“Антирелигиозные мудрецы” против Патриарха Тихона. Статья I

I. Проблема перехода на новый стиль как
составляющая антирелигиозной кампании 1923–1924 гг.

Антирелигиозная комиссия при ЦК РКП(б) была создана решением Политбюро 19 октября 1922 года¹. Она играла ключевую роль при решении всех более или менее серьезных вопросов в области государственно-церковных отношений. Деятельность комиссии мало изучена в литературе². Поэтому часто можно встретить недоумение по поводу того, как бывший писарь с образованием в четыре класса начальник 6-го отделения ГПУ Евгений Тучков сумел разработать тактику борьбы с Церковью, умело организовывать расколы и т. д. При этом забывают, что Е. Тучков, хотя и смекалистый чекист, был лишь исполнителем решений АРК, бессменным секретарем которой он являлся.

Целью создания комиссии была всемерная борьба с религией. Для достижения своих целей АРК использовала различные методы: репрессивные (через ОГПУ — санкционирование ссылок и высылок, возбуждение и продление дел), административные (через органы НКВД — наблюдение за деятельностью религиозных групп и обществ, закрытие молитвенных зданий), законодательные (подготовка документов и инструкций, регламентирующих положение религиозных обществ), пропагандистские и агитационные (расширение сети антирелигиозной печати и создание массовых безбожных организаций). АРК взяла на себя руководство организацией и деятельностью обновленческих структур. Основным докладчиком и разработчиком предложений по вопросам, связанным с обновленчеством, был Е. А. Тучков.

Первоначально председателем АРК по решению Политбюро стал Н. Н. Попов³. Получив решение Оргбюро ЦК РКП(б) о создании Антирелигиозной комиссии, Ленин, который в этот период ненадолго вернулся к своим обязанностям, сделал на документе запись: “Не понимаю, почему нет т. Троцкого, который несколько месяцев следил близко за течениями в церкви. Прошу поставить в Политбюро. Ленин”⁴. Л. Д. Троцкий, бывший инициатором и разработчиком антицерковных кампаний 1922 г., не был включен в состав комиссии намеренно. В партии постепенно усиливалась роль Сталина, особенно после того как 3 апреля 1922 г. он был избран на пост Генерального секретаря ЦК РКП(б). Умелый аппаратчик, Сталин постепенно брал в свои руки контроль над административным аппаратом партии. 17 октября 1922 г. на организационном заседании Антирелигиозной комиссии Троцкий был введен в ее состав в качестве председателя⁵, однако так и не стал ее реальным председателем; эту должность по решению Политбюро, принятому 19 октября, занял Н. Н. Попов⁶. Ранее он работал заведующим подотделом пропаганды Агитпропа ЦК РКП(б), а с 5 мая 1922 г. был назначен помощником Троцкого “по изъятию церковных ценностей”⁷.

Политбюро, большинство членов которого поддерживало Сталина, в этом своем постановлении фактически проигнорировало мнение Ленина. Сам Троцкий в своих воспоминаниях объяснял свое устранение от антирелигиозной работы “проис­ками” Сталина, который насаждал в “аппарате антирелигиозной работы” лично ему преданных людей типа Ем. Ярославского⁸. Действительно, согласно просьбе Секретариата Оргбюро ЦК РКП(б), 25 января 1923 г. Политбюро приняло решение назначить председателем АРК Ем. Ярославского, оставив Н. Н. Попова его заместителем⁹, причем за это предложение голосовал и сам Троцкий. Назначение Ем. Ярославского, однако, не означало, что деятельность Антирелигиозной комиссии полностью координировалась Сталиным. Неоднократно в дальнейшем АРК принимала решения, которые не отвечали мнению Сталина и поэтому не проводились в жизнь. Наиболее значительным в составе комиссии было представительство ГПУ–ОГПУ: кроме зампреда ГПУ В. Р. Менжинского в нее входили Т. Д. Дерибас (который в мае 1923 года сменил Т. П. Самсонова на посту начальника Секретного отдела ГПУ) и, как отмечалось выше, начальник 6-го отделения СО ГПУ Е. А. Тучков.

В 1923 г. наметились некоторые противоречия в политике, проводимой АРК, и менявшейся при значительном участии Сталина политике Политбюро в отношении религии и Церкви. АРК в значительной степени еще продолжала руководствоваться установками Троцкого. По мнению последнего, обновленчество должно было стать кратковременным явлением для нанесения мощного удара по “тихоновской” Церкви¹⁰. К марту 1923 г. Сталин сумел значительно укрепить свои позиции в противостоянии с Троцким; он оттесняет его из ряда политических сфер, в том числе и “церковной”, в которой последнего сменяет союзник Сталина Л. Б. Каменев.

26 июня 1923 г. АРК на своем заседании приняла решение 27 июня освободить Патриарха¹¹. Освобождение Патриарха Тихона, его активная противообновленческая деятельность заставили АРК изменить тактику антицерковной борьбы.

24 июля 1923 г. Антирелигиозная комиссия рассмотрела вопрос “Об объединении всех трех обновленческих групп, а именно: Живая церковь, древле-апостольская церковь, возрождение в одну обновленческую группу под новым названием”. Комиссия решила “признать возможным объединение в одну группу”¹². В результате переустройства обновленческих органов управления в августе 1923 г. руководство обновленцами возглавил архиепископ, в обновленчестве “митрополит” Евдоким (Мещер­ский), один из старейших архиереев, бывший ректор Московской Духовной академии, сторонник умеренной линии в церковных реформах, не разделявший крайних взглядов В. Красницкого, с одной стороны, и Антонина (Грановского) — с другой. В руководство нового обновленческого центра вошел также Александр Введенский¹³. Отказавшись от многих реформ, обновленцы позиционировали себя уже не как обновленную, а как “советскую” церковь. Именно “контрреволюционность” Патриарха Тихона они использовали в качестве основного аргумента в полемике с Патриаршей Церковью. В октябре 1923 г. обновленческий синод выпустил воззвание, где прямо указывал на поддержку его советской властью. Этот вопрос стал предметом особого рассмотрения на заседании АРК, которая приняла решение “материал передать т. Менжинскому для расследования и принятия соответствующих мер к недопущению подобных явлений”¹⁴. Власть не хотела афишировать свою поддержку обновленческого движения.

