людей роется в помойках. Открываются новаторские школы и ночные клубы. Строятся многоярусные дорожные развязки, но густо посеянные на них авто часами простаивают часы в апокалиптических пробках. Тихие дворы выметены вместе с жителями в новые стандартные районы, на их месте – элитные заборы и тайны подземной жизни.
* * *
Расползшись вверх, вширь и вглубь, Москва вобрала в себя множество людей – своих покорителей. Они были смелы и активны – ведь Москва слезам не верила, и свое счастье надо было строить активно и непреклонно. Отброшенная в нищету страна выдавливала самых активных в свою столицу. Увы, для большинства нынешних жителей Москва – не то, что любят, а то чем пользуются. Я редко встречал людей, любящих Москву как родину (по статистике, тех, чьи деды родились в Москве сейчас всего 2% от числа постоянных жителей). Ходя по улицам, все меньше вижу старых москвичей… Спросишь нынешнего московского жителя – откуда ты? И в ответ – вся география страны, а также ближнего и даже дальнего…
* * *
Какой город – такие и горожане. Или наоборот – какие горожане – такой и город?
И вот территория, куда одни сюда приезжали чтобы выжить, другие – чтобы стяжать власть и деньги – обрела и соответствующий внешний вид – в хаотичной застройке, соседстве грязи вокзалов и новых домов «под старину», роскошных машин и бездомных детей… И циклопический Петр, и картонный Охотный ряд, и небоскребный Сити, поправший невысокий город, как нельзя лучше подходит этому новому внутреннему содержанию.
* * *
Если походить по Москве – кажется, что она только и делает, что суетится, спешит и развлекается, живет беззаботной и легкой жизнью. Множество людей на улицах и днем, и ночью. Вы видели в Москве работающий завод? Не превращенный в офисный центр по перекачиванию денег с Багам на Канары, а работающий, что-то выпускающий? Я уже давно не видел. Говорят есть фабрики, где собирают французские автомобили и еще несколько – где шьют дорогую одежду по иностранным образцам.
* * *
Метро – зеркало московской жизни. Рано утром – последние, почти реликтовые рабочие, потом – офисные завсегдатаи. По кольцевой – бродяги и вообще те, кому надо скоротать появившееся время. Утром в воскресенье – православные, едущие из конца в конец города в любимые храмы, дочитывающие по пути молитвословы.
* * *
Одно из первых впечатлений приезжего — все в Москве для того, у кого много денег. Витрины роскошных бутиков, ночные развлечения, не пустующие рестораны с акульими плавниками и австралийской говядиной. Световые рекламы лезут в глаза: «Обогащайся и наслаждайся!» Даже обычные продукты в центре раза в полтора-два дороже, чем на окраинах.
* * *
Да, в Москве каждый найдет себе дело по душе, каждый строит свою Москву – которую знает и любит. И чем дальше, тем меньше пересекаются эти миры.
Что осталось в Москве? Остались ее храмы, сейчас уже потерявшие свое историческое окружение, зажатые разновременными разноэтажными зданиями. Остались уголочки, маленькие кусочки, ведомые только редким любителям – некоторые дворики на Остоженке или Ордынке, уголок Хитровки и Ивановской горки, Немецкое и Даниловское кладбище. Если не поднимать глаза на видные отовсюду разномасные небоскребы и зажать уши, чтобы не слышать монотонного гула громадных магистралей, то можно почувствовавть каким был это город раньше.
* * *
Москва храмов и ночных клубов. Москва банковская и стадионная. Москва вещевых рынков и привокзальных бродяг. Москва как Иерусалим и как Вавилон. Каждый любит в ней то, к чему прилепилось его сердце. Вместе же этот агломерат просто не воспринимается.
* * *
Понятно, за что любить тихий двор, где все хранит тепло рук живших здесь людей – они сажали деревья, красили заборы, читали на лавочках. За что можно «зацепиться» в стандартном объемно-прямоугольном квартале, заставленном машинами, не знаю…
* * *
Что составляет дух города сейчас? Думаю, то, что большинство его жителей с исторической памятью этого города никак не связаны.
* * *
Значит, пора снаряжать машину и отправляться подальше от шумного празднования, от праздничных толп, от ставшего неродным города. Чем дальше от Москвы – тем сильнее меняется окружающая жизнь. Ветхие фасады вместо показного богатства, работа (если есть) вместо «тусовок». Иллюзия беззаботной жизни рассеивается. Мы едем из Москвы в Россию.
