Врач о словах ученого из Башкирии: Решать должны родители
Василий Штабницкий
В высказывании есть мысль о том, что рождение и выхаживание детей с экстремально низкой массой тела приводит к появлению большого количества детей с аутизмом и с задержками психического развития. Я прежде всего с этим не соглашусь.
Пациенты, рожденные с экстремально низкой массой тела, и вообще те, у кого были проблемы в перинатальном периоде, могут в дальнейшем иметь проблемы неврологического и психиатрического профиля. Но в целом появление детей с аутизмом не является следствием проблем во время, до и после родов. Аутизм – это гораздо более широкое понятие, чем родовая травма или дородовая, послеродовая патология. Так же и задержки в развитии.
Классический пример – детский дом. У многих детей в детдомах наблюдается синдром депривации, то есть синдром отсутствия родительского внимания. И у многих детей наблюдается задержка психического развития, которая, на мой взгляд, связана с тем, что ребенок просто не находится в семье. Или находится в асоциальной семье, где на него не обращают внимания. Так что то, что у нас в России много детей с аутизмом, с задержкой психического развития и другими ментальными проблемами, – это не следствие того, что в больницах спасают недоношенных детей.
Выхаживание детей с экстремально низкой массой тела возможно. Да, это дает очень много медицинских проблем. Да, эти проблемы во многом остаются на всю жизнь. Но выбор пути, по которому пойдет лечение ребенка, будь то путь активной реабилитации или отказ от помощи, должны делать родители.
Допустим, им говорят: «У вас, к сожалению, родится ребенок, неспособный к жизни». Допустим, он умрет в течение года от генетического заболевания. Опять же это выбор родителей, что они рожают ребенка, что они живут с ним этот год и наслаждаются. Если сейчас есть медицинские возможности спасти жизнь ребенку весом 500 грамм, шанс существование такого ребенка и реабилитации, почему бы этим шансом не воспользоваться.
Кто-то из комментирующих ситуацию уже сказал, что правильнее было бы вообще не допускать преждевременных родов. Хорошо, что мы можем работать с такой патологией, но было бы здорово научиться искусственно продлевать такую беременность, чтобы дети рождались с весом не 500 грамм, а хотя бы 1500 грамм.
Выходить ребенка весом 50, 100, 150 грамм, насколько мне известно, невозможно. А число 500 грамм – это действительно граница современной медицины. Но я бы не стал вводить однозначный ценз, что 499 мы не спасаем, а 501 спасаем. Работая в похожей сфере, но с более взрослыми пациентами, я всегда предпочитаю спасти, попробовать что-то сделать в пользу пациента, и если не получится, тогда уже признать свою неспособность помочь. Но если мои вмешательства сработали и пациенту стало лучше, значит, я был прав, что оказал ему помощь. Хотя я понимаю, что, спасая ребенка с весом 500 грамм, по сути мы формируем тяжелого инвалида. Но я надеюсь, что мы и с этим научимся справляться и все дети будут здоровыми.
Во многом в нашей стране господствует идея максимального продления жизни. Так что мнение спикера вырывается из хора мнений о том, что любую жизнь нужно спасать любой ценой. Я думаю, что нехорошо, когда у людей в России, которые принимают решения, есть полярность. То есть спасение жизни во имя благой цели любой ценой всех подряд с максимальным прогнозом, не учитывая качество жизни, – это не есть хорошо.
Обратная ситуация, некий социальный фашизм, когда выживают только сильные, а слабые должны умирать, когда говорят, что нам не нужны генетические синдромы, больные с синдромом Дауна, с муковисцидозом, – это тоже полярное мнение, которое просто не должно звучать в цивилизованном обществе. Должны быть взвешенные решения, консенсус, который удовлетворит большинство людей, живущих в нашей стране.