Таким образом, во второй половине 1923 г. АРК оказалась в новой для себя ситуации, когда вынуждена была, согласно установке Политбюро, несколько отойти от репрессивных методов и искать различные пути сохранения обновленческого движения, которое начало распадаться из-за того, что стремительно восстанавливалось влияние Патриаршей Церкви.

К сентябрю 1923 г. АРК разработала и начала проводить в жизнь ряд новых направлений в борьбе с Церковью, вызванных к жизни изменением ситуации в связи с освобождением Патриарха Тихона. О мерах, предпринятых в этой связи, говорилось в “Кратком информационном отчете Антирелигиозной комиссии ЦК РКП(б) Пленуму ЦК РКП(б) о проделанной работе”¹⁵. Этот документ, написанный председателем АРК Ем. Ярославским в период с 18 по 25 сентября 1923 г., касался периода с 1 мая по 15 сентября 1923 г. В основу этого документа лег “Доклад о церковниках и сектантах” за период с 1 июля по 15 сентября 1923 г., составленный начальником 6-го отделения Секретного отдела ГПУ Е. А. Тучковым и датированный 18 сентября 1923 г.¹⁶. В докладе были обозначены основные направления деятельности по разрушению Патриаршей Церкви. Одним из основных достижений Тучков и Ярославский называют осуществленный ими раскол среди сторонников Патриарха Тихона. Ем. Ярославский указывал: “С другой стороны, постоянные столкновения, порой с кровопролитием, представителей этих церковных группировок и верующих все более и более убеждают тихоновцев, что необходимо найти какую-то линию примирения с обновленцами. Сам Тихон очень мало об этом думает, но среди окружающих Тихона приверженцев эта мысль созрела вполне. По инициативе тихоновцев состоялось тайное совещание с участием трех епископов-тихоновцев и двух обновленцев. Было решено, что Тихону необходимо отречься и самоустраниться и тогда возможно будет объединение. Тихону об этом решении сообщили. Он заявил, что вовсе не намерен отрекаться от патриаршего звания, что если его приверженцы не хотят с ним работать, то пусть уходят к обновленцам, а он проживет без них, так как народ его любит, его поддержит и обеспечит”¹⁷.

В докладе Пленуму ЦК Ем. Ярославский указывает еще одно приоритетное направление деятельности: «Приверженцы Тихона сознают, что дальнейшее упорство Тихона может привести их к еще более серьезным столкновениям и не только с обновленцами но, может быть, и с советской властью, так как они боятся что “этот старик на все способен”. Они пытаются повлиять на Тихона в том смысле, чтобы он сам ввел ряд новшеств и изгнал от себя всякого рода подозрительных в политическом отношении, с точки зрения советской власти, лиц, они считают необходимым, несмотря на упорное сопротивление, которое встречает в крестьянских низах эту реформу, провести введение нового стиля с 1 октября 23 г., распустить и переизбрать все приходские советы, мотивируя эту меру тем, что они являются скрытыми черносотенными организациями (что в значительной степени верно), также ввести второбрачие духовенства. Эту меру тихоновцы намерены провести от имени самого Тихона и с этой целью испрашивают разрешение на издание церковного журнала»¹⁸.

Для АРК стало важно добиться введения Патриархом нового стиля главным образом в целях дискредитации Святейшего. В 1923 г. о переходе на новый стиль объявили обновленцы. 5 июня 1923 г. АРК поручила Е. Тучкову “получить от ВЦУ разработанную им инструкцию по введению нового стиля и взять таковую за руководство для составления церковных праздничных дней”. 11 июня 1923 г., формулируя требования для освобождения Патриарха, Ем. Ярославский указал, что освобождение возможно, если Патриарх “выразит согласие с некоторыми реформами в церковной области (например, новый стиль)”¹⁹. Объясняя необходимость этого, Ярославский писал, что принятие нового стиля «делает его “еретиком” — новатором в глазах истинно православных»²⁰.

18 сентября 1923 г. АРК на своем заседании постановила: “Признать целесообразным, чтобы Тихон и К-о в первую очередь фактически провели в церкви новый стиль, разгромили приходские советы и ввели второбрачие духовенства, для чего разрешить им издание журнала”²¹. Введение нового стиля, по замыслу Тучкова, смогло бы внести серьезный раскол в Патриаршую Церковь, так как новый стиль в сознании верующих прочно ассоциировался с обновленчеством. Для давления на Патриарха использовались решения “Всеправославного конгресса”, проходившего в Константинополе 10 мая – 8 июня 1923 г. Этот конгресс, каноничность которого была отвергнута большинством поместных Православных Церквей, принял решение о введении нового календаря, для этого 1 октября 1923 г. предлагалось считать 14 октября²². К сентябрю 1923 г. о своем неприятии решений “Всеправославного конгресса” заявили Патриархи Антиохийский, Александрийский, Иерусалимский и Сербский²³. Переговоры с Тучковым по этому вопросу вел управляющий Московской епархией, ближайший помощник Патриарха Тихона архиепископ Иларион (Троицкий). Он входил в состав сформированного Патриархом после освобождения из заключения временного Синода, куда также вошли архиепископ Серафим (Александров) и архиепископ Тихон (Оболенский).

