Панихиду по отцу Даниилу Сысоеву служили под дождем. При сравнительно небольшом количестве народа (около пятисот человек пришли почтить память погибшего миссионера), но неспешно и торжественно — тут не было «лишних людей» и пустых разговоров, — тут были только молитва и память.
«Безбашенный», — часто снисходительно говорили об отце Данииле при жизни. У некоторых эта снисходительная ухмылочка не сошла с лица и после его гибели. Вроде как, молодец батюшка, но надо было поаккуратнее. И вот, то одна, то другая реплика с общим смыслом все тем же: «Безбашенный».
Я не специалист в архитектуре, но, если мне память не изменяет, башни на средневековых крепостях строились в частности для того, чтобы люди, находящиеся внутри, были готовы отразить удар приближающегося неприятеля. В этом смысле, никаких башен у отца Даниила, действительно, не было от природы. Его оружием было Слово Христа и о Христе, и за стенами он не прятался. Такой вот один в поле воин.
Вообще он был чрезвычайно, просто до ужаса нелеп со своим уранополитизмом, креационизмом, принципиальной аполитичностью, бескомпромиссным миссионерством. Если продолжать военную аналогию, то можно сказать, что военные действия, которые вел отец Даниил, не подчинялись никаким общепринятым стратегиям и тактикам. Поэтому любая успешная операция — а таковых было немало — выглядела чудом Божьим, и уже одно только это делало деятельность отца Даниила истинно миссионерской. Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу…
После панихиды к могиле подошел один из служивших священников и голосом, каким в монастырях за трапезой читают жития святых, сказал короткую проповедь. Приведу ее полностью:
«Дорогие отцы, братья и сестры!
Сегодня мы совершаем молитвенную память приснопоминаемого иерея Даниила, и не случайно многие из нас говорят, что он уже находится во Царствии Божьем, ибо подвиг его подобен подвигу первых христианских мучеников и исповедников, которые горели ревностью о Слове Божьем, о проповеди Слова Божия, о том, чтобы Церковь Христова умножалась.
Церковь является Телом Христовым — и горение их было о том, чтобы Тело Христово возрастало все более и более. И в этот день хотелось бы выразить особую благодарность родителям отца Даниила, отцу Алексию, и всем близким, и супруге, и чадам, явившихся достойным окружением, в котором мог пребывать и иметь поддержку сей угодник Божий.
Возблагодарим Господа, за то что и в нынешнее время, когда является и оскудение веры, бывают и разделения, Он воздвиг сего пастыря на высоком свечнике, для того чтобы светить и для того чтобы явить миру истину Христову.
А истина заключается в том, что Господь основал Церковь, и она является столпом и утверждением истины, и главою Ее является Сам Господь. Самое главное и существенное свойство Церкви — это ее единство, которое ведет к святости. И нельзя достичь святости без единства.
Возможно, вот эта мученическая кончина явлена Господом, для того чтобы мы ныне, взирая на свое сердце и на тех, кто нас окружает, вспомнили об этом существенном свойстве — о единстве, к которому Господь призывает нас. Чтобы мы были едины, как Господь говорит в Своей Первосвященнической молитве: «Да будут вси едино, якоже и Мы». Как в Троице мы видим любовь и благоизволение Лиц Святой Троицы, так и мы, чада Церкви Христовой, должны иметь любовь между собою, ибо Господь говорит в Евангелии: «Потому узнают, что вы Мои ученики, что будете иметь любовь между собою».
Любовь Божия собрала нас в этот день. Будем благодарить Господа и молиться о том, чтобы душа приснопоминаемого иерея Даниила водворилась во святых обителях райских. В чем, конечно, мы не сомневаемся, ибо великий подвиг совершил он по милости Божией. Многие стремились к мученической кончине, но не каждому Господь даровал ее.
Будем, взирая на жизнь отца Даниила, научаться главнейшим заповедям: чтобы сохранять единство, взаимопонимание, мир и любовь между собою. И по мере наших сил будем стараться подражать его жизни, чтобы и нам гореть ревностью о славе Божией, о том, чтобы проповедовать, быть миссионерами и светильниками, которые Господь поставил не под спудом, но на свечнице, для того чтобы светить об имени Божием, как светится оно благодарю подвигу таких отцов, как отец Даниил и его, надеюсь, достойные преемники и ученики. Аминь».
