Читайте также:
Не было столь уважаемого в Японии человека, кроме императора
Вербное воскресенье в Японии. Фоторепортаж
Первые ростки православия появились в Японии в результате активной миссионерской деятельности святителя Николая (Касаткина). Сегодня в стране «восходящего солнца» насчитывается несколько десятков православных верующих. О том, как японцы воспринимают проповедь о Христе и каковы перспективы православной миссии в Японии, в интервью порталу «Интерфакс-Религия» рассказал наместник православного Свято-Никольского монастыря в Токио иеромонах Герасим (Шевцов).
— Отец Герасим, как давно Вы служите в Японии?
— Недолго, всего год и два месяца. Но мне известно немало интересных историй, связанных с воцерковлением местных жителей. Большинство японцев приходит к православию из протестантизма и католичества. Однако я знаю девушку, которая пришла к православной вере из язычества. Еще в детстве она начала думать о том, кто же сотворил этот мир, и постепенно пришла к мыслям о Боге как о Творце мира. Потом у нее родилось желание уйти в буддийский монастырь, но каким-то образом, как, она и сама не может объяснить, у нее появились мысли о том, что истина содержится в христианстве. Возможно, сказалось то, что она ходила в протестантский детский сад, и какие-то семена в ее душу запали. Из телепередач она узнала о русском православии, и в конце концов эта японка поступила на факультет русского языка в Софийском католическом университете, затем поехала в Россию. И здесь она, наконец, нашла то, что искала. Теперь она прихожанка собора Воскресения Христова в Токио (Николай-до).
Вот еще история, которую мне рассказал о себе один японский православный священник. Он родился и вырос в традиционной буддийской семье и никогда ничего не слышал о православии. Однажды, в возрасте уже около 30 лет, ему захотелось по каким-то причинам съездить в Индию и встретиться с Далай-ламой. Но так получилось, что, когда он прилетел в Индию, Далай-лама уехал на конференцию в Грецию. Настойчивый молодой человек последовал за ним, однако вместо встречи с Далай-ламой попал на православный фестиваль колокольного звона, где ему очень понравилось. Вернувшись в Японию (Далай-ламу он так и не застал), он открыл телефонный справочник, чтобы выяснить, а есть ли в Японии православные церкви, где такой красивый звон. Оказалось, что один их храмов находится совсем близко. Придя в него, молодой человек там и остался, принял крещение, а настоятель храма стал его духовным отцом. Потом была учеба в семинарии, и теперь этот молодой человек сам стал священником.
— А как японцы воспринимают проповедь о Христе, учитывая особенности их духовной культуры, основанной на синтоизме и буддизме?
— Японцы — народ очень любознательный, многие из них заходят в храмы просто из любопытства. Например, на Рождество храм, где я служу, полон, но половина из находящихся в нем — это язычники. Какой-то малый процент интересуется более глубоко, чем остальные, но любопытство — основная черта, которая подталкивает японца к принятию чего-то нового. В то же время они довольно традиционны. Конечно, святитель Николай (Касаткин) был прав, когда говорил, что японцы — народ религиозный. Но в то же время они склонны к синкретизму: синтоизм и буддизм для них спокойно уживаются, хотя догматическая сторона этих учений совершенно не совпадает. Но в сознании японцев она совпала — фактически все верующие в Японии говорят, что они и синтоисты, и буддисты одновременно.
Что касается христианства, то в каком-то смысле оно модно сейчас в Японии. Но в основном это мода на венчания. В Японии строится большое количество католических и протестантских часовен, в которых проводится этот обряд. Японцам он очень нравится, но, к сожалению, большинство из них дальше этого не идет. Безусловно, есть люди более глубокие, которые, видимо, начав серьезно изучать буддийские книги, а также христианскую литературу, тянутся к православию. За последний год на моих глазах несколько человек крестились и пришли в храм. Один из них даже стал семинаристом.
— О чем Вы стараетесь в первую очередь говорить в своих проповедях?
— Японский язык я только изучаю, поэтому полноценную проповедь пока предложить не могу. Мы начали с того, что раз в неделю собираем всех желающих и вместе читаем Священное Писание по-русски и по-японски. Я рассказываю о святоотеческом понимании Библии, а мои добровольные помощники, которые хорошо знают оба языка, помогают мне с переводом. Особенно близки японцам те места, где говорится, что Бог есть любовь, а также тема распятия и воскресения. Но один из важнейших моментов для японца, когда он решается на принятие православия, — это идея связи с предками. В Японии очень распространен культ предков. Например, широко празднуется буддийский праздник О-бон — День поминовения умерших. Во многом именно поэтому буддизм в стране и выжил: в буддизме есть и панихиды, и дни особого поминовения. В православии, как мы хорошо знаем, тоже есть молитва об умерших, поэтому для японца это очень важно: приходя в Церковь, он не разрывает связь со своими предками. Я думаю, что многие японцы вообще готовы принять христианскую проповедь, потому что учение о любви, о том, что Иисус Христос пришел на землю, чтобы спасти нас, — все это близко им.
