В сегодняшнем Евангелии уже рассказывается о Воскресении Господа из мертвых. Это произошло рано-рано утром, еще только чуть светало. Мироносицы пришли ко гробу и увидели, что камень от гроба отвален, а стража лежит без сознания, потому что Ангел явился и отвалил камень, и воины были в ужасе до такой степени, что потеряли сознание. И тогда мироносицы приблизились ко гробу и увидели отверстый гроб, увидели, что он пуст. Они испугались, и Ангел сказал им: «Не бойтесь, вы ищете живого среди мертвых. Его здесь нет. Он воскрес. Идите, скажите ученикам его» (Лк. 24, 5-6). И мироносицы вернулись к апостолам.
Вот у художника Поленова есть такая картина: темная горница с закрытыми шторами, и в разных углах сидят апостолы, понуренные, согнувшиеся, опустошенные. Они пребывают в глубоком унынии. И Мария Магдалина снаружи открывает дверь, и туда проникает луч солнца. И вот он всю эту картину оживляет. Все как будто оживает на этой картине. Это и есть образ Воскресения, который открывается нам в Великую Субботу.
Василий Поленов. «Возвестила радость плачущим»
Почему гроб пустой
И рассказывает Евангелие дальше, что, когда воины вернулись от гроба к иудеям и сказали о том, что видели, иудеи пришли в замешательство. Они были уверены в том, что Воскресение Христово невозможно. Невозможно потому, что никогда в человеческом опыте воскресение из мертвых не было пережито. И вдруг приходит весть, которую человеческое сознание принять не может, потому что ее в опыте нет. А с другой стороны, возникает страшная опасность, опасность, о которой говорят Деяния несколько позднее. Первосвященник говорит: «Вы хотите навести на нас кровь Того Человека» (Деян. 5, 28). И этот страх за то, что их проповедь не состоялась, побуждает сказать воинам: «Вот возьмите золото и скажите, что ночью, когда мы спали, ученики пришли и украли Его. И если эта весть дойдет до правителя, то мы его убедим и вас от неприятности избавим» (Мф. 28, 12-14), то есть вознаградим так, что вы не понесете ответственности за это. И говорит евангелист: «Промчалось это слово среди иудеев до сего дня» (Мф. 28, 15).
Протоиерей Павел Адельгейм
То есть две версии о том, почему гроб пустой. Первая версия – это ученики украли тело. Это версия иудеев, и она привела к тому, что Богоизбранный народ израильский потерял свою Богоизбранность. Некогда он был избран в Аврааме, Промысл Божий вел его через тысячелетнюю историю, и вот наступил момент, когда эта Богоизбранность была утрачена. Что же это значит – утрачена? Потеряно само содержание иудейской религии. Остался иудаизм, но прекратилось иудейство. Содержанием иудейской религии была жертва. Жертва, которая постоянно приносилась в храме. Но вот после этих событий Иерусалим был стерт римлянами с лица земли. От него ничего не осталось, камня на камне. И храм был разрушен, и стало больше негде приносить жертвы, и жертва прекратилась.
Мы сегодня слышали книгу пророка Даниила, в которой как раз говорится о том, что с пришествием Христа будет прекращена Ветхозаветная жертва. Жертву приносить больше негде, потому что нет храма. Храм построить невозможно, потому что он может быть построен только на одном месте – на горе Сион, на горе Мориа. А на этом месте стоит одна из мусульманских святынь – храм Омара. И иудеи остались без храма и без жертвы. То есть та религия, которую некогда заповедал им Моисей, умерла, больше ее нет, нет ее содержания.
Что осталось у них? Осталась синагога. Синагога существовала и во времена Христа Спасителя. Синагога – это школа. Школа, в которой изучают Библию, Священные Книги Ветхого Завета, то есть так же, как у нас, воскресная школа. Это не храм, и поскольку храма нет, осталась единственная возможность молиться: в синагоге. И иудеи молятся, но принести жертву, то есть исполнить саму сущность завета, они не могут. Сущность безнадежно утрачена. Вот к чему привела эта страшная версия о том, что тело Христово украдено.
Но осталось другое свидетельство. Свидетельство о том, что Христос воскрес из мертвых. И это свидетельство наполнило жизнью все историческое человечество, начиная с этого события и до наших дней.
