Мне никогда не нравились песни «Машины времени». Меня они активно раздражали еще в детстве, когда они доносились из каждого тяжелого катушечного магнитофона. Вот бывает такая нелюбовь с первой ноты – какие-то интонации, обороты, звуковая атмосфера, которая сразу вызывает диссонанс с чем-то личным.
Сергей Худиев
Вот уж кто, а Макаревич никогда не был для меня кумиром юности. Его нынешние политические взгляды мне, мягко сказать, не близки, переписка с Лимоновым – не восхищает.
Но есть нечто гораздо более неприятное – причем неприятное не на уровне личных музыкальных вкусов, а объективно дурное и опасное. Это гражданское общество, гоняющее Макаревича с криком «ату предателя».
Коллективная травля – это явление, которое не стоит выпускать на поверхность. Дело не в том, хороший ли человек подвергается травле. Ведьма, может быть, действительно отвратительная и злобная старуха-отравительница. Но толпа, которая за ней гонится, еще страшнее самой ведьмы.
Есть социальные механизмы, которые не надо запускать, страсти, которые не надо будить. Не надо призывать бесов – даже если вы уверены, что бесы расправятся с дурными людьми, а вас почему-то не тронут.
Естественный механизм консолидации общества – поиск и выявление врагов и предателей. Докажи, что ты лояльный, испытанный и верный член племени – подпрыгни и крикни что-нибудь против врагов и изменников.
Вирус «кто не выражает неприязни к врагам каким-нибудь подчеркнуто дурацким и унизительным способом, тот сам враг» поражает людей независимо от национальности, гражданства и политических предпочтений. Не надо им заражаться; не надо его распространять. Потому что у нас перед глазами пример того, как можно довести дело до гражданской войны и немалой крови. Начинается все не на площадях – а в головах.
Все становится гораздо понятнее, если рассматривать происходящее в библейской перспективе – «лукаво сердце [человеческое] более всего и крайне испорчено; кто узнает его?» (Иер.17:9). «Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, – все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека» (Мк. 7:21–23).
Ненависти и убийству, злобе и лихоимству не нужна никакая внешняя причина – они исходят изнутри, из поврежденного падением человеческого сердца. Как алкоголик рад любому поводу напиться, так и падший человек рад любому поводу дать выход ненависти к ближнему. Как сказал Ницще, «не благая цель делает войну оправданной, но благо войны оправдывает любую цель», человек всегда найдет себе правое дело, ради которого он будет сеять смерть и разрушение.
Внутри человека – и внутри общества – есть конфликт между силами зла, разрушения и смерти, рвущимися на поверхность из глубины сердца, и всем тем, что их сдерживает – страхом наказания со стороны закона, осуждения со стороны других людей, которые могут создать проблемы, вбитая в детстве уверенность что «так не делают», этические и/или религиозные убеждения.
Как с бесноватым у Луки – «его связывали цепями и узами, сберегая его; но он разрывал узы и был гоним бесом в пустыню» (Лук.8:29). Цепи и узы закона, порядка, цивилизованности начинают разрушаться с того, что по отношению к каким-то плохим людям становится можно то, что раньше считалось неприличным и неуместным. Они же плохие, их можно. Конечно, между криками «предатель» и коктейлями Молотова есть дистанция – но оба пункта расположены на одной и той же дороге.
Из этого следует, что ненависть есть ненависть, а какими поводами и рационализациями она себя оправдывает – глубоко вторично. Случайности рождения, воспитания, переездов – и люди, которые сейчас негодуют на одной стороне, негодовали бы на другой. Накал ненависти был бы тем же, но по отношению к другим. Ненависть – вещь постоянная, ее предмет – переменная.
Этому взгляду – испорченность человеческого сердца первична и ищет себе поводы для ненависти и злобы – противостоит другой, который говорит, что у ненависти и злобы есть серьезные и уважительные причины. Примерно так же, как с алкоголиком – вы считаете, что он просто ищет повода предаться своей болезни, но если вы скажете об этом ему, то он обидится и искренне вознегодует. Он уверен, что по такому великому поводу, как этот, он просто обязан напиться, это его священный долг.
Во время конфликтов пропаганда занимается поставкой поводов, по которым людям предлагается предаваться ненависти, и люди охотно ими пользуются. Это считается дозволенным – ведь ненависть обращена на «врагов», а люди переживают сплоченность, единение ради великой цели, им легче идти на жертвы и лишения.
Однако главное в ненависти – не ее адресат. Главное – что теперь можно. Узы и цепи, которыми связывали бесноватого, сберегая его, можно и порвать. Как сказал поэт, «Свобода, свобода, эх, эх, без креста! Тра-та-та! Холодно, товарищ, холодно!» Можно громко декларировать ненависть и призывать к убийству; можно лгать – про гадов почему бы и не солгать – можно возводить необоснованные обвинения, можно выискивать предателей и шпионов под каждым кустом. Сначала в процесс включаются наиболее готовые граждане, потом постепенно присоединяются и другие.
Тут не важно, под какими именно предлогами разрушаются цивилизационные запреты. Важно, что они разрушаются. Стихия ненависти и преследования, вырвавшись на поверхность, может ударить – и много раз ударяла – по тем, кто ее выпускал.
Поэтому не надо искать врагов и предателей – даже среди людей нам крайне неприятных.
