«Вирус» иконоборчества
Почти все громкие церковно-общественные конфликты, появляющиеся в последнее время в СМИ – результат случайного «выстреливания» какой-то темы под влиянием иррациональных обстоятельств. Абсурдные черты, которые порой принимает диалог православной общественности и ее оппонентов, — один из симптомов инфекции, вызванной медиавирусом или мемом.
Мем – это единица культурной информации, циркулирующая в информационном пространстве и «заражающая» его обитателей как вирус. Иногда мем представляет собой правдивую новость, но чаще – искаженную, а бывает, что и домысел, провокационное сообщение. Зарождаясь, как правило, в Интернете, мемы способны вызывать информационные эпидемии и даже пандемии, «заражая» страницы печатных СМИ, радио и телеэфир.
Классическим примером мема стало сообщение о готовящемся перенесении иконы «Троицы» Андрея Рублева из Третьяковской галереи (ГТГ) в Троице-Сергиеву Лавру на праздник Пятидесятницы в 2009 году. Вернее, не само сообщение, а форма, в которое его облек в своем блоге старший сотрудник Отдела древнерусского искусства ГТГ Левон Нерсесян (_corso_), который написал, что «выходит на тропу войны», против «каприза Патриарха», из-за которого может погибнуть произведение искусства.
В реальности суть происходящего сводится к тому, что идет переговорный процесс между Министерством культуры, ГТГ и Московской Патриархией о возможности перенесения святыни в Лавру, на ее историческое место, на три дня с помощью специального оборудования. Искусствоведы рассматривают этот вопрос, представители Церкви ждут их вердикта — насколько безопасным для иконы будет такое путешествие. И все.
Однако, с легкой руки господина Нерсесяна, был запущен мем: «церковные мракобесы хотят подвергнуть опасности национальное достояние». Только к исходному постингу в блоге Нерсесняна оставлено более 3 тысяч комментариев, обсуждение переносится в журналы других блогеров, становится главной темой блогосферы по версии «Яндекса». И вот уже в новостях всех телеканалов проходят сюжеты на эту тему, в газетах появляются статьи, эксперты с обеих сторон дают бесконечные комментарии разной степени убедительности. Главный тезис: «Троица» в плохом состоянии, она не выдержит ни перевозки, ни пребывания в храме.
Но на самом деле речь вовсе не об иконе. Или, во всяком случае, не только об иконе. Левон Нерсесян – раскольник, член РПАЦ («юрисдикция» так называемого «митрополита» Валентина Русанцова), симпатизирует и другим псевдоправославным сектам, разнообразным «истинным катакомбникам» (упоминает основателя одной из таких групп — «священника» Якова Кротова), его блог пестрит оскорблениями в адрес Патриарха, архиереев и Церкви. «Троица» послужила всего лишь подходящим поводом, чтобы начать громкую антицерковную кампанию в СМИ. Как известно, в медийном пространстве РПАЦ занимает куда больше места, чем в реальной религиозной жизни России. Самим своим существованием эта организация во многом обязана пиарщикам и журналистам, один из которых – редактор портала «Кредо.ру» Александр Солдатов, автор концепта так называемого «альтернативного Православия». Члены этой «церкви» активно вербуют новых адептов среди блогеров, блогосфера — основное направление их миссии, неудивительно, что пост Нерсесяна был так быстро растиражирован.
По высказываниям в Интернете о ситуации с «Троицей» можно составлять каталог антицерковных фобий и стереотипов. В моем рейтинге на первом месте стоит реплика директора одного из главных музеев России (не буду приводить фамилию, так как слышала в пересказе) в эфире федерального телеканала: «У нас многоконфессиональная страна, если отдать «Троицу» православной Церкви, то ее не смогут увидеть мусульмане». Мусульмане! «Троицу»! Учитывая, что в исламе поклонение Триединому Богу считается язычеством.
В блогосфере множатся иконоборческие аргументы разной степени невежественности: «это произведение искусства, не икона. Иконой её считают церковники», «молящиеся целуют не конкретную икону, а передают изображенным на иконе сущностям свою веру», «вы превращаете икону в идола, артефакт, говоря об иконе как о чем-то живом и мистическом. Такое отношение к материальному предмету глубоко антихристианское». На самом деле это очередной пример столкновения религиозного мировоззрения и воинствующего секуляризма.
Можно предположить, что если бы руководству Третьяковки предложили перевезти «Троицу» на выставку в крупный зарубежный музей, как возили в 2005 году в Нью-Йорк на выставку «Россия!» икону Божией Матери «Владимирская» кисти Дионисия (XV век) и икону «Спас Эммануил» (XII век!), а Церковь высказала бы сомнения в целесообразности столь длительного и дальнего путешествия, используя те же аргументы, что сейчас г-н Нерсесян («доски разъезжаются, красочный слой тонок»), информационная кампания началась бы с той же силой и те же люди, что сегодня так пекутся о сохранности «национального достояния», громко кричали бы, что «наконец что-то русское понадобилось мировой общественности, нас заметили, а церковники опять все портят!».
Еще очень интересно, когда большинство «защитников» иконы Рублева, которую необходимо во что бы то ни стало «сберечь для потомков», в последний раз вспоминали о ее существовании и вообще были в Третьяковской галерее?
В залах иконописи обычно мало народу. Экспозиция Третьяковки построена по вполне дарвинистскому принципу, согласно которому искусство эволюционировало от примитивного к высоким образцам. От иконописи посетитель следует к парсуне, далее – к реалистической живописи. Большинство же приходит в Третьяковку ради Врубеля и Малевича. Иконопись остается для людей, не имеющих молитвенного опыта, непонятной. С точки же зрения православной теории иконичности, такая логика построения экспозиции — прекрасная иллюстрации деградации образов, их отдаления от первообразов.
В залы древнерусского искусства приходят в основном верующие люди. Священник Владимир Вигилянский – один из главных комментаторов в СМИ по теме «Троицы» — нашел очень удачную метафору: иконы в музеях находятся «как в тюрьме». И верующие приходят их навещать. Каждый раз, когда я бываю в Третьяковке, я вижу перед «Троицей» молящихся – кого-то на коленях, кого-то просто крестящегося – украдкой, под косые взгляды японских туристов, спешащих к Айвазовскому.
Одно из самых ярких высказываний в дискуссии вокруг «Троицы» принадлежит художнику Гору Чахалу, испытавшему недавно на себе действие подобного антиклерикального мема в связи с тем, что спросил благословения Патриархии на свою выставку в галерее современного искусства «Винзавод»: «Мне вообще кажется, музеи должны изменить форму существования. Колониальная идея складирования культурных ценностей давно себя исчерпала. Я бы вернул все предметы действующих культур обратно этим культурам. Пусть они сами заботятся о своих предметах. Музеи могли бы тогда хранить только предметы ушедших, мёртвых культур. Тех предметов, о которых уже некому заботиться. А по поводу разрушений культурных предметов, всё же выскажу кощунственную с точки зрения музеефикаторов мысль, что не люди для икон, а иконы для людей. Нет в этом мире ничего вечного. Всё рано или поздно разрушается. Так что лучше пусть (при максимальных усилиях к сохранности предмета) предмет культуры живёт в живой культуре и выполняет своё функциональное назначение, чем разрушается в кунсткамере».
В качестве постскриптума придется добавить, что Церкви и обществу вновь навязывают бессмысленную неконструктивную дискуссию: не успев остыть после обсуждения «Троицы», зараженная антицерковным мемом публика активно обсуждает в блогах перспективу создания православных добровольных дружин, которую озвучил недавно протоиерей Всеволод Чаплин…
