Добровольческая служба во имя Иоанна Милостивого при екатеринбургском Ново-Тихвинском женском монастыре существует несколько лет. Основные направления деятельности те же, что и в других социальных центрах: собирают и распределяют вещи, ухаживают за престарелыми и инвалидами, помогают детям-«отказничкам»…
Казалось бы, ничего нового здесь не расскажешь. Но это взгляд со стороны. Сами добровольцы говорят, что работа здесь дает им столько новых впечатлений, чувств и мыслей, что хоть бери и записывай. Мы попросили Ирину Свистунову, руководителя этой Службы, так и сделать: поделиться с читателями портала «Православие и мир» своими мыслями о ее повседневной работе — делах милосердия.
О дедушке — почти родном…
Мне очень нравятся старики, которых мы опекаем, это поколение, которое принято называть «дети войны». Они удивительные люди, очень трогательные. Удивляет их доверчивость и открытость.
Среди наших подопечных есть один дедушка, ему семьдесят лет, он всю жизнь проработал на Уралмаше, и до сих пор еще работает. Всегда жил с мамой, она болела и он за ней все время ухаживал — так и не женился. Он очень добродушный, даже наивный.
Его все время обманывают — ходят по квартирам и предлагают купить «только сейчас со скидкой 80% молотилку для сахара», так разрекламируют, что он покупает за большие деньги, а потом не знает, что с этой молотилкой делать: она ему не нужна, да и в магазине стоит копейки, а он купил за тысячи. Очень больно, что стариков так обманывают.
Верит всякой рекламе в газетах. Говорит, что московские профессора на расстоянии обнаружили у него катаракту, глаукому и отмирание нервов у хрусталика, и выписывает из Москвы почти на всю зарплату витамины для глаз и аппараты для лечения. Мол, он включает в розетку прибор и прикладывает к глазам, а профессор из Москвы лечит его на молекулярном уровне по нанотехнологии. Я возмущаюсь: «Дядя Миша, это полная ерунда, это обман!» А он говорит, что я ничего не понимаю и что это новейшие военные технологии.
Я как-то однажды договорилась со знакомой, врачом-окулистом, и показала ей этого дедушку. Она проверила его глаза на всех приборах и сказала, что у него нет никакой катаракты и глаукомы, и все глазные нервы в порядке. Везу его домой на машине, а он всю дорогу головой качает и не может поверить, что у него ничего страшного нет и не надо за десять тысяч какие-то загадочные лекарства от профессоров покупать. Едет и повторяет все время: «Ну не могут же они так обманывать! Да нет, не могут они так обманывать!»
У меня к нему такое чувство, как к родному дедушке, хочется уберечь его от опасностей, с которыми могут встретиться одинокие старики. Весной к нему стали ходить «Свидетели Иеговы», рассказывать о Христе. Старикам не хватает общения, и они готовы открывать двери дома кому попало. Я с ним тоже разговаривала о Боге, и он думал, что «Свидетели Иеговы» — то же самое, что и Церковь. Эти «свидетели», как узнали, что он одинокий, сразу про квартиру спросили, и потом стали все время звонить и приходить. Я очень за него испугалась, взялась ругать его за беспечность, позвонила «свидетелям» и скандал устроила. Сказала что вовсе он не одинокий, и чтоб духу их здесь больше не было.
Теперь поминаем его в молитвах
А моя напарница, тоже Ирина, каждый день поминает в молитвах другого дедушку, тоже нашего подопечного. Только молимся теперь уже о упокоении его. У него очень интересная судьба. Герман Анатольевич Куклин был артистом Театра оперы и балета, пел больше сорока лет, солист, замечательный бас, из Америки приезжали его слушать специально. В старости у него случился инсульт, стал лежачим больным, некому было за ним ухаживать. Из родственников в Екатеринбурге был только двоюродный брат, который узнал о монастырской социальной службе и обратился туда за помощью.
Мы приехали к Герману Анатольевичу, застали его в очень тяжелом состоянии, на спине от долгого лежания образовались глубокие раны. Но поражало, что он при этом нисколько не роптал и не жаловался. Господь давал ему такую благодать, что он даже почти боли не чувствовал — до костей были пролежни, все тело сзади разъедено, а он не чувствовал эту ужасную боль — думаю, за то, что он так смирился со своим положением. Мы стали приезжать к нему почти каждый день, мыли его, меняли постельное белье, прибирали в квартире, общались. Он был огромного ростом, 2 метра, очень тяжелый.
Страдание привело его к Богу. Герман Анатольевич рассказал, что когда он слёг, то стал целыми днями слушать радио, православный канал «Воскресение» и через это уверовал. Он был парализован и только мог дотянуться и включить радио. И все говорил: «Как много я, оказывается, еще не знаю!» Еще говорил, что если бы не болезнь, то он не пришел бы к вере. К нему часто приезжали священники монастыря, исповедовали, причащали, соборовали. Он был очень благодарен за помощь, каждый день звонил нам, чтобы просто немножко поговорить, пообщаться. Мы ухаживали за ним чуть больше года, до его кончины.
Сердце тоже надо тренировать
Мне иногда говорят, что человек, который живет для других, обделяет себя. А мне кажется, что, наоборот, тот, кто не любит помогать другим, обделяет себя, он умаляет свое сердце. Это как тренировка — спортсмен тренируется в поднятии штанги и постепенно берет все больший вес. Но тренироваться можно и в добром, и в злом.
Когда человек заставляет себя помочь другому, то тренирует добродетель, а когда отказывается помогать, то тренирует злой навык, охлаждает сердце, опустошает душу. И когда случится беда с действительно близкими ему людьми: мамой, сестрой, другом, то он может обнаружить, что у него нет ни сил, ни желания помогать даже им. Вот тогда он ужаснется себе.
Милосердие с рассуждением
Честно говоря, сначала я горела помогать всем и сразу помногу, хотелось перевернуть мир — но со временем поняла, что и помощь должна быть с рассуждением. Например, я дала однажды кому-то очень много разных вещей: ну как же, человек пришел, просит! А потом выхожу из ворот монастыря, смотрю: почти все взятые вещи раскиданы по кустам вокруг ограды. То есть человеку они были и не нужны, так, просто набрал.
Лучше умеренно помогать, но целенаправленно, все тщательно обдумывать. Молиться надо. У нас служба в честь свт. Иоанна Милостивого — у него был благодатный дар, он знал, кому сколько дать. А мы не имеем таких способностей и должны ему молиться, ну и сами думать, все взвешивать.
Иногда мы бессильны помочь
Был один бездомный парень, я ему очень хотела помочь. Очень обидно, когда человек молодой, здоровый — и так опускается, что живет без документов и на улице ночует. Дважды возила его в центры трудоустройства, хлопотала за него. Но он нигде не задерживался, отовсюду сбегал. Позиция у него такая, что «вы мне помогите, а работать — че я, дурак, за такие копейки!» Потом пропал, давно не заходил. Может, домой уехал, я ему всегда говорила, что надо домой возвращаться, не дело в Екатеринбурге на улицах ночевать, может попасть в неприятную историю.
Однажды так и случилось. Их вместе с его другом-бомжом ночью избили и стали поджигать заживо, они насилу вырвались. Пришел к нам с ожогами, мы перевязали. Он из Невьянска, там жилье, родители, но с ними не хотел жить, хотел в большой город. Мы всегда готовы помочь. Но если человек сам не хочет — ему вряд ли кто-то реально поможет устроить жизнь…
«Ну и лыжи!»
Иногда бывают случаи просто поразительные, которые явно показывают, что помогает людям Сам Господь, а мы — орудие в Его руках. Принесли нам как-то зимние мужские ботинки 47-го размера, хорошие, новые, английские. Качество суперское, я же вижу! Я так задумчиво разглядываю их и думаю: «Ну и лыжи… Разве такие ноги бывают? Просто лыжи! И кому теперь их отдать? Никто никогда не спрашивает такой размер».
Кладу на полку в огорчении, что размер не 42-й или43-й, которые нарасхват. Тут приходит наш батюшка и говорит: «Ирин, прости, вдруг принесут что-то большого размера… У меня есть один молодой священник знакомый, у него47-й размер обуви, он ничего не может себе подобрать. Я понимаю, конечно, что у вас такого не бывает…» Я тут так скромненько и говорю: «Ну почему не бывает? бывает» …и достаю эти ботинки!
Дрова
Вот другой случай. Одна сотрудница монастыря увидела как-то расстроенную женщину, которая ей пожаловалась, что нет денег на дрова, а она живет в частном доме, на окраине. Та ей говорит: «Ну придите в монастырь, в социальную службу, может, смогут чем-то помочь». А мне как раз на днях мужчина принес две тысячи рублей и говорит: «Хочу пожертвовать нуждающимся на дрова».
Я думаю: «На какие дрова? Странно. В деревню, может, какую-нибудь отправить, там дрова нужны?» В недоумении положила деньги, подписала, что на дрова. И тут к нам приходит та женщина и просит: «Вы не могли бы мне помочь? Мне нужны деньги на дрова». Представляете?! Я ей говорю: «Да, для Вас как раз принесли!»
А я-то думала, что я белая и пушистая…
Для меня очень полезно здесь работать, я обнаружила много «черных дыр» в своем сердце, о которых раньше даже не подозревала! Я всегда думала о себе, что я очень терпеливая, спокойная, но когда начала общаться, разговаривать с нашими подопечными, а среди них есть и бомжи, и болящие, и просто старые люди с искаженным мировосприятием, психологическими травмами, то вдруг увидела в себе и брезгливость, и нетерпение, и агрессивность.
Работа в Службе развеяла у меня самой в голове миф о том, что я «белая и пушистая». Так что если кто хочет себя узнать — надо начать помогать другим, заняться делами милосердия, они сразу покажут тебе, кто ты такой!
Читайте также:
