Однажды Христос так обратился к апостолу Петру:
Отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! Потому что думаешь не о том, что́ Божие, но что́ человеческое.
А апостол Петр так обратился к Иисусу:
Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный.
А вот жители целой страны гонят Христа:
И начали просить Его, чтобы отошел от пределов их.
Как всё по-южному темпераментно
Уйди-приди, да еще по отношению ко Христу…
В случае с жителями Гадаринской страны всё понятно. Тамошние иудеи занимались бизнесом, запрещенным Законом, — разводили свиней и продавали их неверным. Грязные деньги были основой их благополучия. Они понимали, что пришел Пророк, который напомнил им о Законе и готов пошатнуть их благосостояние. И они, прикинув убытки и поразмыслив, довольно настойчиво просили Господа удалиться от них и не бередить им душу, не тревожить совесть.
С апостолом Петром дело сложнее. Ему не важен был рыбацкий бизнес. Он просто испугался.
Бог полон благодати, пожирающей грех как огонь. Петр также знал, что приближение к Богу в нечистоте может повлечь за собой смерть, как в случае с Озой.
Этот Оза, из лучших побуждений, хотел только поддержать накренившийся Ковчег Завета, как тут же был убит силой Божией.
Петр видел себя грешным и потому просто боялся умереть рядом с Богом, как умерли все те, кто дерзал приблизиться к Богу в неразумной дерзости.
Изъян Петра
Пётр знал, что на праведников нет суда — Господь любит чистые души. Но чистая душа требует трудов самоотвержения. Эти труды посильны каждому, потому что Бог помогает всем, кто становится на путь покаяния.
Апостол видел себя с одной стороны, Бог видел с другой. По логике Петра, он должен был удалиться от Бога. По логике Иисуса, наоборот, приблизиться.
Жители страны Гадаринской не захотели приближаться к Богу из-за корысти. Но что остановило Петра? Почему он, сознавая себя грешным, не потрудился очиститься? Почему он не знал, что Бог благоволит труженикам и пришел спасти не праведников, а кающихся грешников?
Петр, несмотря на свою горячую веру, имел изъян, который он сам в себе чувствовал, и который привел его к троекратному отречению. Он боялся сам себя.
Этот изъян, присущий нам всем, состоял в непонимании замысла Бога о человеке.
Бог желает человеку спасения и постоянно приближается к нему, потому что знает человека.
Человек боится Бога и постоянно уклоняется от Господа, потому что не знает Его.
Как живет грешник?
Большинство людей знает о Боге, но не знает Его. Ум, плавающий в грехе, дает превратное представление о Господе. Грешник знает так, как может знать испорченный ум испорченной души — судит по себе.
Если я силен, заставлю всех подчиниться мне. Если богат, всё себе куплю. Если умен, всех могу заставить думать так, как думаю сам.
А раз Бог самый сильный, значит, Он хочет всех нас заставит делать то, что Ему надо. А это опасно или невыгодно.
Мы верим Богу и не верим. Мы знаем, что Господь всесилен, и ведем себя, по большей части, уповая на свои собственные силы. Мы знаем, что Он вездесущ, и, поразительное дело, позволяем себе перед Его лицом наглость, злобу, хамство, алчность, блуд, пьянство и гордость — так, словно Бога нет.
Мы включаем и выключаем присутствие Бога, как включают и выключают свет в комнате.
Двоедушие, какая-то шизофреничность раздвоенного сознания преследуют людей всю жизнь. В нашей голове то преобладает Божие, то наше собственное.
Когда эгоизм в опасности
Две вещи заставляют нас уклоняться от Бога: стяжание и эгоизм.
Парадокс — Бог дает нам благополучие, и это же благополучие внушает нам мысль бежать от Бога.
К сожалению, многое имение, многая власть и сильная воля вместо того чтобы служить инструментами приближения к Богу, часто отдаляют нас от Него и закрывают нам небо. Так происходит, потому что ищем своего: своей сласти, своей воли, своей алчности.
Мы как жители Гадаринской страны, с одной стороны, рады пришествию Христа, поскольку Он избавляет от нашествия бесов, а с другой, почти ежечасно гоним Его от себя, потому что проповедь Евангельского братства не вмещается в нашей душе.
Мы так же, как Петр, просим выйти от нас Христа, когда Он становится для нас слишком близким, потому что опасаемся за свой эгоизм.
Смертельный достаток
Когда я был молод, мне довелось побеседовать с одним духовником из потомственного священнического рода Правдолюбовых. Он спросил меня:
— Как спасаешься?
— Милостью Божией и благодарностью. Господь всё мне дал, и я живу как в Раю.
— Смотри, чадо, как опасно ходишь. В милости и достатке грешный человек матереет в грехе и забывает Господа. А в болезни и нужде он бежит к Богу.
— Что же, достаток и упокоение опасны?
— Для большинства не только опасны, но и смертельны. Богу угодно, чтобы нам уже здесь было хорошо. Но нам часто угодно так, что когда хорошо, чтобы не было рядом Бога. Человек лукав. Всё время норовит обмануть Бога. Взять у Господа в долг и не отдать. А ведь на Страшном Суде спросится…
Не на то родилась
Вот простой пример, когда достаток и простор души портит человека.
Предположим, некой молодой даме «повезло», и муж достался богатый и работный. Он дал возможность жене не вкалывать где-то на чужих людей, а «поработать» в доме хранительницей очага и мамой. Она согласилась. Она здорова. И ей остаются труды только ради ЛЮБИМОГО мужа. Ради СОБСТВЕННОГО ребенка. Ради СВОЕГО дома.
Ей не надо ходить на химический комбинат или на ферму, как это от нужды делают другие женщины. Не надо любить чужих детей, как это делают воспитатели детских садов. Не надо обслуживать чужих людей вообще. Люби свою кровиночку, люби свою любовь.
Нет. Вместо блаженства с ней случается Синдром молодой мамочки, и она становится психом. Пишет посты в фейсбуке, где казнит нечуткого равнодушного мужа. Изливает свою боль, как умучил её собственный ребенок и лишил личной жизни. Родителям тоже достается: и от них, видите ли, жизни молодой даме нет.
Ей всего мало, и особенно — мало внимания. Ведь она не на то родилась, чтобы сидеть дома как кухарка. Для чего именно, правда, она и сама не знает, но все её достали, и всем от неё что-то надо, и только ей, как бы, ничего ни от кого не надо.
Почему так? Потому что где приходит слово «должен», уходит слово «любить». Потому что живет и не любовью, и не Христом, а собой, своей сластью и своей волей. Ясно, что Христос тут не нужен. Не нужен ни Христос, ни Его Крест, ни Его всепомогающая благодать. Не нужны ни труды крестные — вообще никто не нужен, кроме подруг и инструкторов по горным лыжам.
Она может ходить в храм, о чем-то беседовать с Богом, иметь сложную внутреннюю жизнь. Но на деле её мир выстроен наоборот: вершиной пирамиды вниз, где вверху — она сама, любимая.
Вдруг оказывается, что семейная жизнь — это труд. Труд! Оказывается, что семейное счастье — это не картинка в модном журнале, а труд на десятилетия.
Вдруг оказывается, что любовь — это не кофе в постель и не билет в Италию, а благодать, которая ниспосылается Богом по трудам праведным.
Вдруг оказывается, что брак учрежден Богом не для совместного развлечения, а для совместного шествия в Царство Небесное. И если муж и жена не шествуют к Богу рука об руку, то это и не брак христианский, а гражданское учреждение, не имеющее к Богу и Его благодати никакого отношения.
Какие внезапные открытия взрослого человека, столкнувшегося с настоящей любовью!
Действие греха самолюбия
Нет, истерические молодые безработные мамочки не грешнее других. Они ничем не хуже. Просто в таком клинически чистом виде отчетливо проявляется действие греха самолюбия. Еще нет никаких серьезных реальных испытаний, всё в наилучшем состоянии, и вот, пожалуйста… А что будет дальше?
Бог дал всё: и молодость, и здоровье, и достаток. Не даёт только то, что должны создать сами — любовь. С любовью Он, конечно, поможет, но ее, все-таки, должны творить сами.
Но всё наоборот — взяли милость и щедрость Бога извратили до злобы и домашней войны.
И не только мамочки. Кто в богатстве вспомнил Бога? Ну, допустим, вспомнил. Но тут пришел Христос, и что дальше? По-прежнему жить как жил?
Выйди от меня, Господи, ибо я человек грешный.
То же самое со здоровьем и прочими дарами, которые мы очень часто используем не по назначению.
Это Евангельское повествование не о каком-то чужом событии. Оно обо всём течении нашей жизни.
О нашей вредности, упрямстве, своеволии и даже нашей маленькой адамовой хитрости с Богом.
Еще раз посмотрим на сегодняшнее Евангелие.
Господь просит Петра бросить сети в воду еще раз.
Кто просит? Бог!