Это простое слово все поставило на свои места, и нелепости отодвинулись не на второй даже, а на третий-четвертый план. Господь, как известно, намерения целует, а намерением отца Даниила всегда и во всех случаях было именно обретение истины и донесение ее до собеседника, а не что-либо иное.
И намерением дело не ограничивалось.
Пока церковная среда, разбившись на два лагеря, спорила о языке богослужения, отец Даниил распространял Писание на восточных языках и совершал службу по-татарски.
Пока церковная среда в блогах воевала за и против “массовой миссии”, миссионеры из школы отца Даниила Сысоева бродили по улицам и знакомили людей со Христом.
Пока церковная среда срывала голосовые связки в бурной полемике “кто хуже — ислам или толерантность?”, отец Даниил вел диспуты в мечетях.
Записи этих диспутов распространялись и в храмах, и в мечетях. Не столь важно, кто был более убедителен в споре, кто приводил более рациональные аргументы — важно, что диалоги эти происходили в наше политкорректное время, когда культура открытой религиозной полемики исчезла, когда диалог с иноверцами сводится к совместной борьбе в лучшем случае против абортов, в худшем — за мир во всем мире. О том, что эта полемика существует не пиара ради, свидетельствуют два факта:
— отец Даниил крестил десятки мусульман;
— отец Даниил мученически погиб.
“Кровь мучеников — семя Церкви”, — процитировал год назад Тертуллиана Святейший Патриарх Кирилл после отпевания отца Даниила. Дерево узнается по плоду. Лучшего плода, чем собственная жизнь, отданная Христу, христианин принести не может.
… После проповеди все присутствующие на панихиде — и миряне, и священники — поют стихиры Пасхи. И над кладбищем звучит вечная благая весть: «Христос воскресе!»
Чуть позже подхожу к говорившему проповедь священнику, представляюсь, спрашиваю, как зовут, откуда. Иеромонах Агапит (Никонов), Восточный Казахстан, Семипалатинск. Завязывается беседа.
Иеромонах Агапит (Никонов)
— Отец Агапит, Вы с отцом Даниилом были знакомы?
— Личного знакомства между нами не состоялось. Когда мы пытались создать газету и подбирали материал из интернета на тему крещения, то как раз тексты катехизаторских бесед отца Даниила очень помогли нашей деятельности. Он тогда еще был жив и благополучно проповедовал.
Мы напечатали его статью, и так произошло наше первое знакомство с ним.
Потом я видел его несколько раз на экране телевизора. А потом стало известно о его мученической кончине.
Недавно я был на святой горе Афон, и когда вернулся, меня встретили чада отца Даниила из Москвы, которые пришли к вере именно благодаря знакомству с ним. Они меня привезли сюда, мы отслужили литию, теперь — панихиду…
— А идет ли у вас в Казахстане миссионерская деятельность? С кем больше приходится работать: с коренным населением или с русскоязычными жителями страны?
— Знаете, современное миссионерское служение включает в себя проповедь не только среди нехристианских народов, но и среди традиционно православных людей, которые, к сожалению, очень неглубоко, а то и совершенно не знают Православия. Поэтому сейчас миссионерская проповедь может проходить в среде интеллигенции (работников образования, науки, искусств), в школах, в колониях, среди заключенных.
Все это миссионерская деятельность. Поле для нее огромное, было бы желание, горение сердца и Божье благословение. Потому что дары различны, миссионерам должны быть не все. Как в Писании: кто-то должен быть учителем, кто-то пророком в Церкви.
Что касается местного казахского населения, то им довольно трудно проявлять интерес к православное вере, потому что их окружение потом притесняет тех, кто принимают христианство.
Но тем не менее и такие примеры есть. Есть у нас преподаватель церковно-славянского языка в семинарии, недавно преобразованной из духовного училища — он казах. Имеет филологическое образование, и хотя язык для него не родной, прекрасно владеет предметом!
Так что случаи обращения местного населения есть, но они пока носят эпизодический характер.
… Дождь усиливается, приходится заканчивать разговор и бежать к остановке.
А к могиле все подходят и подходят люди. Кладут цветы, ставят свечи, прикладываются к могильному кресту и портрету отца Даниила, встают на колени, невзирая на слякоть… «Вечная память!» и «Христос воскресе!» звучат подобно антифонам, и кажется, что один возглас продолжается и подтверждается другим.
К могиле отца Даниила идут люди
