Совет Федерации внесет на рассмотрение Государственной Думы законопроект, предполагающий обязательную регистрацию волонтеров в специальном реестре. О том, что это принесет волонтерскому движению, если вдруг законопроект в таком виде будет принят — руководители волонтерских организаций.
Екатерина Чистякова, директор фонда «Подари жизнь»
Прочитала нашумевший сегодня проект закона о добровольчестве (волонтерстве). Окончательная ли это версия документа, или в Думу было передано что-то другое, сказать не могу. Но в той редакции, в которой документ попал в мои руки, на работу нашего фонда законопроект всерьез не повлияет.
Если проект станет законом, то в жизни страны случатся такие изменения.
Во-первых, появится уполномоченный «федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий поддержку и стимулирование добровольческой деятельности». Этот орган будет формировать государственную политику в области добровольчества, регистрировать добровольцев, вести реестр добровольцев и выдавать добровольцам личные книжки. Еще этот орган создаст информационную сеть добровольчества и будет публиковать волонтерские вакансии. А также проводить совещания, конференции и круглые слоты. Прямо скажем, будущий «уполномоченный орган» не сильно употеет, труждаясь. Однако деньги на эти книжки, реестры и круглые столы и работу «органа» государство, видимо, выделит.
Радует одно: эти книжки и реестры не являются обязательными. То есть волонтерам фонда «Подари жизнь», например, совсем необязательно вставать на учет в госорганах и оформлять книжки. Однако, если фонд примет к себе волонтера с книжкой, то фонду придется вносить в эту книжку записи о характере работ и отработанных волонтеро-часах.
Для чего могут понадобиться записи о «волонтеро-часах» самому волонтеру, не очень понятно. По описанию волонтерская книжка сильно напоминает трудовую, разве что на будущую пенсию записи в этой книжке не влияют. И на что они вообще влияют –загадка. И кто будет оплачивать выдачу книжек: сам волонтер или их дадут бесплатно за счет федерального бюджета (или бюджета субъекта федерации)? Проект закона не дает ответа на эти вопросы.
Загадочной является норма о том, что может быть предусмотрено «полное или частичное освобождение добровольцев от оплаты государственных и муниципальных услуг в случаях, предусмотренных законодательством». В каких случаях? Если они уже предусмотрены каким-то законодательством, то зачем повторять эту мысль отдельно в законе о волонтерстве? Если не предусмотрены, то хотелось бы знать, в каких именно случаях, и почему «могут быть», а не «гарантируется»?
Проект закона предусматривает возможность заключить с волонтером договора гражданско-правового характера и в рамках договора — компенсировать волонтеру затраты на проезд, например, или выдать спецодежду. В принципе, и сейчас у нашего фонда нет никаких к этому препятствий. В 2011 году были даже приняты поправки к Налоговому кодексу, согласно которым волонтер освобождается от уплаты подоходного налога, если получил от организации «выплаты, производимые добровольцам в рамках гражданско-правовых договоров, предметом которых является безвозмездное выполнение работ, оказание услуг, на возмещение расходов добровольцев, связанных с исполнением таких договоров, на наем жилого помещения, на проезд к месту осуществления благотворительной деятельности и обратно, на питание…, на оплату средств индивидуальной защиты, на уплату страховых взносов на добровольное медицинское страхование, связанное с рисками для здоровья добровольцев при осуществлении ими добровольческой деятельности». Так что и эта норма ничего не меняет в существующем положении вещей.
Законопроект, скорее всего, понадобился государству по двум причинам.
Во-первых, предстоит Олимпиада в Сочи, на которую понадобятся волонтеры. Проект закона предусматривает возможность стать «организаторами добровольческой деятельности» в том числе и государственным органам. Более того, «привлекать добровольцев к выполнению опасных видов работ имеет право только организатор добровольческой деятельности, являющийся органом государственной власти. В этом случае организатор добровольческой деятельности обязан застраховать жизнь и здоровье добровольцев в порядке и на условиях, установленных законодательством для обязательного страхования жизни и здоровья военнослужащих». То есть, помогать в «условном Крымске» смогут, видимо, только те, кто зарегистрировался и получил книжку. Можно было бы объяснить эту норму желанием законотворцев позаботиться о безопасности добровольцев. Однако, многие добровольцы – взрослые и самостоятельные люди, готовые в том числе купить себе страховку от несчастных случаев на свои деньги. Можно было бы предусмотреть вариант, при котором доброволец имеет право на страхование за государственный счет, но так же может купить страховку сам, и в этом случае не должен претендовать на возмещение расходов на страховку. Да и некоммерческая организация имеет и право, и возможность застраховать своего волонтера. Уверена, что при желании все можно аккуратно сформулировать.
Что касается взаимоотношений проекта закона с нашим фондом.
Благотворительные фонды вовсе не упомянуты в числе возможных организаторов добровольчества. Видимо, мы попадаем в раздел «другие организации». В «формах и видах добровольческой деятельности» не упоминается ничего похожего на то, что делают наши волонтеры. Видимо, наша деятельность тоже попадает в раздел «иная».
Небольшой загвоздкой для нас может стать статья 10, которая гласит, что «координатор добровольцев назначается добровольческой организацией , …, из числа членов добровольческой организации. Благотворительный фонд не является организацией, основанной на членстве. А нет членства – нет и тех людей, из числа которых можно было бы назначить координатора. Впрочем, неприятность эту мы переживем. Своего координатора от греха переименуем в «специалиста» или в «менеджера», и дело с концом.
Предлагаемый законопроект, на мой взгляд, вообще никак не регулирует корпоративное волонтерство. Но это, по-моему, даже к лучшему. По крайней мере, у компаний будет свобода действий.
Часть «основных понятий», например «добровольческая акция» вводятся только как понятия и не находят развития или даже просто употребления в тексте законопроекта. Проект закона вводит обязанность волонтера «добросовестно выполнять задания, полученные от координатора». Однако, никаких инструментов, чтобы спросить с волонтера это выполнение, документ (разумеется!) не дает. И что делать, если координатор в организации как таковой вообще отсутствует, тоже непонятно.
Еще через весь законопроект тонкой ниточкой проходят смутные намеки, что специально уполномоченный орган может волонтера даже наградить! Впрочем, я не вижу препятствий к награждению волонтеров и прямо сейчас. Что мешает государству наградить своих граждан, которые совершили что-то очень благородное и полезное? Ничего. Впрочем, я и своего кровью заработанного значка «Почетный донор» уже год как жду и, скорее всего, не дождусь. Так что насчет перспективы наград для волонтеров у меня есть некоторые сомнения.
Из хорошего.
Закон не чинит препятствий к волонтерству для иностранных граждан и лиц без гражданства. Более того, закон сообщает, что «для иностранных граждан… Федеральным законом может быть установлен … упрощенный порядок получения визы». Может быть установлен. А может и не быть.
В этом, собственно, весь законопроект. Он почти никого ни к чему не обязывает. При этом добавляет бюрократии и вызывает вопросы и недоумения.
Теперь остается дождаться официальной публикации текста законопроекта на сайте Государевой Думы. Тогда мы ознакомимся с окончательным документом, и возможно, появится повод предложить поправки законодателям.
PS Для справки. С фондом «Подари жизнь» работают около 700 активных волонтеров.
Источник: Личный блог Екатерины Чистяковой
Елена Альшанская, Президент БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам»
фото - otkazniki.ru
Я и другие волонтеры состоим в рабочей группе, созданной при Совете Федерации, по разработке данного закона.
Мы вошли в эту группу в прошлом году осенью. Причем проявили максимум усилий для этого: вначале там не было вообще никаких волонтерских негосударственных общественных организаций, только государственные. Но мы настаивали, чтобы нас включили в рабочую группу, и чтобы закон о волонтерстве принимался именно с широким общественным обсуждением, с участием общественных организаций. Это нам было обещано.
Буквально перед зимними каникулами мы обсуждали концепцию, накидали ее основы. В этой концепции, которая, конечно, предполагала то, что волонтерство – это, прежде всего, свободный выбор человека, и речи об обязательных реестрах там не было.
За каникулы, даже не оповещая свою рабочую группу, был придуман вот этот жесткий текст, о котором мы говорим. Я считаю, что это очень показательная история о том, как государство изображает работу с обществом.
Мы видим попытку причесать волонтерство и сделать его государственным, по сути. Работать с волонтерами через обязательные договоры с обязательной оплатой им расходов (откуда у НКО на это деньги?), через реестры, то есть контролировать те процессы, которые просто нельзя контролировать – все это просто перечеркивает идею волонтерства. Люди перестанут что-либо делать, тратить свои силы, свое время. Ну, это как контролировать дружбу всех людей между собой и требовать, чтобы люди, прежде чем между собой общаться, вписывались в реестр.
Такой закон, если будет принят, волонтерство может свести на нет. Я не собираюсь никаких реестров своих волонтеров передавать государству. Я их об этом не предупреждала и они на это не подписывались. Люди просто перестанут приходить в организации.
Это очень плохая идея, и я надеюсь, что она не пройдет никаких согласований в Госудме. Я уверена, что социум адекватно и широко среагирует. Потому что после событий, связанных с пожарами, с Крымском, с поиском людей, на которые активно откликались граждане России, — многие и многие хотя бы раз побывали волонтерами. То есть люди принимали активное решение о помощи ближним сами, чувствовали себя теми, кто может менять социальную реальность. С этим опытом откат назад и забюрократизированность процессов уже так просто приниматься не будет.
Елизавета Глинка, врач паллиативной медицины, руководитель фонда «Справедливая помощь»
На самом деле я не очень понимаю, для чего в целом нужен этот закон. Волонтеры работают, и работают замечательно. Для чего нужен непонятный контрольный реестр? Ведь люди помогают другим не по какому-то реестру.
Кто вообще будет пересчитывать волонтеров и подавать «наверх» какие-то списки? Если некие специальные организации, то лично мне потребуется согласие каждого человека, чтобы передать его данные в этот реестр. И я не знаю, что тогда буду делать, если нас обяжут. Не уверена, что все люди согласятся делиться личной информацией, ведь половина добровольцев помогают анонимно. Я их знаю только по именам. Они просто приходят, разбирают вещи, моют полы, отвозят памперсы и пеленки нуждающимся, при этом не демонстрируя свой паспорт и не заполняя анкет.
Вообще – кто будет составлять эти реестры, для каких целей?
Этот законопроект еще раз и еще нужно обсуждать с людьми, которые работают с волонтерами.
Обсуждение уже было в Общественной палате и там мы сказали, что не нужно усложнять его всевозможные странными дополнениями.
Ведь в законопроекте есть и здравые моменты. Например, относительно командировок и компенсаций для волонтеров. Не все, кто хотят поехать в зону бедствия, могут позволить себе это материально, могут отпроситься с работы…
Но если за это придется делать волонтерское движение в принципе подконтрольным государству, то, наверное, лучше без командировок… Хотя, по большому счету, если человек хочет помочь, его ничто и никто не остановит, даже государство.
Вообще в целом законопроект не только у меня вызывает чувство непонимания. Насколько он будет вреден или полезен – зависит от того, как и что там будет написано.
Владимир Берхин, Президент благотворительного фонда «Предание»
Государство озаботилось
Однако я немного о другом. О том, какие проблемы присутствуют в вопросах волонтёрства, зачем нужен закон и нужен ли он.
Что бы хотелось от нового закона, так это прояснения статуса волонтёрства как такового.
- Волонтёр – он работник или он проводит досуг?
- А если работник – то он работает на кого?
- Кто отвечает за его действия и кому он о них отчитывается?
- Кто имеет право указывать ему сферу его компетенции или ставить задачи?
- Есть ли у него права и каковы они?
- Каковы условия и процедура допуска волонтёров в госучреждения – больницы, детские дома, приюты для животных или даже воинские части?
- Идёт ли волонтёрская деятельность в трудовой стаж, как это сделано во многих странах и при расчёте пенсии или нет?
- Как должны быть оформлены отношения волонтёра и
государственного органа в случае, если волонтёр не представляет никакого юридического лица, а действует по собственному почину? - А в случае если представляет – каким должно быть это юридическое лицо и как должны быт оформлены отношения волонтёра с его «патроном»?
- Было благое начинание у Дарьи Милославской в начале работы над законом – прописать процедуру компенсации
волонтёрам проезда и затрат в ходе работ – останется ли эта процедура в законе и как она будет отражена?
Сейчас по факту волонтёрская деятельность не регулируется никак. Каждое конкретное юридическое лицо само решает – что и как делать с этими странными людьми. Скажем, отдел церковной благотворительности заключает с добровольцами
Волонтёрство в стране только началось как массовое явление. Ещё не сформировалась его культура, ещё нет внятного общественного отношения, нет традиции и связей. Даже общепризнанных авторитетов нет. И рано ещё эту сферу регулировать. Особенно – поперёк мнения самого нарождающегося волонтёрского сообщества (раз и два).
Ну, создадут какой-то загадочный «реестр». Две трети желающих работать добровольно — моментально передумают, потому что ждать добра от государства категорически не готовы. Остальные зарегистрируются, но это не сделает их работу более эффективной, а отношения с конкретной больницей – более ясными. Организации откажутся сотрудничать с государством – волонтёры пришли когда-то в тот или иной фонд, а не в государственный реестр.
У государства нет своих рычагов привлечения
И государство опять зачем-то заходит не с того конца – вместо того, чтобы дать сложиться явлению и зафиксировать правила, по которым оно привыкло жить, оно вклинивается в живую работу с бюрократической фантазией.
Ничего хорошего не получится.
Владимир Хромов, директор Союза волонтерских организаций и движений
Мы считаем, что закон о волонтерстве не нужен, так как вся необходимая правовая база уже есть. Возможность граждан России осуществлять общественно полезную деятельность предусмотрена Конституцией Российской Федерации. Гражданский кодекс позволяет заключать договора между различными субъектами отношений, в том числе между организациями и волонтерами. Кроме того, есть «Закон о благотворительности и благотворительных организациях», «Закон о социально ориентированных некоммерческих организациях», «Закон об общественных объединениях».
Этого, на мой взгляд, более чем достаточно для регулирования волонтерской деятельности, в том числе для предоставления волонтерам льгот по питанию, проезду и т.д. И рабочая группа Совета федерации по совершенствованию законодательства о волонтерстве, в которую я вхожу, не нашла причин, определяющих необходимость принятия отдельного закона. Проблемы есть, но их можно решить, внося изменения и дополнения в существующие законодательные акты.
Последний раз рабочая группа встречалась осенью, больше в Совете федерации встреч не было, но проблемы постоянно обсуждались на различных конференциях и круглых столах, в которых участвовали представители многих некоммерческих организаций.
Для нас стало полной неожиданностью, что в обход рабочей группы, проигнорировав тот факт, что она есть, Совет федерации не просто разработал законопроект, но и передал его в правительство. Что написано в законопроекте, я до сих пор не знаю, нам только обещали, что завтра законопроект разместят на сайте Совета федерации.
Пока я могу делать выводы только из интервью газете «КоммерсантЪ» сенатора Юрия Воробьева, который и предложил этот законопроект. Воробьев говорит, что в законопроекте предлагается ввести реестр волонтеров, обязать всех иметь волонтерские книжки. Для этих мероприятий, которые якобы должны стимулировать волонтерство, нужны государственные деньги – об этом тоже сказал сенатор Воробьев в интервью.
Складывается впечатление, что в понимании разработчиков законопроекта стимулировать волонтеров можно, создав новый бюрократический госорган, который будет вести реестр, штамповать книжки для волонтеров, заниматься еще неизвестно чем. Но, по нашему мнению, к развитию волонтерства это не имеет никакого отношения. Волонтерство – деятельность, которая осуществляется по зову сердца, добровольно, и многие из тех, кто ей занимается, не считают нужным входить в какой-то реестр или иметь волонтерские книжки.
В наш Союз входит восемь волонтерских организаций, численность постоянных волонтеров которых превышает пять тысяч человек, а помощь оказывается нуждающимся в более чем ста социальных учреждениях. И работу с людьми мы строим не по принципу «построить и посчитать», а по совсем другим принципам. Люди проходят обучение, участвуют в различных мероприятиях, связанных с обменом опытом, мотивацией, поддержанием духа волонтерства. Мы ориентируемся на человека, а государственная система регулирования, к сожалению, ориентирована на бумажку – человек для нее не важен.
Я боюсь, что предлагаемый законопроект исходит из того же бюрократического принципа: всех посчитать, занести в реестр, а если нет в реестре – не пущать. Нет у тебя волонтерской книжки – не имеешь права ходить в больницу, в хоспис, в детский дом. Получается, что скоро Добро можно будет делать только по закону. И такой закон в любое время можно будет ужесточить. Боюсь, то, что предлагает сенатор Воробьев, скорее затруднит деятельность волонтеров.
Читайте также:
