Александрийская овца

В далекой уже теперь юности было много интересных случаев в студенческой и иподиаконской жизни. О некото­рых хочется вспомнить.

В Москву приехал Святейший и Блаженнейший Папа и Патриарх Александрийский Николай VI , Судия Вселенной. Это еще не весь титул я упомянул. Семинаристам особенно понравилось почему-то «судейство» в титуле, но эти два слова имеют очень древнее происхождение.

Встреча была торжественнейшая. Второй паре иподиа­конов, о. Сергию Соколову (ныне покойному уже епископу Новосибирскому) и мне поручили облачить посреди храма Вселенского патриарха. Соответственно, первый иподиакон отвечал за пуговицы, омофор и панагии, т. е. лицевую сто­рону патриарха, а я — за «тыл». Перед службой меня проин­структировали, что палица в Александрии надевается не че­рез плечо, а подвязывается за специальную петельку, а осталь­ное все вроде как и у нас.

Хор поет, читаются входные молитвы, Патриарх подни­мается на кафедру, начинается облачение. Все проходит чин чином, ошибок нет.

И вот в самом конце, когда все сложные пуговицы омо­фора были уже застегнуты, я посмотрел и увидел, что омо­фор как-то странно, не по-русски лежит прямо на шее патри­арха, а не вертикально и торжественно возвышается, как у всех наших архиереев. Я решил, что это мой недосмотр, и тихонько, осторожно потянул его к себе и расположил на русский манер. Патриарх так же тихонько потянул его об­ратно к себе на выю. Моей рязанской сообразительности не хватило понять всю значимость обратного движения омо­фора александрийского святителя. И я снова возвратил омо­фор на прежнее место, потянув в свою сторону. Патриарх опять, уже сердито и решительно, повторил прежнее дви­жение. И в этот раз я не внял всей опасности грозного Судии Вселенной.

Увидев приближающегося протоиерея с подносом в ру­ках и тремя панагиями, я подумал, что цепочки-то надо под омофор расположить, как у нас принято, а он мешает, лежит на шее. И когда я в третий раз потянул за омофор александ­рийского патриарха, он резко повернулся ко мне боком и по-гречески с гневом и раздражением, энергично и сердито высказал мне все свое возмущение. Я испугался, попросил прощения, и только когда увидел, что цепочки от панагий отец Сергий Соколов укладывает поверх омофора, а тот твер­до и незыблемо покоится на святительской вые, — сообра­зил, что такова древняя александрийская символика с глубо­чайшим смыслом, просто меня никто не предупредил.

Омофор должен лежать на шее, ибо он символизирует заблудшую овцу, которую Добрый Пастырь — Христос — берет на плечи и несет к своему дому, чтобы излечить ее и здо­ровой вернуть в стадо. На рамо восприим, ко Отцу принесе. Так же и Александрийский Патриарх, по примеру Спасителя, бе­рет на свои плечи и прижимает цепочками от панагий сим­волическую александрийскую овцу к своей святительской шее. А я, рязанский «пришлец» к московским святыням, со­вершал вопиющее святотатство: стаскивал с плечей Судии Вселенной эту самую овцу, тем самым публично пытался ли­шить его патриаршего и святительского достоинства посреде русския земли! Надеюсь, что патриарх не отлучил меня от полноты александрийского Православия, понял мою недогадливость и просто сильно поругал.

Может быть, все, что случилось от моего лукавого пре­возношения, которое невольно я испытал накануне, во вре­мя всенощного бдения.

Сопровождающий Александрийского Патриарха пере­водчик, профессор греческого языка Московской Духовной Академии, магистр богословия и специалист по Древним Восточным Церквам, Борис Александрович Нелюбов (кста­ти, смиреннейший и добрейший человек), подозвал меня во время шестопсалмия и сказал:

— Отец Сергий, выручи, пожалуйста, я уж не буду выхо­дить посреди храма в своем костюме, а наверняка Патриарху предложат прочесть Евангелие. Он просто не поймет, в каком месте службы он находится. Надо ему подсказать по-гречески: «От Марка святаго Евангелия чтение». И нео­бязательно говорить всю фразу, достаточно сказать нача­ло: «Эк ту ката Марку…», дальше он сам скажет.

Я запомнил фразу и пообещал не забыть и подсказать.

Вышли на «Хвалите», пропели все что положено, диа­кон произнес прокимен, наш Патриарх сказал: «Мир всем». Наступила та самая минута, когда все случилось так, как пред­видел Борис Александрович. И вот в полной тишине и мол­чании, после небольшой паузы, я, рязанский пришелец, со­вершенно непринужденно вполголоса произношу как нечто само собой разумеющееся:

— «Эк ту ката Марку…»

И Вселенский патриарх, сразу сориентировавшись, по­вторил за мной всю фразу и начал читать Евангелие.

Патриарх Пимен буквально пронзил меня взглядом, словно говоря: «Откуду сие? Из Рязани может ли быть что доброе?» Все иподиаконы-студенты беззвучно охнули: «Во, дает о. Сергий, оказывается он запросто по-гречески может!» И прославился я в фараоне, и во всех колесницех и конницех его, в тристатах и прочей твари… И никто не усумнился и не поду­мал, что здесь простая подсказка. А Борис Александрович, когда мы вернулись в алтарь, все понял, улыбнулся и не стал публично разрушать тот кумир, который был воздвигнут за три секунды в тишине посреди Патриаршего Богоявленско­го собора.

Прот. Сергий Правдолюбов. Что запомнилось из прошедшего. М., 2005

См. также:

Что означает облачение Патриарха