А Петр исподволь сопротивляется и ворчит. Конечно, он рыбак. Он всю ночь попусту ловил рыбу и ничего не поймал. Он лучше знает, когда эта рыба идет в сети. А тут какой-то Наставник из плотников и совсем не рыбак учит его, профессионала.
Он ворчит: Наставник! Мы трудились всю ночь и ничего не поймали, но по слову Твоему закину сеть.
Упирается и нехотя поддается, ибо со своим упрямством смотрится на публике, пришедшей к Наставнику, очень глупо.
И вдруг чудо!
Казалось бы, нужно принять Христа. Но нет, опять стал упираться, уже по другому поводу, и даже мягко гнать Иисуса:
Выйди от меня, Господи! Потому что я человек грешный.
Что ты будешь делать?! Опять не так! Что Господь ни делает, все для него «не слава Богу»!
Уйди, Господи. Поди сюда, Господи
Главная линия всего этого отрывка не столько в лове, сколько в препирательстве апостола Петра. Суть этого сопротивления в том, что человек от начала болен первородным грехом, самостью «быть как бог» или даже выше Бога.
Почему нужно быть как Бог — это ведь совершенно невозможно?
Потому что гордость не знает границ. Потому что гордость — чувство противоположное любви, не соединяет с Богом, а отталкивает от Него, заставляет конкурировать с Творцом и стремиться к превосходству.
В гордости человек просит уйти Христа. Например, уйти из бизнеса, из семьи, из души.
В любви, наоборот, человек желает слиться с Богом в одно целое.
Или более частый вариант — человек выгоняет и приглашает Христа по своему усмотрению. Блудит, ворует, пьет, досаждает супруге, бьет ребенка — Христос поди прочь.
Заболел, деньги нужны, просто скучно — поди, Христос, сюда и дай, что прошу.
Вот ты пеняешь супруге. В твоих устах Божии слова или свои? Причем тут, кто кому должен? Главное — есть ли в твоих речах слова Божией любви или нет. В сердце небесная любовь или разжение страсти…
Вот ты ведешь бизнес. Тобой движет алчность или дело твоё зиждется на заповедях?
Всё твое существо нацелено на путь к Богу или на благополучие, достигаемое при помощи Бога?
Бог больше и сильнее
Всё просто. Бог дал заповеди простые и ясные, понятные любому. И каждый, каждый прекрасно сам знает, что он должен Богу — без книг и без богословия. И каждый сам решает, в какую меру близости он готов войти с Богом. Каждый решает сам — жить с Богом или без Него.
Состояние удаленности от Бога рождает страх. Страх вообще — спутник греха и, по определению Ионна Лествичника, «детскость ума при застарелом самолюбии».
Если человек не совсем глуп, он догадывается, что Бог больше него и сильнее. И раз не любишь сильного и мудрого Бога, то, правильно, — тогда бойся.
И что Христос говорит Петру?
Не бойся.
Как можно не бояться Бога? И кто не боится Бога?
Есть страх Божий — начало премудрости. И есть страх человеческий — результат отсутствия этой мудрости.
Страх Божий происходит от любви к Богу и от страха огорчить небесного Отца. Этот страх влечет человека к Богу.
Страх человеческий, напротив, проистекает от борьбы с Богом, от ожидания наказания за преступление перед Небом. Он удаляет от Бога нераскаявшегося грешника.
Отца не боятся дети. А судью не боятся те, кого он любит, и кто любит его. Потому что, как написал Иоанн Богослов, «боящийся в любви несовершенен».
Вытащили и ушли
Ибо ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб, ими пойманных; также и Иакова и Иоанна, сыновей Зеведеевых, бывших товарищами Симону.
И сказал Симону Иисус:
— Не бойся; отныне будешь ловить человеков.
И, вытащив обе лодки на берег, оставили всё и последовали за Ним…
Примечательно, что не бросили улов, а все-таки вытащили. Подумали… и оставили на берегу.
Вытащили улов как люди Ветхого Завета, а ушли за Христом как люди Завета Нового. Приняли рыбу как люди, ушли — как ангелы, которым пища — слово Божие.
Господь не просит нас бросать наш невод жизни. Раз Бог дал этот улов, то не для того, чтобы бросаться Божиими дарами.
Ему угодны те, кто честно трудится и живет по десяти древним заповедям. Его устраивают честные наемники. Но Он желал бы большего — любви.
Господь просит просто любить Его — больше рыбы, свиней, быков, жены, мужа, пенсии, здоровья, греха.
И не бояться, потому что Он — Отец. Разве чего-то отец не даст сыну?