— Какова численность православных японцев, и много ли среди них активных приверженцев Церкви?
— По документам проходившего в июле 2006 года ежегодного Собора Японской церкви в Японии насчитывается 9921 постоянных прихожан. Кто входит в это число? В Японской церкви действует следующая система: каждый прихожанин должен регулярно ходить в храм и вносить пожертвования. Тогда он вносится в списки постоянных прихожан. Я считаю, что это правильная практика, которая перекликается с тем, что было в древней христианской Церкви: если православный христианин три воскресенья без уважительной причины не был в храме, то он отлучался от Церкви.
Вообще же крещеных православных больше. Как и в России, в Японии есть люди, которые посещают храм только на Пасху и Рождество. Таким образом, общая численность японцев, отождествляющих себя с православием, достигает примерно тридцати тысяч. Сохранилось примерно то же число православных, что и при святителе Николае. XX век был очень сложным для Японской православной церкви, она пережила революцию, страшное землетрясение 1923 года, когда был полностью разрушен Воскресенский собор в Токио, войну. Перед войной, как известно, в стране происходили гонения не только на христиан, но и на традиционный для Японии буддизм. Несмотря на все это, Японская церковь все-таки сохранилась. Дело святителя Николая продолжает жить в истории, и это замечательно. Ну, а мы стараемся делать то, о чем он мечтал, что, может, было не совсем возможно в его время по разным причинам.
— Как Вы думаете, чем обусловлен больший интерес японцев к католицизму и протестантизму, чем к православию?
— Это может быть связано с более активной католической проповедью. Ведь католичество проникло в Японию еще в XVI веке — его принес Франциск Ксавье. Католичество имело огромный успех. По разным данным, во время гонений на христианство при Иэясу Токугава, который правил в XVI — начале XVII века, погибло до миллиона японских христиан. Потом, в период Эдо (1600-1868 годы), страна была закрыта от какого бы то ни было иностранного влияния. Христианская проповедь была запрещена. В это время количество христиан резко сократилось. Но тайные католические общины все равно оставались. В эпоху Мэйдзи (1868-1912 годы) Япония была вновь открыта, эти общины вышли из подполья, прибыли новые католические миссионеры и стали проводить активную деятельность. В дневниках святителя Николая можно прочитать, что количество католических и протестантских миссионеров было совершенно несоизмеримо с числом православных миссионеров. По сути, он был один, помощники приезжали и уезжали. Сейчас в Японии два православных епископа, 22 священника и 12 дьяконов. Существует и семинария, в которой сейчас учится четыре человека. У католиков и протестантов число духовенства значительно больше, есть свои университеты. Таким образом, количество католиков и протестантов в Японии достигает нескольких сотен тысяч.
Вторая причина — разные материальные возможности. Японская церковь живет за свой счет. Благодаря трудам святителя Николая, в разное время были куплены участки земли, построены храмы. Это наследие остается, благодаря этому Церковь существует. Конечно, сегодня необходимо усиливать православную проповедь. Это достаточно сложно, но будем стараться.
— Каковы, на Ваш взгляд, перспективы православной миссии в Японии?
— Идея создания монастыря, возрождения монашества в Японской церкви, которая сейчас реализуется ее предстоятелем митрополитом Даниилом, — это ключ к изменению проповеднической политики. В настоящее время в нашем монастыре всего три человека: два послушника японца и я. Мы стараемся рассказывать о монашестве людям, которые к нам приходят. Кроме того, как я уже говорил, в настоящее время в монастыре для желающих начались занятия по Священному Писанию. Сейчас уже появляются люди, любопытствующие, что такое православное монашество. Может быть, со временем кто-то из них всерьез заинтересуется монашеством, поскольку интерес к монашеству в Японии традиционно велик.
В стране есть Библия, причем в нескольких переводах: есть католический, протестантский переводы, есть объединенный перевод. Что касается православной Библии, полностью ее не существует. Святитель Николай полностью перевел только Новый Завет и ветхозаветные паримии. Кроме того, перевод выполнен на старояпонском языке, на котором говорили в XIX веке. Это традиционный богослужебный язык Японской церкви.
— Насколько христианское мировоззрение вообще близко японцам?
— Я думаю, что какие-то элементы им очень близки, скажем, понятие о милости Божией. Но есть вещи, которые среднестатистическому японцу трудно воспринять, в частности, понятие греха. Японское слово «цуми» означает не столько грех, сколько преступление. Трудно понять, что все мы грешники — звучит это как «преступники». Кроме того, исторически сложившиеся стереотипы японского сознания нередко препятствуют восприятию православия, в частности, понятие о христианском смирении не стыкуется со стремлением не потерять лицо, то есть элемент гордости присущ японской культуре. С этим связан, например, большой процент самоубийств в современной Японии. Японец привык считать, что лучший выход из неловкого положения — это смерть. Японскую культуру принято считать «культурой стыда», но с православной точки зрения это ложный стыд, замешанный на гордыне и отчаянии. И изменить это непросто.
— Кстати сказать, учитывая особое отношение японцев к смерти, сформировавшееся в их культуре, — достаточно вспомнить Юкио Мисиму или японских летчиков-камикадзе времен второй мировой — можно сделать вывод, что появление в Японии такой организации, как «Аум синрикё», было неслучайным…
— Вообще в Японии несколько тысяч сект. Но после печально известной истории с газовой атакой в токийском метро к сектам стали относиться не так спокойно, перестали смотреть на них сквозь пальцы. Поэтому я думаю, что таких экстремистских сект, как «Аум синрикё», в Японии сейчас немного. Хотя есть достаточно жесткие организации, например, «Сока гаккай» — одна из ветвей буддийского ордена «Нитирэн-сю». Это в каком-то смысле тоже тоталитарная организация, очень распространенная внутри страны. Она имеет даже собственную политическую партию «Комейто», представленную в парламенте.
— Как складываются взаимоотношения Японской церкви с властями?
— Несколько лет назад Воскресенский собор, где мы служим, был объявлен памятником архитектуры. В целом отношение властей к Церкви благожелательное, но скорее все-таки равнодушное. Особой помощи мы не ощущаем. Я бы даже сказал, что ее вовсе нет.
Христианство занимает маргинальное положение в японском обществе. Общее количество христиан всех конфессий составляет менее одного процента населения страны. Но понемножку количество православных японцев увеличивается. В прошлом году было совершено 166 крещений. Однако большинство японцев, которые принимают крещение, — выходцы из православных семей. Вновь пришедших не так много. Если они приходят, то приходят из католичества или протестантизма, то есть будучи уже знакомыми с христианством.
— Приходится ли слышать обвинения со стороны японских буддийских организаций в том, что Православная церковь пытается переманить паству?
— Нет, я такого не слышал. Кроме того, на самом деле буддизм ведь тоже сейчас не в расцвете в Японии. Многие древние буддийские монастыри и храмы пустуют. Например, в одной из самых знаменитых обителей — Энрякудзи, на горе Хиэй близ Киото, которая считается оплотом буддийской секты «Тэндай», не такое большое количество насельников, и в основном это представители традиционных японских семей, дети священников. Но чтобы большой поток молодых людей стремился в буддийские храмы, такого не видно. Кстати, многие буддийские храмы и монастыри населены выходцами из Европы. Конечно, традиционные моменты в японской культуре наличествуют — отпевание по буддийскому обряду, например. Пожалуй, самая активная организация — это уже упомянутая «Сока гаккай», но последние ее активные выступления против христиан были около 30 лет назад. Я думаю, что в каком-то смысле христианство пока просто не замечают.
— Известен повышенный интерес русских и японцев к культуре друг друга. С чем, по-Вашему, это связано?
— Японцы и русские в чем-то очень похожи. И русским, и японцам присуща эмоциональность, простота в общении, несмотря на стереотипы о замкнутости японцев. Даже мелодика многих японских песен совпадает с нашей. Если говорить об интересе японцев к русской классической литературе, то и он неслучаен. Если им она показалась близкой и важной, то, наверное, душевный склад наших народов в некотором смысле совпадает. Кстати, большую роль в переводах русских книг сыграли ученики святителя Николая. Многие выпускники семинарий стали великолепными русистами. Они-то и переводили и Достоевского, и Толстого. Любопытный факт: рассказ «Вальдшнеп» известного японского писателя Акутагавы Рюноске о случае на охоте между Тургеневым и Толстым появился буквально через несколько месяцев после первой публикации «Записок охотника» в русской печати. Кроме того, японцы очень практичны. То, что мы сегодня называем японским, пришло когда-то из Китая. Но они очень избирательно подходили к культурным заимствованиям. Так было и в XIX веке, когда Япония искала новые пути своего развития: у Германии была заимствована военная система, у Англии — техническая. У каждой страны японцы брали то, что им представлялось наиболее ценным.
Что касается интереса нас, русских, к Японии, то, конечно, эта страна для нас экзотична. Это интерес неплохой. На общей волне интереса к Востоку и Японии люди узнали о таком человеке, как святитель Николай, узнали, что в Японии существует Православная церковь. То есть не только языческие элементы — год Кабана, например, — проникают в Россию, но и знания о том, что не только русский человек может быть православным, что апостольская миссия не закончена, что есть еще обширнейшее поле для трудов, и все мы в конце концов, как говорил Тертуллиан, в душе христиане, надо только донести до человека знание о христианстве. Поэтому такой взаимный интерес — это очень хорошо и полезно. Человек любой национальности, будь то японец, китаец, американец, если он серьезно размышляет о собственной жизни, то, увидев истину, он не пройдет мимо. Блестящий тому пример — отец Серафим Роуз, который активно занимался изучением дзэн-буддизма, мандаринского наречия китайского языка, а пришел к православию. Потому что человек искал истину, и Бог ему открылся. Господь не отвергает ни одного человека, кто искренне к нему стремится. Поэтому японец, что-то почувствовав в православном храме, думаю, в нем останется.