24 сентября 1923 г. совещание епископов, состоявшееся в Донском монастыре под председательством Патриарха, постановило неотложно принять новый стиль в церковную жизнь, но ввести его так, чтобы предстоящий Рождественский пост фактически обнимал полностью законный срок — 40 дней, и поэтому фактически начался 15 ноября уже по новому стилю (2 ноября по старому стилю). 1 октября 1923 г. Патриархом было выпущено послание о введении нового стиля со 2 октября, послание было отпечатано в типографии тиражом 5 тысяч экземпляров²⁴.

Патриарх своими резолюциями благословлял совершение богослужений и по новому стилю (при оставлении старой пасхалии) и по старому, в зависимости от желания прихожан. В докладе за октябрь 1923 г. “уполномоченный по церковникам” Московского отдела ГПУ сообщал, что Патриарх “служит по приглашению церковные праздники и тогда, когда они служатся по новому стилю, и по старому стилю”²⁵.

По резолюциям Патриарха на письмах духовенства и прихожан с вопросом о стиле, можно проследить некоторые изменения в позиции Патриарха:

13 октября 1923 г., на запрос епископа Арзамасского, викария Нижегородской епархии Михаила (Кудрявцева), когда вводить новый стиль Патриарх написал — “4 октября, после Покрова — П. Т.”²⁶.

14 октября 1923 г. — “новый стиль вводится после 1 октября старого стиля — П. Т.”²⁷.

15 октября 1923 г. — “2 октября перешли на новый стиль — П. Т.”²⁸.

18 октября 1923 г. — “Благословляется переход на новый стиль — П. Т.”²⁹.

30 октября 1923 г. — “Можно старым — П. Т.”³⁰.

18 ноября 1923 г. “Остаемся при старом стиле, новое отменено — П. Т.”³¹.

20 ноября 1923 г. Каким стилем праздновать? “По-старому — П. Т.”³².

24 ноября 1923 г. “разрешается служить по-старому — П. Т.”³³.

5 декабря 1923 г. — “Можно по-старому — П. Т.”³⁴.

10 декабря 1923 г. — “пока по-старому — П. Т.”³⁵.

15 декабря 1923 г. — “держимся старого, если желают прихожане, можно справлять и по-новому — П. Т.”³⁶.

24 декабря 1923 г. — “Рождество Христово по новому или старому стилю — праздновать по желанию прихожан — П. Т.”³⁷.

31 декабря 1923 г. — “Москва держится старого — П. Т.”³⁸.

3 февраля 1924 г. — “Пасха остается по-старому — П. Т.”³⁹.

Как видим, некоторые изменения в отношении возврата к старому стилю произошли между 18 и 30 октября. Это связано с реакцией московских верующих, духовенства и епископата, в том числе так называемой “Даниловской оппозиции”.

Патриарх 8 ноября 1923 г. на печатном экземпляре послания от 1 октября написал резолюцию, в которой распорядился отложить введение нового стиля. Подлинник резолюции сохранился в фонде канцелярии Патриарха Тихона в РГИА, в следственном деле Патриарха сохранилась копия⁴⁰. Сам Патриарх обосновывал свое решение тем, что счел своим долгом “принять во внимание голос верующих, чтобы не произвести насилия над совестию народной”⁴¹. Так же объясняли поступок Патриарха и в ГПУ. В информационном обзоре ГПУ, направленном Сталину, говорилось “Тихон, санкционировавший его [новый стиль — и. М.] натолкнулся на отрицательное отношение верующих и вынужден был отказаться от проведения его в жизнь”⁴².

13 ноября АРК приняла решения, связанные с введением нового стиля: “1. а) Поручить т. Красикову совместно с представителями Наркомтруда и компетентными в этом вопросе лицами установить дни отдыха на 1924 г. с введением нового стиля. б) празднование Пасхи в 1924 г. установить по старому стилю, не препятствуя при этом церковникам совершать пасхалию по новому стилю”⁴³.

20 ноября АРК, у которой возвращение к старому стилю вызвало понятное недовольство, принимает решение: “а.) Поручить тов. Тучкову провести через Тихона новый стиль и отменить введение старого. б.) Поручить ему же срочно расклеить и распространить Тихоновское воззвание о введении им нового стиля”⁴⁴. Как писал Патриарх Тихон в своем заявлении во ВЦИК, “канцелярия наша была опечатана агентами Правительства, из нее были взяты неразошедшиеся экземпляры Нашего, тогда уже отмененного послания о введении нового стиля и оказались расклеенными по улицам столицы без нашего ведома и согласия”⁴⁵.

За несколько дней до этого, 15–16 ноября в Москве были проведены массовые аресты и обыски среди близкого Патриарху духовенства, о чем свидетельствует соответствующий рапорт Тучкова⁴⁶, в частности, был арестован архиепископ Иларион (Тро­иц­кий). Патриарх Тихон не сомневался, что его арест был следствием отмены введения нового стиля⁴⁷. 20 ноября Патриарх обратился в Наркомюст с ходатайством об освобождении архиепископа Илариона, но безуспешно⁴⁸. На 26 ноября была намечена высылка архиепископа Петра (Полянского), об отмене которой тоже просил Патриарх. Патриарх мог лишиться последнего своего ближайшего помощника. Власти переходят к политике открытых репрессий, что вынудило Патриарха 23 ноября 1923 г. написать распоряжение о преемстве высшей церковной власти на случай “ареста, осуждения гражданского, насильственного удаления от дел управления или кончины”⁴⁹. Начались репрессии против тех представителей духовенства, которые не хотели принимать новый стиль.

10 декабря 1923 г., очевидно, под давлением Тучкова, выполнявшего решение АРК, Патриарх Тихон выпустил обращение к верующим, в котором говорилось: “Объявляем, что наше обращение о введении нового стиля в церковное употребление остается в силе для всех верующих, но не исключается возможность в зависимости от местных условий епархий те или иные праздники отправлять по старому стилю, испрашивая на это разрешения и гражданской власти, если таковые праздники не совпадают с установленными декретом государственной власти днями отдыха. В соответствии с этим и Рождество по плоти Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа в некоторых приходах или епархиях, в зависимости от местных условий, благословляется праздновать по старому стилю”⁵⁰. Это обращение было опубликовано в газете “Известия” 19 декабря 1923 г.

После того, как требование АРК было выполнено, 12 декабря комиссия на своем заседании решила ослабить репрессии: “По­ручить ГПУ дать по своей линии директиву местам о том, чтобы лиц не приемлющих новый стиль репрессиям не подвергать, если это сопротивление не носит контр-революционного характера”⁵¹. Однако опубликование обращения Патриарха в газетах вызвало смущение у верующих и недовольство значительной части архиереев. Патриарх, который всячески старался избежать введения нового стиля, выпустил 20 декабря особое разъяснение по поводу своего обращения; в нем он разъяснял, что “…этим обращением не предписывается безусловно отправление богослужения в день Рождества Христова по новому стилю в нынешнем 1923 г., так как такой экстренный переход вызвал бы нарушение богослужебного устава и поста”. Одновременно Патриарх указывал, что где население хочет праздновать Рождество Христово по новому стилю, то и служба рождественская может совершаться по новому⁵².

Под репрессивным давлением ГПУ Патриарх вынужден был снова обещать ввести новый календарь. Об этом говорят материалы, отложившиеся в следственном деле Патриарха Тихона. В одном из них указано: «С 4/17 фев[раля] Тихон переходит опять на новый стиль <…> Со всех концов России пишут, что принятие нового стиля в церковном приходе проходит крайне болезненно. С косностью деревни не могут справиться и живоцерковники, так например обновленцы, господствующие на Кубани, вынуждены держаться там старого стиля. Все это делается с благословения Евдокимовского Синода. Узнав об этом Тихон сказал: “ну вот… я теперь скажу Тучкову, что же Вы на нас то наседаете со стилем-то…”. Ввести новый стиль Тихоновский Синод думает пока до 6 августа с/г. когда этот вопрос вновь будет поднят в Константинополе»⁵³. Позднее, осенью 1924 г. обновленческий синод вынужден был даже разрешить служение по старому стилю⁵⁴. Лицом из близкого окружения Патриарха сообщалось также, что решение о принятии нового стиля он принял “окончательно”, хотя это еще не сообщено духовенству⁵⁵. Введение нового стиля в феврале должно было практически совпасть с введением его в Константинопольской Патриархии. 23 февраля 1924 года на Синоде Константинопольского Патриархата было постановлено введение нового (григорианского) календарного стиля. Соответствующее послание было передано “митрополиту” Евдокиму новым представителем Константинопольской Патриархии в России иеромонахом Василием (Ди­мопуло)⁵⁶.

В начале января 1924 г. ГПУ докладывало Сталину: “Однако, в декабре Тихон вновь подтвердил необходимость перехода на новый стиль. Вообще в последнее время наблюдается, что Тихон под давлением своих епископов всячески старается добиться доверия у Советской власти. Так, им уволился на покой североамериканский епископ Платон за к[онтр]-[р]еволюционную деятельность. Этот акт, несомненно увеличит число недовольных Тихоном консервативных церковников и усилит оппозицию. Это же содействует усилению позиции обновленцев”⁵⁷.

Однако в начале февраля (с 6 по 11 число), воспользовавшись отъездом Тучкова в Петроград, Патриарх отправляется на прием к наркому юстиции Д. И. Курскому. О посещении Патриархом Курского повествует одно из донесений ГПУ: «С Курским будто бы был разговор, гл[авным] образом о введении нового стиля. Тихон будто бы заявил, что т. Тучков требует от меня введения нового стиля и т. д., на это Курский будто бы сказал: “Как так? Да кто такой Тучков?” Тихоновцы видят в этом просто насмешку со стороны Курского и конечно неискренность. Следствием посещения было то, что Тихон будто-бы сговорился <…> нового стиля не вводить, а просто изменить числа месяцев двунадесятых праздников, напр[имер] Рождество праздновать не 25 дек[абря], а 7 янв[аря] и т. далее. Против этого Курский будто-бы ничего не имеет. После посещения Курского должно было, с разрешения НКЮ, состояться в Донском м-ре собрание тихоновских епископов, но вернувшийся из Петрограда Тучков это собрание отменил»⁵⁸.

11 февраля в 15 часов должно было собраться совещание в Донском монастыре для рассмотрения вопроса о новом стиле⁵⁹. Большинство епископов высказывалось категорически против введения нового стиля, это подтверждает и сообщение одного из лиц патриаршего окружения: “Епископы, между прочим, недовольны, недовольством объясняется задержание опубликования воззвания о новом стиле”⁶⁰. Явившийся на совещание архиепископ Серафим (Александров) заявил, что “подтверждений о разрешении открытия собрания от гражданских властей пока нет, и распустил собравшихся”⁶¹. Далее в тексте донесения говорится: «Так собрание и не состоялось. Ходили слухи, что православные епископы были намерены предложить Патриарху оставить своевластие и своеволие, а слушать советов тех, кто и ему и делу церковному желает добра; хотели также просить его, чтобы он почаще ездил к представителям гражданской власти и “печало­вался” перед ними за православные храмы и народ».

13 февраля 1924 г. состоялось заседание АРК, которое приняло ряд важных решений, в частности, постановлялось: “а) Директивы по вопросу о новом стиле оставить прежние и никаких уступок не делать. б) Сделанное распоряжение НКЮ, запрещающее поминание Тихона — оставить в силе. в) Предложить тов. Курскому не давать Тихону принципиальных ответов без предварительного обсуждения Комиссией. г) Поручить т. Тучкову затребовать из суда дело Тихона и продолжать по нему следствие”⁶². Таким образом, по решению АРК следствием фактического нежелания Патриарха вводить новый стиль должно было стать возобновление его судебного преследования. Однако мнение АРК не совпало со взглядами Сталина. 13 марта 1924 г. Политбюро по инициативе Сталина приняло решение прекратить дело Патриарха Тихона⁶³. 21 марта 1924 г. это решение было оформлено через ЦИК СССР⁶⁴. Воззвание о новом стиле не было опубликовано, директивам власти подчинился лишь митрополит Серафим (Александров), который ввел новый стиль в своей Тверской епархии⁶⁵. Однако давление на Патриарха с требованием ввести новый стиль со стороны ГПУ продолжалось. В ответ Патриарх 30 сентября 1924 г. обратился по этому вопросу во ВЦИК⁶⁶. Патриарх сделал ряд смелых заявлений. Он открыто заявил о противозаконном вмешательстве ГПУ в лице Тучкова в дела Церкви: “…представителем ГПУ Е. А. Тучковым, от лица Правительства, Нам было предъявлено требование о введении гражданского календаря в обиход Русской Православной Церкви. Это требование, много раз повторенное, было подкреплено обещанием более благоприятного отношения правительства к Православной Церкви и Ее учреждениям в случае Нашего согласия и угрозою ухудшения этих отношений в случае Нашего отказа. Хотя такое требование казалось Нам нарушением основного закона Республики о невмешательстве гражданской власти во внутренние дела церкви, однако мы сочли нужным пойти ему навстречу”⁶⁷. Патриарх прямо говорил о подлинном положении Церкви: “Церковь в настоящее время переживает беспримерное внешнее потрясение. Она лишена материальных средств существования, окружена атмосферой подозрительности и вражды, десятки епископов, сотни священников и мирян без суда, даже без объяснения причин брошены в тюрьму, сосланы в отдаленные области республики, влачимы с места на место; православные епископы, назначаемые Нами, или не допускаются в свои епархии, или изгоняются из них при первом появлении туда, или подвергаются арестам; центральное управление Православной Церкви дезорганизовано, так как учреждения, состоящие при Патриархе Всероссийском, не зарегистрированы, и даже канцелярия и архив их опечатаны и недоступны; Церкви закрываются, обращаются в клубы и кинематографы или отбираются у многочисленных православных приходов для незначительных численно обновленческих групп; духовенство обложено непосильными налогами, терпит всевозможные стеснения в жилищах, и дети его изгоняются со службы и из учебных заведений, потому что их отцы служат Церкви. При таких условиях произвести еще внутреннее потрясение в лоне самой Церкви, вызвать смуту и создать, в добавление к расколу слева <…> канонически незакономерным, неосмотрительным и насильственным распоряжением было бы тяжким грехом…”⁶⁸.

Вопрос “О заявлении Тихона на имя ВЦИК по поводу нового стиля” стал предметом специального рассмотрения АРК 1 ноября 1924 г. Было принято решение: “В виду явно недопустимого тона и контрреволюционного характера заявление передать в ОГПУ для расследования”⁶⁹. На этом же заседании рассматривался вопрос о календаре. Было принято решение: “По­ручить тов. Тучкову в течение 1925 г. через церковное управление, главным образом через Тихона, добиться проведения нового стиля, так чтобы к 1 января 1926 г. таковой был окончательно введен”⁷⁰. Планировалось также заставить Патриарха и Пасху отмечать по новому стилю. Нужно отметить, что ни одна из Православных Церквей, принявших григорианский календарь, не перешла на новую пасхалию (за исключением Финляндской Православной Церкви, но это произошло позднее).

ОГПУ в этой “работе” должно было сыграть важную роль. АРК приняла решение “поручить ОГПУ провести работу среди церковников, тактично применяя к упорно неподдающимся попам соответствующие меры воздействия”⁷¹. 9 декабря 1924 г. такая “мера воздействия” была применена к Патриарху Тихону: был убит его келейник Яков Полозов, после чего здоровье Патриарха значительно ухудшилось. То, что болезнь Патриарха была следствием убийства любимого келейника, знали в ОГПУ. В докладе ОГПУ Сталину в начале 1925 г. сообщалось: “Несмотря на усиление тихоновщины, положение ее в последнее время несколько осложнилось в связи с болезнью патриарха Тихона, принявшей довольно серьезный характер, так что Тихон был принужден лечь в больницу. Возможно, что на него сильно повлияла смерть его келейника Якова, убитого во время налета на Донской монастырь”⁷².

Патриарху запретили иметь канцелярию в Донском монастыре⁷³. Начались аресты, в частности, в декабре был арестован намеченный в члены нового Епархиального Совета при Патриархе Тихоне протоиерей Владимир Воробьев⁷⁴.

Судя по записке Е. А. Тучкова, введение нового стиля выдвигалось им в ноябре 1924 г. в качестве одного из условий разрешения на создание Временного Синода и Епархиального Совета⁷⁵. Разрешение на создание Синода в определенном Тучковым составе было получено, но Патриарх так и не пошел на введение нового стиля.

Еще раз вопрос о новом стиле встал в феврале-марте 1925 г. во время переговоров Тучкова с Патриархом о содержании будущей “Декларации” (“Завещательного послания”) . В первоначальный, предложенный Тучковым, текст “Декларации” была вставлена фраза: “Мы, в согласии с сестрами Богохранимой Церкви нашей, Церквами Восточными, благословляем приступить к принятию священно-церковной жизни летоисчисления по новому стилю, опубликовав о сем особое распоряжение”⁷⁶. Однако Патриарх Тихон отверг эти слова и в опубликованный текст “Завещательного послания” они не вошли.

Таким образом, противостояние АРК и Патриарха Тихона по вопросу о новом стиле было выиграно последним; несмотря на колоссальное давление, он сумел сохранить Церковь от этого нововведения. Уже после смерти Патриарха 6 июня 1926 г. на заседании АРК даже был вынесен вопрос о возвращении к старому стилю тех общин, которые на него перешли. Тогда по докладу члена АРК, заместителя председателя ЦИК СССР П. Г. Сми­довича было принято решение: “Просить комфракцию ВЦСПС, Наркомтруд и председателя ВСНХ дать заключение и цифровой материал о целесообразности в целях сокращения прогулов возвращение к старому церковному календарю (стилю) в назначении дней отдыха и времени отпусков. По получении означенных сведений поставить вопрос на комиссии”⁷⁷.

Следует отметить, что одновременно с попытками заставить Патриарха Тихона принять новый стиль, велась целенаправленная борьба с главной опорой Святейшего в деле сохранения целостности Церкви — церковно-приходскими советами.

Приходские советы действовали на основе Приходского Устава, выработанного на Поместном Соборе РПЦ 1917–1918 гг. Согласно Уставу создание их на приходах было необходимо “для ведения церковно-приходских дел и заведования приходским имуществом”. В их состав должны входить: все члены причта, церковный староста или его помощник; миряне обоего пола, избираемые на приходском собрании, численностью не менее числа членов причта, сроком на три года. В сельских приходах, каждая приписная к церкви деревня должна иметь своего представителя в приходском совете⁷⁸. Согласно 73 статье Устава на приходской совет возлагались следующие обязанности и функции: а) созыв приходских собраний и исполнение их постановлений; б) заведование делами приходского и храмового хозяйства; в) решение всех текущих финансовых вопросов, включая их ревизию; г) выдача полномочий, по различным вопросам; д) избрание лиц для заведования учреждениями прихода, с предоставлением их кандидатур на утверждение собраний; е) ведение списков прихожан и сбор взносов с них на приходские нужды; ж) оказание конкретной помощи обратившимся за ней в приходе; з) забота об охране и благолепии храма, о поддержании благочиния во время богослужений и крестных ходов, о приходском кладбище и похоронах бедных прихожан; и) забота о религиозно-нравственном обучении и воспитании подрастающего поколения, заведование церковно-приходскими учебными заведениями; к) составление и представление приходскому собранию отчетов о своей деятельности; л) образование миссионерских кружков; м) создание благотворительных и просветительских учреждений, приютов, богаделен и школ, учреждаемых приходским собранием; н) создание библиотек, читален; о) организация религиозно-нравственных бесед и чтений⁷⁹. Председателем совета, так же как и председателем приходского собрания, должен быть настоятель храма, который в определенной степени зависел от мнения приходского совета. Заседания приходского совета должны были созываться председателем по мере надобности, не реже одного раза в месяц, и признавались состоявшимися при наличии половины всех его членов⁸⁰. Таким образом, приходской совет являлся основным исполнительным органом приходской общины. Костяк церковно-приходских советов составляли выбранные “социально чуждые элементы”: торговцы, “бывшие люди”, крепкие крестьяне и т. п. Обновленческое движение, начав распространяться летом 1922 г., сразу же натолкнулось на жесткое сопротивление церковно-приход­ских советов. Уже на втором своем заседании, состоявшемся 31 октября 1922 г., АРК постановила: “Развернуть широко работу по очистке от тихоновского и вообще черносотенного элемента приходских советов в центре и на местах”⁸¹.

В отчетном докладе АРК Политбюро о проделанной работе от 12 декабря 1922 г. отмечалось: “…церковная контрреволюция имеет еще две точки опоры <…> гражданская церковная бюрократия в лице членов приходских советов, среди которых <…> громадное количество бывших офицеров, крупных чиновников и помещиков-дворян <…> Комиссия держится твердого убеждения, что выбить церковную контр-революцию из ее последних убежищ необходимо, не стесняясь никакими средствами и не останавливаясь перед самыми беспощадными репрессиями. Поэтому комиссия поручила Г.П.У. принять срочные меры к самому точному учету всех реакционных элементов, засевших в приходских советах…”⁸².

Уже 30 января 1923 г. АРК в рамках мероприятий по подготовке обновленческого собора постановила: “До выборов на собор произвести перевыборы приходских советов”⁸³. 5 февраля 1923 г. Тучков предложил “провести предсоборную кампанию, дабы на собор не попало большинство церковников черносотенно Тихоновского толка”⁸⁴. Для достижения этой цели было необходимо изменить состав церковно-приходских советов таким образом, чтобы “очистить от черносотенных элементов <…> заменив их лицами лойяльно относящимися к Соввласти”⁸⁵. Эта линия была одобрена АРК на заседании 27 февраля 1922 г. Было принято решение “предложить ГПУ на время предсоборной работы принять самые решительные меры по отношению попов и мирян, состоящих в приходских советах и активно противодействующих проведению предсоборной работы”⁸⁶. Эта работа активно проводилась в целом ряде епархий органами ГПУ.

АРК, принимая решение об освобождении Патриарха Тихона, 26 июня 1923 г. решила продолжать репрессии против тех представителей духовенства и мирян, которые не захотят быть полностью “лояльными” власти. В постановлении комиссии говорилось: “В отношении тех церковников, кои не пожелают раскаяться в своих преступлениях, а будут продолжать свою деятельность впредь независимо от заявлений Тихона, продолжать”⁸⁷. Согласно этому указанию, в ночь с 11 на 12 июля 1923 г. 6-е отделение произвело обыски у 16 видных московских настоятелей и активных мирян, членов приходских советов. Было арестовано 6 человек, среди них архиепископ Фаддей (Успен­ский), Н. Н. Дулов⁸⁸, Дурылин (бывший фабрикант) и др.⁸⁹. Аресты прокатились и по Московской губернии; так, только в Егорьевском уезде было арестовано около 200 человек⁹⁰. В сводке Московского городского отдела ГПУ сообщалось: “Арест ряда крупных тихоновцев, членов церковно-приходских советов, сильно взвол­новали церковников. Патриарх Тихон и епископы, ему сочувствующие, оповещены об арестах. Верующие предлагают им воздержаться от служб”⁹¹.

Помимо репрессий, АРК рассматривала как основной метод борьбы с “реакционными” церковно-приходскими советами введение нового порядка регистрации религиозных общин, который бы позволил регистрировать только обновленческие общины.

Частью этой новой политики было введение в жизнь “Инструкции о регистрации православных религиозных обществ”. Она предполагала значительное ущемление прав верующих Патриаршей Церкви по регистрации общин и закрепления за ними храмов. Как справедливо отмечает С. Г. Петров, “инструкция была направлена на удержание православных общин в лоне обновленчества”⁹². Впервые этот вопрос был поднят на заседании АРК 10 июля 1923 г. Комиссия поручила заместителю председателя ГПУ В. Р. Менжинскому и заместителю наркома юстиции Н. В. Крыленко подготовить проекты инструкций по регистрации⁹³. 24 июля 1923 г. АРК рассмотрела проект “инструкции о порядке регистрации религиозных обществ православного культа”. Было принято решение: “Поручить тов. Менжинскому и Тучкову все замечания, сделанные Комиссией внести в проект инструкции и предоставить таковой на рассмотрение Комиссией”⁹⁴. 5 августа АРК приняла доработанную инструкцию и распорядилась “срочно провести” ее через Политбюро, предварительно согласовав с Наркоматами юстиции и внутренних дел⁹⁵. Текст этой инструкции сохранился в фонде Ем. Ярославского (Ф. 89) в РГАСПИ. В левом углу документа имеется помета: “т. Ярославский. Прошу срочно поставить на П-ро ЦК. Тучков. 8/8”⁹⁶.

Документ имел название: “Инструкция по проведению регистрации православных религиозных групп (общин)”. Для того чтобы не допустить выборов в члены приходских советов “тихо­новцев”, инструкция предусматривала следующие ограничения:

1. В подаваемом в местные исполкомы заявлении на регистрацию “должно быть указано решение не иметь в числе своих руководителей (членов приходского совета) лиц осужденных или состоящих под судом и следствием за уголовные и политические преступления”⁹⁷. Так как большинство “тихоновских” епископов и значительная часть духовенства привлекались или находились под следствием по политическим обвинениям, это лишало их права руководить общинами.

2. Исполкомам предоставлялось “право отвода или последующего отстранения членов группы (общины) … опасных в политическом отношении”⁹⁸. К тому времени в губотделах ГПУ имелись “уполномоченные по духовенству”, которые могли сообщать исполкомам сведения о лицах, “опасных в политическом отношении”, то есть “тихоновцах”. Это давало полную свободу исключать любого члена приходского совета, который без всякого решения суда мог быть назван “опасным в политическом отношении”. Исполкомы местных советов еще 18 апреля 1922 г. получили специальную директиву ЦК ВКП(б), отправленную за подписью Сталина. В ней указывалось: “Лояльные элементы духовенства должны получить уверенность, что советская власть не вмешивается во внутренние дела церкви, не позволит контрреволюционным иерархам расправиться над демократическими элементами духовенства <…> Ни губкомы, ни губисполкомы ни в коем случае не должны участвовать в этой работе официально или открыто”⁹⁹.

3. Органы власти могли отказать в регистрации общине, “если члены таковой уклоняются от ответов на вопросы” и если она “объединяется около лица, лишенного права или состоящего под судом и следствием”¹⁰⁰.

4. Не зарегистрированные в отводимые сроки общины “считаются закрытыми, договор с ними о пользовании храма и культовым имуществом считается расторгнутым, храм и имущество может быть передано другой группе на общем основании”. Это давало возможность передавать зарегистрированным обновленческим общинам здания и имущества лишенных регистрации “тихоновских” общин.

5. Зарегистрированные общины, как указывалось в проекте инструкции, “на общем собрании большинством голосов выбирают членов приходского совета и служителей культа, поименные списки коих <…> представляются на утверждение местным епархиальным управлениям. Епархиальные управления утвержденные ими списки представляют на регистрацию Отделов управления Губернских и Областных Исполкомов”¹⁰¹. Между тем зарегистрированных епархиальных управлений Патриаршей Церк­ви не существовало. Такое решение приняла АРК на своем заседании 17 июля 1923 г. (протокол № 30. п. 2.): “Тихо­новских епархиальных Управлений пока допускать не следует за исключением тех районов, где особо засели обновленцы”¹⁰².

Кроме того, инструкция не предусматривала регистрацию религиозных обществ, имеющих “другие цели, кроме отправления религиозного культа”: имелись в виду братства, “общества ревнителей” и т. д.

Таким образом, инструкция лишала возможности легальной деятельности приходские советы и общества мирян Патриаршей Церкви и являлась препятствием для деятельности “тихонов­ских” приходов.

Однако Ем. Ярославский не стал представлять проект инструкции, представленный Е. Тучковым, для утверждения Политбюро. Причиной послужило то, что инструкция входила в противоречия с политикой Сталина, направленной на временное снижение давления на Церковь.

