7 лет назад. Памяти Анатолия Данилова
В тот рабочий день я получила письмо от Ани о том, что ее мужу, Толе Данилову, который придумал весь наш «Правмир», совсем плохо, едет скорая. А еще через 15 минут: «Помолись о упокоении»… Толе было 42 года, полгода назад у них с Анной родилась дочка, накануне был их обычный счастливый семейный вечер.
7 лет назад был мой обычный рабочий день на Правмире. Сложно представить, но тогда ещё не было в обиходе вотсапа, а мой первый смартфон муж подарил мне за полгода до того дня. У «Правмира» не было постоянной редакции, а вся почти наша работа на удаленке велась посредством переписки в почте. Просто такие вот постоянные переписки на 5–6 человек, что делать дальше, какую тему брать, что ставить на сайт…
Ирина Якушева
Так, среди прочих обычных писем, я получила письмо о том, что Толи не стало. Редакция в ступоре, рассказали коллегам. Не очень понятно было нам, как и что. Надо продолжать работать, надо думать, как дальше, а как Аня, как маленькая Наташка — они там сейчас сидят одни… Позвонили несколько раз: может — ну вдруг! — ошибка. Понятное дело, гудки. Море мыслей, полное отсутствие смысла.
Написала новость. Было еще не очень понятно, что писать о причине, ведь без нее нельзя. И я, помню, написала, что предположительно сердце. Это не очень правильно, надо писать, что причина смерти уточняется, но тогда было бы вообще никому не ясно, что конкретно случилось, что смерть скоропостижная и неожиданная. И было как-то сложно решить правильно. И я опубликовала.
Мы продолжали что-то отупело публиковать, расшарили какое-то общее письмо на всех, дескать вот, мы вместе и давайте держаться. Люди писали, задавали вопросы…
Вечером стало понятно, что все. Совсем все.
Около 21 часа я позвонила отцу Александру Ильяшенко, духовнику их семьи, и записала первое воспоминание о Толе. Я до сих пор помню его голос в трубке — добрый, сдерживающий боль…
Я вспоминаю в этот день Анатолия, а также людей, которые работали на «Правмире» раньше и по разным причинам не работают сейчас. Все они вложили в «Правмир» часть себя, и я это хорошо помню. Я и сама уходила с «Правмира» на несколько лет и не знала, вернусь ли.
Дело в том, что часто какие-то изменения, недостатки в работе, концепции, духе «Правмира» пытаются связывать с именем Толи. Дескать, вот был бы он жив, такого бы (чего угодно) не было бы. А если бы он знал, то что-то не одобрил бы или не позволил. Что после его смерти «Правмир» идет куда-то не туда, а надо бы оттуда — каждый про что-то свое, разумеется. Что все, о ужас, изменилось, а было время золотое…
Это, конечно, не так, ведь современное СМИ не может развиваться по одному, прописанному пару десятков лет назад эталону, даже если его создал такой хороший человек, как Толя. Да и нет такого эталона.
Важно как раз другое. Все эти годы «Правмир», созданный им, объединял и продолжает объединять разных людей — как сотрудников, так и читателей. Некоторые из них когда-то не согласились или не смогли идти с нами дальше — спасибо, что вы были рядом и дали то, что могли. Многие, как говорится, не соглашаются и бегут, чтобы сообщить, как Правмир им безразличен — тоже спасибо, нам это важно. А есть те, кто просто с нами. Спасибо!
Моя память о Толе как раз в этом, ведь я, увы, не знала его близко при жизни, а все больше по посмертным рассказам. Именно в них проявился для меня образ живого человека, который собрал всех нас вокруг «Правмира».
Вечная память Толе и будем продолжать.
