Мужчины боятся, что женщины их высмеют
Женщины боятся, что мужчины их убьют
Маргарет Этвуд, канадская писательница
Неделя началась с того, что мы активно обсуждали, допустимо ли применение телесных наказаний к детям, а заканчивается невероятным количеством историй от женщин, переживших насилие – в facebook по тегам #яНеБоюсьСказати и #Янебоюсьсказать.
Если вы еще не читали эти истории, то объясню, что женщины — сначала Украины (#яНеБоюсьСказати), потом — России (#Янебоюсьсказать) и других стран, стали открыто писать о случаях сексуального домогательства в своей жизни. Открыто говорят то, о чем молчали многие годы, что вытеснилось из сознания и ужасом поселилось в подсознании. Липкие руки в транспорте, эксгибиционисты у дома, ближайшие друзья семьи, интеллигентные парни, душащие в парке, друзья подруг, двоюродные братья… Независимо от возраста (первые воспоминания в этих историях – 5-6 лет), от степени опасности (прикосновения, угрозы, изнасилования и многолетнее насилие), от состояния (7-8 месяц беременности тоже не защита), одежды и времени суток.
Масштаб поражает: оказалось, что такая история есть практически у каждой женщины. Это приводит в совершеннейший ужас.
Казалось бы, читать это можно, только сдерживая слезы и с огромным желанием обнять человека. Но нет. Находятся те, кто пишет это вечное «сама-дура-виновата» и нечего было ходить одной вечером – оставаться с дядей одной в комнате – носить юбку – не учиться технике самообороны – причесывать волосы и так далее. Те, кто так пишет, тем самым защищают насильников, оправдывая их. Я видела такие комментарии и от мужчин, и от женщин.
В некоторых подзамках такие истории про себя пишут и мужчины, которых тоже припирали к стенке, душили, и тоже это происходило в разном возрасте – от раннего детства.
Флешмоб этот не облегчит психологическое состояние людей, наоборот, разбередит старые раны и задвинутые в глубину сознания кошмары. Но смысл его не в массовой психотерапии, а в том, чтобы мы увидели масштаб. Что практически каждая. Что если у вас есть дочь, то ее риск примерно 100 к 1.
Но по тегам #яНеБоюсьСказати и #Янебоюсьсказать можно найти рассказы женщин о том, как им повезло ни разу в жизни не столкнуться с насилием. Это тоже нездоровая формулировка. Не «повезло», нет. Это нормально, так и должно быть, это правильно – не встречаться с насилием. А обратное – то, что многим девочкам на пути встретились жестокие, больные люди — восприниматься как страшное, возмутительное, недопустимое исключение. К сожалению, оказалось, что этих исключений очень и очень много.
В нашем публичном пространстве очень много рассуждают о морали и нравственности. Только слова эти редко применимы к реальности и малорезультативны.
А нужно говорить — с амвонов и экранов — о том, как защищать детей и как учить их говорить «нет», кричать и убегать, о том, как женщине надо уходить из дома, где ее бьет муж, о том, что делать ребенку, если его избивают дома. Боимся реакции органов опеки? Так пусть ребенок знает, что он всегда может прийти к священнику со своей бедой и найти нам настоящую поддержку и защиту, а не: «Не выдумывай глупостей».
О том, как реагировать окружающим — не бросать трубку, когда звонит ребенок и кричит «Мы тонем», как быть, когда у тебя на глазах избивают беззащитного, как говорить с полицейским, который ждет под дверью закрытой квартиры, пока там убивают человека, и как ПОДДЕРЖАТЬ человека, даже если тебе ужасно хочется сказать: «Да сама же наверняка виновата».
О том, что мужчина должен охранять, оберегать, защищать.
О том, как все дети, подростки и взрослые должны уметь говорить решительное «нет» — неважно, когда тебя отправляют в заплыв после штормового предупреждения или когда велят отключить электричество в роддоме за неуплату.
Учить этому детей, прихожан, посторонних, читателей и слушателей.
Чем меньше нас будет волновать «Гейропа» и норвежский инцест, чем больше мы будем видеть происходящее у нас в подъезде, тем больше у нас выживания, морального, в первую очередь.
Вчерашняя френдлента рассказала о психологическом исследовании: в мужской и женской аудитории задали вопрос — как вы пробуете защитить себя от насилия? Мужчины, усмехнувшись, предположили, что надо постараться не попасть в тюрьму. Женщины с легкостью написали списки из нескольких десятков пунктов.
Об этом должно быть недопустимо и просто невозможно говорить в шутку. И никогда, никогда нельзя говорить «самавиновата». Потому что каждое самавиновата – это наше разрешение насильнику насиловать. Мы соглашаемся с тем, что изнасилование было правильным, мы даем ему разрешение на разврат и домогательства – не он же виноват – говорим мы.
А любителям фарисейски рассуждать о провокациях и говорить: «да, но понимаете, все-таки и ее вина в том есть», напомню, что говорить «самавиновата» запрещено правилами Православной Церкви.
На заре существования Правмира (в 2004 году) мы как-то опубликовали один текст (излишне доверившись автору), в котором священник писал, что, дескать, часть жертв изнасилования сама носит мини-юбки и вообще самавиновата. Духовник Правмира, протоиерей Александр Ильяшенко, велел снять текст с сайта, отругал редакцию. Он напомнил Правило Церкви, идущее от одного из самых великих отцов Церкви — Василия Великого:
«Растления, бывающия насилием, да не подвергаются обвинению. Посему и раба, аще насилована господином своим, не повинна».
То есть — никакому наказанию не должны подлежать девицы, принужденные допустить, чтобы их кто-либо осквернил насильственно. Нет никакой вины на той, которая подверглась насилию.
Беречь детей, объяснять, встречать и провожать.
Следить за своими словами и объяснять окружающим.
И — от слов — к делу.
Те, кто рассказал свои истории во флешмобе #Янебоюсьсказать – лишь капля в море. Множество женщин и детей, подвергшихся насилию, нуждается в квалифицированной помощи и поддержке. Получить помощь можно, например, в центре «Сестры» и фонде «Сохраняя жизнь».
Но сами эти проекты существуют на пожертвования.
#Янебоюсьсказать.
Я не боюсь поддержать.
Я могу помочь.
