После литургии при храме святого праведного царевича Димитрия при Первой Градской больнице иерей Борис Осипов и требная сестра Анна отправляются в обход. На сегодня в списке девять пациентов, их предстоит исповедовать и причастить.
Все необходимое с собой – в специальном «дежурном чемодане», в ризнице при храме их целая батарея. На груди священника висит дароносица, которую он инстинктивно придерживает рукой почти все время обхода.
Пока отец Борис разговаривает с больным, мы ждем в коридоре. Проходящие мимо врачи сухо приветствуют, больные внимательно разглядывают. Анечка улыбается. Она окончила Свято-Димитриевское училище сестер милосердия и осталась работать при храме. Спрашиваю о том, как ей работается требной сестрой.
– В больнице существует множество каких-то странных суеверий, связанных со священниками. Например, некоторые пациенты отказываются ездить со священником в одном лифте. Считают, что он – кто-то вроде ангела смерти. Есть больные, которые бывают категорически против того, чтобы священник приходил к ним в палату, кричат, выгоняют. Тогда приходится выходить в коридор. Если, конечно, больной может ходить. А в психосоматическом отделении, наоборот, священников очень любят. Больные сбегаются из палат поговорить с батюшкой.
Иногда бывают и атеисты в палатах. Если батюшка принимает исповедь у больного, а остальные не могут покинуть палату, требная сестра читает молитвенное правило, – чтобы заглушить слова исповедующегося. Так вот, некоторые начинают ругаться чуть ли не матом, гонят нас.
– А вы что же?
– А мы читаем молитвы.
К Анечке подходит бабушка, у которой сегодня операция – записывается на исповедь и причастие. Анечка расспрашивает ее про операцию, желает здоровья. Она разговаривает с больными людьми долго и очень доброжелательно. Пациенты с удовольствием рассказывают про себя, про свою жизнь. Возможно, за время их болезни Аня – вообще единственный человек в белом халате, который с ними именно разговаривает, слушает, сочувствует. Они об нее греются, как замерзший человек греет руки у печки. Я тоже греюсь, наблюдая за ее работой.
– Нас учили, что при входе в палату надо прежде всего улыбнуться. Вот я и улыбаюсь, – говорит Анечка. – Больные – они как дети, им ласка нужна. Они от этого выздоравливают.
Мы ходим из палаты в палату в разных отделениях. Торопимся. Причастники должны держать утренний пост, – а ведь не каждый больной может голодать. Из нашего списка действительно несколько человек пришлось вычеркнуть. Кто-то поел, кто-то передумал, а кому-то оказалась нужна просто беседа, совет.
– Иногда люди даже не знают, что им надо. Они хотя и христиане, а с церковью сталкиваются, по сути, в первый раз. Не знают, как исповедоваться, как причаститься, зачем им это, почему. Соответственно и отношение к этому всему поверхностное. Поэтому люди не придают большого значения требованиям не вкушать пищу перед Причастием, и начинают есть.
Интересно, что в институте Склифосовского, где я тоже служу, такого никогда не бывает. Люди обязательно дождутся. А тут почему-то другое отношение, – рассказывает отец Борис, пока мы переходим в другой корпус. – Некоторые церковной жизнью живут только в больнице. Спрашиваешь, когда последний раз причащался? Год назад, когда в прошлый раз лежал. Это, конечно, понятно: человеку плохо, вот он к Господу и бежит за помощью. В обычной жизни, к сожалению, забывают о Нем. Дела, заботы. Пока снова в больницу не попадут.
Наконец мы обходим всех и возвращаемся в храм. Тут нас уже ждут на отпевание. После которого получается поговорить.
– Сложнее служить здесь или на приходе?
– Сравнить я не могу. Изначально я сразу служил в больнице, сначала дьяконом, потом священником. Наверное, жизнь здесь более насыщенная. На приходе много нужно думать о снабжении, хозяйстве. В больнице можно полностью посвятить себя служению ближнему.
Здесь люди ближе к Богу. В больнице люди попадают в такие условия, когда, во-первых, человек страдает. У него боль физическая, бывает, что и душевная. Во-вторых, человек остается наедине с самим собой. Нет рядом родных, дел и забот, с которыми он сталкивается ежедневно. И в этом одиночестве помощь человек ждет только от Бога. Когда с людьми беседуешь, то понимаешь, что у каждого человека есть опыт общения с Богом. Они все как-то молятся, обращаются к Нему. Но не все имеют опыт церковной жизни. Поэтому можно сказать, что в больнице Церковь приходит к человеку. Тем радостнее потом видеть бывших пациентов в храме на литургии. Многие становятся нашими прихожанами.
– А кто обращается за помощью к священнику?
– Часто родственники звонят, просят прийти. Ведь больные часто не могут ходить, иногда поступают в бессознательном состоянии. К сожалению, не всегда таким больным можно помочь. Начинаешь выяснять, какой жизнью жил человек, и понимаешь, что можно только помолиться за него. Например, наркоман, который пытался покончить с собой. Ни разу в жизни не исповедовался, не причащался. Родные хотят, чтобы его соборовали, а нам приходится объяснять, что этого делать нельзя. Как правило, эти объяснения люди понимают и принимают как есть. Но бывает, что и трубки бросают: «Не хотите, – не занимайтесь!»
Сами больные реже обращаются. Кто может, приходит в храм. Пациенты просят пособоровать, исповедовать, причастить, – обычные просьбы к священнику. Мотивация у них простая. Это делается для того, чтобы наступило облегчение, улучшение здоровья. По крайней мере, люди, далекие от Церкви, часто с этим связывают свои запросы к священнику. Те, кто ближе к Церкви, поступают так, как остальные христиане, – соединяются с Богом в таинстве Евхаристии, чтобы получить помощь от Него в болезни.
Если говорить о том, кто чаще обращается к Церкви, то это люди среднего и старшего возраста. Молодые реже обращаются. Как правило, это вообще их первый опыт получения церковного благословения.
– Врачи просят помощи от священника?
– Да, конечно. Бывает, что просят о больных, особенно если человек в тяжелом состоянии. Бывает, что нужна помощь больным, у которых нет родственников. В реанимации парень лежал, разбился, детдомовец. А за ним уход нужен. Мы организовали помощь через сестричество.
Иногда врачи приходят за советом, с просьбой помолиться.
– Бывают какие-то сложности, конфликты?
– Бывает, что мы приходим к больному, когда медперсонал какие-то манипуляции делает. Конечно, приходится подождать. Недавно был случай, когда нас позвали умирающего соборовать. Мы приехали, а охрана нас не пустила. Пока мы ждали, человек умер.
– Есть какие-то вещи, которые Вы всегда говорите больным, на которых делаете акцент?
– Я всегда говорю, что нужно быть ближе к Богу. Если есть близость к Богу, то он помогает постоянно. Бог не может быть в душе, к нему нельзя обращаться эпизодически, от случая к случаю. Близость к Богу определяется тем, как часто человек причащается. Всегда подчеркиваю необходимость регулярного участия в Таинствах.
– Наверное, при больнице много отпевать приходится?
– Да, конечно, люди умирают постоянно. У нас отпевают в храме и в морге. В морге это непрерывный труд. Там дежурят священники, которые только этим и занимаются, посменно.
– Такое количество смертей как-то влияет на вас?
– Христианину приличествует иметь память смертную. Поэтому, когда отпеваешь человека, видишь тот конец, к которому ты когда-нибудь придешь. Это в том числе повод взглянуть на себя, на свою жизнь со стороны.
В этот момент к нам заглядывает Анечка. Нужно срочно соборовать умирающего в реанимации. Смерть в больнице – часть жизни.
Фото автора
Читайте также:
