Катерина Дёмина
С какой стати вы делаете из маленьких детей сексуальных фриков?
Выступления юных талантов популярны от начала времен. Не знаю, как вам, а для меня самой лучшее средство от плохого настроения – видеозаписи моих детей на разных детсадовских утренниках, школьных концертах и прочих «Алло, мы ищем таланты!» в лагерях. Да, я реву каждый раз белугой, но внутри становится так тепло, так радостно, так умилительно. В скобках отмечу, что так на меня действуют записи только собственных чад, все остальные ролики, во множестве присылаемые подругами, я малодушно проматываю. Хотя потом и пишу старательные отзывы, как было круто. Понятно же, да, что происходит с любой матерью, когда она видит эти бантики, беззубые улыбочки, да объектив камеры затуманивается от слез, когда сын предваряет свой торжественный спич радостным «мам, я здесь!».
Другое дело – постановочные шоу на телевидении. У меня, как у детского психолога, к ним длииииннный список претензий, если не сказать – исков. И главнейшая претензия вот какая: с какой стати вы делаете из маленьких детей сексуальных фриков? Почему восьмилетняя крошка в трогательных очочках поёт взрослую, очень сложную, с множеством подтекстов песню, в которой не понимает ни слова? У неё нет ни голоса, ни артистизма, она не справляется с материалом. Зачем её родители обрекли девчонку на это испытание? Она стоит перед жюри, слезы текут, жюри тоже корчится от неловкости. Несчастные пожилые мэтры мучаются настолько явно, что хочется отвести глаза. Понятно, что солдат ребенка не обидит, но и врать в глаза им тоже не хочется. На то и был расчет? Что матерые ветераны шоу-бизнеса просто не смогут отказать ребенку? А выбор песни, был ли он обусловлен тем фактом, что в жюри сидит героиня и главный адресат композиции?
Как «мы» шли к этому головокружительному триумфу…
Есть такая опаснейшая штука, называется «нарциссическое расширение». Это когда ребенок становится для родителей средством достижения какой-то цели, будь то победа на конкурсе талантов, звание Мисс Вселенная или победитель Всероссийской Олимпиады. Главная задача – стать мегаизвестным. «Желаю славы я, чтоб именем моим…». Пушкин, правда, мечтал таким образом покорить возлюбленную, отчасти, отомстить ей. А кого пытаются поразить эти люди?
Знаете, в чем отличие от, условно говоря, нормального, здорового стремления к победе? Посмотрите, кто на первом плане. Если сам ребенок, который внятно и с удовольствием рассказывает о том, чем он занимается (не о победе, не об успехе, а о предмете, о музыке, например), то все в порядке. Если вы видите молчаливого, смущенного, уставшего конкурсанта, которого держит за руку возбужденная, раскрасневшаяся мать, которая подробно повествует, как «мы» шли к этому головокружительному триумфу – дело плохо. Ей самой предъявить миру нечего, вот она и выставляет впереди себя ребенка, теперь она – мать победителя, жизнь удалась. Как говорит одна моя подруга, «конкурс заводчиков».
Наши дети старательно изображают то, чего нет в природе
Если хотите получить действительно тонну умиления, посмотрите выступление Конни Тальбот на британском конкурсе. Вот где жюри реально плачет слезами и не верит своим ушам. И девчушка живая, веселая, и поёт действительно подходящую ей песенку Дороти из «Волшебника из страны Оз». И родители обычные люди, рады за дочку, но не позиционируют себя как выращивателей звезд, у них другая профессия.
Но наши дети старательно изображают то, чего нет в природе, пытаются совместить трогательную невинность детства и сексапильность. Они накрашены, наряжены, напомажены, когда говорят, кажется, что это все пятьсот раз отрепетировано, десятилетние малышки изображают томных опытных див, изгибаются призывно и выпячивают губки уточкой. Или второй вариант: деревянные болванчики, вышли, отбарабанили, ушли. Кому и зачем это нужно?
У меня есть некоторый опыт участия в детских конкурсах, после выступления на паре окружных (очень спокойных, надо заметить) праздников мою дочку стали приглашать на «большие фестивали». Одна беда, сразу после получения приглашения нам обычно звонили «от организаторов» и озвучивали стоимость участия и места на пьедестале. Суммы просто сумасшедшие. Я не могу представить, что люди готовы их платить только за то, что ребенка покажут по центральному телевидению. На эти деньги можно купить год обучения вокалу в Италии у лучших педагогов. А у нас в стране – так лет пять.
Минута славы — а дальше что?
Вы замечаете, как за последние лет десять изменилось представление об успехе и счастье? От «я долго шел к победе, упорно трудился, учился, ночей не спал, пробовал, искал, и в конце концов – нашел» до «я сняла прикольный ролик, выложила его на ю-тьюб, йухууу! Сто тыщ просмотров, я королева красоты!». От «мы ищем таланты» (что подразумевает, что где-то в своей мастерской некто одаренный неустанно трудится, а там его находят и выводят на широкую площадь) до «минуты славы». Очень откровенное название.
Ну, получил ты свою минуту славы, дальше-то что? Кто из этих детей представляет, что такое жизнь артиста _на самом деле_? Им же показывают только те две-три секунды, пока звезда идет от лимузина до подъезда, да две-три минуты ролика по телевизору. Никто не рассказывает им о бесконечном чёсе по городам и весям, днем играем – ночью спим в автобусе, пока он едет по неосвещенным дорогам нашей бескрайней родины. Об ужасных провинциальных гостиницах, об опротивевшем Дошираке, о том допинге, на который неизбежно подсаживаются все, потому что невозможно работать в таком напряжении месяц за месяцем. И это называется успех и сбыча мечт?
Доказать себе. Преодолеть себя.
Есть совершенно потрясающий фильм, «Маленькая мисс Счастье». Его почему-то анонсируют как трогательную комедию, но на самом деле это довольно жесткая драма о том, как полуразвалившаяся семья сплачивается вокруг одной мечты: чтобы дочка выступила на конкурсе и победила. Там есть смешные моменты, но в основном это история о том, что даже полнейшие лузеры могут совершить невозможное, преодолеть все преграды, включая смерть, чтобы доказать что-то себе и детям. Это главное. Доказать себе. Преодолеть себя.
А что доказывают дети – участники этих многочисленных шоу и конкурсов? Что у их отцов успешный бизнес, позволяющий оплачивать этот цирк? Что их матери тигрицы, проламывающие стены?
Ужасно жаль их. Не знаю ни одного случая, чтобы такой «вундеркинд» потом был счастлив и успешен.
Разве что вот, Ирма Сохадзе и Оля Рождественская. Но это же совсем другая история, правда?
