Государственная Дума приняла поправку, запрещающую усыновлять детей из России гражданам США
Ну, что? Вот мы и показали всему миру, что для нас принцип – важнее судьбы детей. Пошли на принцип – будем идти до конца. Вот и всё.
Удивительные истории творятся в нашем мире…
Одно великое государство на основании свидетельств, безо всякого суда, само решило, кто виноват в смерти человека на территории другого великого государства, и запретило виноватым посещать себя и хранить в своих сейфах деньги.
Тогда другое великое государство обиделось, и сказало: «Ах так! Тогда мы не разрешим вам усыновлять наших детей!»
И вы еще смеете утверждать, что конец света не наступил?
И вот что теперь делать людям, которым все это не нравится?
Кстати, нас, таких людей, примерно половина населения нашей великой страны. Другая половина населения считает, что все в прядке, называет детей – генным материалом, и категорически не хочет его отдавать в другую страну. Другая часть населения уверена, что у нас сейчас ка-а-ак заработают детские дома, и детям в них станет сразу уютно, хорошо, и богато…
Ну, что ж нам-то делать? Той самой половине, которую опять, судя по всему, не услышат?
Знаете, когда я окончательно понял, что нас перестали слышать? Когда был принят закон о ЕГЭ. Тогда не половина – тогда едва ли не все были против.
Я помню, как на одном из телеканалов, я участвовал в очередном споре по поводу ЕГЭ, и когда защитник сказал: мол, многие люди за, — я попросил поднять руки в студии тех, кто не против ЕГЭ. Не поднял ни один.
ЕГЭ был принят вопреки общественному мнению. Закон, который окончательно превратил образование в зубрежку, был принят.
А мы что? Несогласные? Скушали это.
Оппозиция пошла на улицы. С какими лозунгами? С самыми удобными для государства. Лозунг «За честные выборы!» помог прославиться лидерам оппозиции, выдвинуться, но, очевидно, что смысла он не имел. Поскольку ровно под таким же лозунгом выходили и представители государства.
Лозунг: «Правительство и президента в отставку!» — пугал подавляющее количество населения, которое, в принципе, панически боится революций. А уж в ситуации, когда в оппозиции нет ни лидера, ни новых идей – тем паче.
Оппозиция ничего громко не заявляла ни про детей, ни про образование. Ничего громко не заявляла про то, где, действительно, могут произойти реальные изменения. Случайно это было или нет, мне не ведомо.
Спросите любого человека на улице: под какими лозунгами выступает оппозиция? Вам скажут: за честные выборы и правительство и президента в отставку. То есть, оппозиция ставит цели политически красивые, которые будут хорошо понятны за границей.
Оппозиция очень любит обсуждать то плохое, что есть в нашей стране – в общем, в принципе, концептуально. Но разве она давит на государство, например, в вопросах отношения к детям, к детству?
Нет. Это все для оппозиции мелко. Она глобально мыслит. Очень глобально. Очень-очень глобально.
Почему я говорю про оппозицию?
Потому что, по сути, больше не к кому обращаться. Не к депутатам же, право слово… Там-то все понятно. А в оппозиции не одна же Собчак, а есть много симпатичных, умных людей.
Когда-то Жванецкий заметил: то, что мы называем сметаной – сметаной не является. Так вот, то, что мы называем оппозицией, увы, ею не является.
Приняв пресловутый закон, государство еще раз доказало: оно не просто не боится оппозиции, оно вообще не имеет ее в виду.
И это серьезный урок для всех людей, которые все чаще ощущают свое бессилие, когда надо докричаться, достучаться до государства.
В принятии пресловутого закона мы все виноваты. Мы все допустили введение ЕГЭ. Мы все. Мы все допускаем то отношение к образованию, то есть, к детям, которое есть у нас в стране.
Я никогда не видел, и не вижу смысла в уличных манифестациях. Но, может, я не прав? Хочется вам идти на улицы – идите.
Но когда оппозиция отменяет шествие потому, что она хотела пройти не по той улице, а по другой – мне кажется это постыдным. Вы что хотите: протестовать или доказать самим себе, что вы круче, чем городская власть? Вы не круче.
В любом государстве должна быть оппозиция. Мне кажется, это понимают все.
И когда государство принимает закон, который тебе кажется не просто не верным, а отвратительным и не гуманным, — куда тебе деться? Может, к оппозиции…
Но там обсуждают состав КС, выясняют по какой улице надо нести протестные лозунги, там рассказывают про то, какие уголовные дела завели на одних лидеров оппозиции, и обсуждают – продолжается ли роман между двумя другими лидерами… Там выходят на площади и говорят общие слова «про вообще».
А дети продолжают сдавать ЕГЭ. А школа постепенно превращается в место для зубрежки, в котором дети по-прежнему бесправны. И детей теперь нельзя усыновлять в США, и они будут жить в наших детских домах, которые нравятся, кажется, только депутатам…
Так и живем.