На этом свидетельстве выросла вся европейская культура и поэзия, и живопись, и музыка, все это вдохновлено событием воскресения из мертвых. А самое главное – мы веруем, что Христос воскрес, и, по слову апостола Павла, Воскресение Христово лежит в основе нашей веры – веры в наше общее Воскресение. «Если Христос не воскрес, суетна наша вера и бессмысленна проповедь» (1 Кор. 15, 17). Тогда остается только иудейская версия, но мы веруем, что Христос воскрес из мертвых.
И эта вера наполняет нас и духовным опытом, опытом духовной жизни, опытом молитвы. Через опыт участия в таинствах эта вера дает нам и надежду на то, что мы сами воскреснем из мертвых в последний день, что Христос, воскресший из мертвых, стал первенцем в воскресении из мертвых. И Он нас воскресит, и очистит нас от наших грехов, даст нам жизнь новую, Царство Божие и его славу. Лишь бы только нам самим исполниться решимости оставить наши грехи и начать жизнь с Богом и по-Божьи. Аминь.
Кто же произнес первую пасхальную проповедь
На Страстной седмице мной овладело уныние, казалось, что пасхальная радость не придет и праздник пройдет тускло. Но Бог милостив, пасхальная радость неожиданно наполнила душу. Она приходит, когда к сердцу человека приближается Бог. Затихают страсти и страхи, хочется всех любить и радоваться бытию. Душа стремится выразить словами свет Воскресения Христова, чтобы удержать и сохранить.
С апостольских времен не умолкает проповедь о Воскресении. Каких только проповедей не было сказано различными проповедниками за две тысячи лет! Кто же произнес первую пасхальную проповедь, где она прозвучала и кто были первыми ее слушателями? Это была удивительная проповедь, и произнес ее во аде Сам воскресший Христос. Первыми слушателями были «пребывающие в темнице души, которым Он, сошед, проповедал» (1 Петр. 3, 18). Церковная песнь рассказывает: «Во гробе плотью, во аде же душою, яко Бог, в раю с разбойником и на Престоле был с Отцом и Духом, вся исполняя, Неописанный» (Канон Пасхи, творение прп. Иоанна Дамаскина).
Когда Христос плотью пребывал во гробе, духом Он сошел во ад, где томились души умерших в ожидании Его пришествия. Об этом рассказывают третья и четвертая главы первого послания апостола Петра. Там рассказано, как Господь сошел во ад и произнес проповедь о Своем воскресении.
Сила Его слова оживотворила души, связанные во аде узами мрака. Воскресший Христос расторг связавшие их узы греха и возвел на небо. Сошествием во ад Христос сокрушил его силу.
Все мы видели икону Воскресения Христова. Современная иконография являет Христа, стоящего на гробном камне со знаменем в руках. Рядом с Господом стоят ангелы. Древняя иконография являла другой образ воскресения: Христос выводит из преисподней души, освобожденные от адовых уз. Он стоит на сломанных вратах ада, протягивая руки к Адаму и Еве, и выводит их из преисподней. За ними следует множество душ, содержавшихся во аде. Церковная песнь поясняет: «Снизшел, Христе, в преисподняя земли и сокрушил вереи вечные, содержащие связанных» (Канон Пасхи). Пасхальные песнопения прославляют Христа, во-первых, как Победителя физической смерти, а во-вторых, как Победителя ада: «Адову разрушил силу и воскрес, яко Победитель». «Вереи вечные» означают столбы, на которые навешены врата ада. Христос сломал врата и вырвал столбы, на которых они держались. Иоанн Златоуст восклицает в слове на Пасху: «Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа? Ад низложен и умерщвлен, разрушен и упразднен».
Фото: tatmitropolia.ru
Как понимается ад в современной церковной традиции? Католическое представление об аде выросло из церковного предания, получившего наиболее популярное истолкование в поэме Данте. Такое представление об аде, как вместилище душ, лишенных свободы и заключенных темными силами во мраке, господствует в сознании православного народа. Для этого есть основание в Писании о падших ангелах, содомлянах и прочих грешниках, которых Бог «Соблюдает в вечных узах, под мраком на суд великого дня» (Иуд. 1, 6). Над входом в ад запечатлены слова: «Оставь надежду, всяк сюда входящий».
Данте натуралистично описывает различные мучения грешников в «геенне огненной, где плач и скрежет зубов». Евангелие предлагает образы ада в притчах. Христос взял образ «геенны огненной» от мусорной свалки, постоянно горевшей на окраине Иерусалима. Евангельский образ ада показан в притчах о Страшном суде, о богатом и Лазаре. Эти образы сохраняются неизменными в христианском сознании, словно не было воскресения, разрушившего ад. Ад по-прежнему наполнен физическими мучениями. В образах ада запечатлены безнадежность, огонь вечный и скрежет зубов. В притчах Христа изображен ад, каким он был прежде воскресения.
Как же быть с церковной традицией, опирающейся на Писание, что Воскресение Христа упразднило ад? Восточное христианство поздней эпохи сохраняет средневековые представления до наших дней. Современное церковное представление об аде передает огромная икона в Сретенском храме Псково-Печерского монастыря, изображающая «древнего змия» и бесов в образе палачей, мучающих грешников. Этот образ распространен во многих храмах. Все осталось, как было у Данте. В разные периоды истории понимание ада меняется в связи с человеческой психологией, научной парадигмой, внешними условиями. Воскресение Христа из мертвых потрясло и разрушило ад. В пасхальном богослужении и древней иконографии выражена идея коренного изменения, мимо которого проходит современное церковное сознание, словно Воскресение Христа ничего не изменило, и ад сохраняет прежнюю силу.
Сошествие во ад разрушило насилие греха
Богословское понимание традиции меняется. Например, аскетизм в опыте преподобных первого тысячелетия имел восточную окраску «умерщвления плоти». Преподобный Симеон во втором тысячелетии открывает новое понимание аскетизма, как «обожения плоти», за что получил редкое имя «нового богослова». То же происходит с образом ада. Древнее понимание адских мучений сохранилось в классическом выражении: «Мучимые в геенне поражаются бичом любви» (Прп. Исаак Сирин, Слова подвижнические, Слово 18). Иконография разрушенных врат ада, песнопения о разрушении ада сошествием Христа, слова Златоуста об умерщвлении и низложении ада возвращают нас к древнему пониманию.
Фото: tatmitropolia.ru
Это не означает «все-спасения», осужденного пятым Вселенским Собором. «Все-спасение» невозможно в силу человеческой свободы. Спасение, как жизнь в Боге, возможно для того, кто его хочет и ищет. Каждому оставлена свобода добровольно пребывать в аду. Отлучение от Бога переживается не как пространственное вместилище, а как состояние души, связанной невидимыми узами греха. Человеческая душа создана познавать Бога, любить и стремиться к единению с Ним. Грех разъединяет человека с Богом. Желание греха внушает диавол, чтобы отвратить человека от Бога и связать узами греха. «Хочу любить, хочу молиться, хочу я веровать добру» (Михаил Лермонтов), а диавол удерживает душу в рабстве. Пребывая в грехе, человек добровольно поработился диаволу и признал его своим владыкой. Он не имеет сил сбросить узы рабства. «Если Сын освободит вас, воистину свободны будете» (Ин. 8, 36), – говорит Христос иудеям.
Сошествие Христа во ад разрушило насилие греха. Адские пленники получили свободу молиться, любить и стремиться к Богу.
«Сокрушил вереи вечные» означает: разрушил власть темной силы над человеческими душами. От выбора зависит воспользоваться силой Христовой и освободить душу от страстей и вернуться к Богу. Силой Христовой человек может освободиться от власти диавола и уз греха. Христос освобождает души от насилия ада и возводит на небо уже за пределами земной жизни, вновь предоставив возможность осуществить свою свободу.
В фантастической повести Клайва Стейплза Льюиса (C.S. Lewis) «Расторжение брака» ад представляет собой «серый город». Там не тьма, а вечные сумерки и постоянно моросит дождь. Тоска и пустота, но не безнадежность, ибо туда регулярно приходит «голубой автобус», предлагая путь в Царство Божие каждому, кто захочет. Трудно изменить сознание пребывающих в сером городе. Даже решившиеся на путешествие в автобусе возвращаются обратно. Этот образ ада оставляет возможность перемены. Человек не утрачивает свободу. Священное Писание умалчивает о возможности осуществить свою свободу за пределами земной жизни, оставляя спасение между страхом и надеждой.