30 июля 1923 г. П. Г. Смидович представил Сталину проект циркулярного письма “об отношении к существующим религиозным организациям”, в котором осуждались факты “произвола, легкомыслия и недомыслия” в области религиозной политики¹⁰³. 16 августа 1923 г. циркулярное письмо было подписано Сталиным и разослано партийным организациям на местах. В нем воспрещалось закрытие церквей “по мотивам неисполнения распоряжений о регистрации”, а также “аресты религиозного характера, поскольку они не связаны с явно контрреволюционной деятельностью”. “Гонения только укрепляют религиозные предрассудки”, — говорилось также в циркуляре¹⁰⁴. Кроме того, для того, чтобы окончательно принять инструкцию, необходимы были поправки Красикова. Поэтому АРК 8 августа 1923 г. принимает решение: “Предложить т. Красикову срочно внести в инструкцию свои коррективы и представить таковую в следующий вторник в Комиссию на окончательное рассмотрение”¹⁰⁵.

Тучков и руководители АРК в октябре-ноябре 1923 г. предпринимали значительные усилия, чтобы инструкция поскорее была утверждена в Политбюро. Однако принятая Политбюро 26 февраля 1924 г. инструкция так и осталась не проведенной в жизнь¹⁰⁶.

АРК 13 сентября 1923 г. рассмотрела вопрос об утверждении инструкции “О регистрации религиозных общин православного исповедания” и приняла решение: “Инструкцию принять. Поручить тов. Смидовичу провести через ПРО”¹⁰⁷. 31 октября 1923 г. Антирелигиозная комиссия решила: “Просить т. Ярославского и Попова провести проект инструкции в срочном порядке в Политбюро”¹⁰⁸. Заместитель председателя АРК Н. Н. Попов, исполняя это решение, составил проект постановления Политбюро, который предусматривал следующее решение Политбюро: «При­знать необходимым выработку инструкций на предмет регистраций религиозных обществ в духе, дающем “святейшему синоду” и губернским епархиальным управлениям власть над церковно-приходскими советами»¹⁰⁹. Н. Н. Попов игнорирует то, что АРК уже выработала проект инструкции, и предлагает лишь признать необходимым выработку такого рода инструкции. Это еще раз подтверждает, что характер подготовленной Тучковым инструкции не подходил для принятия Политбюро, так как не соответствовал проводимой им в это время политике. Рассмотрев этот вопрос 1 ноября 1923 г., приняли решение его отложить¹¹⁰.

10 ноября 1923 г. Политбюро вновь рассмотрело вопрос об утверждении инструкции и решило: “Предложить антирелигиозной комиссии разработать инструкцию по вопросу о регистрации религиозных обществ в духе доклада тов. Попова”¹¹¹. Как отмечает С. Г. Петров, подробно изучивший вопрос о рассмотрении инструкции в Политбюро, только после этого решения Политбюро инструкцию одобрили представители НКВД и НКЮ¹¹². В период между 16 и 22 ноября 1923 г. Н. Н. Попов направил в Политбюро письмо с просьбой “утвердить инструкцию в порядке опроса членов политбюро. Дальнейшая проволочка связана с катастрофическими последствиями для т.н. церковно-обновленческого движения и сведет на нет всю работу антирелигиозной комиссии и Г.П.У. с осени прошлого года”¹¹³. Проект инструкции был отредактирован, оставаясь по сути прообновленческим, передан для рассмотрения Политбюро 22 ноября и вновь отложен до очередного заседания Политбюро¹¹⁴. Инициатором этого решения был присутствовавший на заседании Сталин.

Рассмотрев этот вопрос 29 ноября 1923 г., Политбюро решило: “Поручить т. Каменеву совместно с антирелигиозной комиссией рассмотреть проект инструкции — установить окончательный текст и разослать его членам Политбюро для письменного согласования”¹¹⁵. Отметим то, что этот вопрос в Политбюро направляет Н. Н. Попов, который был давним сотрудником Троцкого еще по кампании изъятия церковных ценностей, а не предатель АРК Ем. Ярославский — верный “сталинец”. На осень 1923 г. приходится период открытого противостояния Сталина и Троцкого. 8 октября 1923 г. Троцкий направил членам ЦК письмо, в котором обрушился с обвинениями на Сталина. В октябре 1923 г. объединенный Пленум ЦК и ЦКК РКП(б) осудил Троцкого¹¹⁶. Прерогативы курирования “религиозных” вопросов в Политбюро окончательно перешли к Л. Б. Каменеву, с которым Сталин в этот период заключил политический союз. Каменев не был столь яростным борцом с религией, как Троцкий, руководствуясь при этом прагматическими соображениями. Академик Н. Н. Покровский пишет: «переход от тактики Л. Д. Троцкого уничтожения церкви одним махом к более затяжной борьбе с несколько меньшим применением насилия был связан и с изменением внутрипартийной обстановки: “штурм” 1922 года возглавляли Л. Д. Троцкий, Ленин и Сталин, а маневр 1923-го — Каменев и Сталин»¹¹⁷. Необходимо отметить, что инициатор срочного проведения в жизнь указанной инструкции Н. Н. Попов 9 октября 1924 г. по просьбе Ем. Ярославского решением Политбюро был смещен с поста заместителя председателя АРК¹¹⁸. В 1938 г. он был расстрелян как “троцкист”.

Пока вопросы, связанные с инструкцией, рассматривал Каменев, АРК судорожно пыталась ускорить принятие инструкции в Политбюро, несколько раз возвращаясь на своих заседаниях к этому вопросу. 5 декабря 1923 г. на своем заседании комиссия поручила Н. Н. Попову “срочно согласовать инструкцию с тов. Каменевым”¹¹⁹. 12 января 1924 г. АРК вновь возвращается к этому вопросу и решает: “Поручить т. Попову ускорить проведение инструкции о регистрации религиозных общин”¹²⁰. Наконец, 26 февраля Политбюро принимает опросным порядком новый текст инструкции¹²¹, который, по справедливому замечанию С. Г. Петрова, принципиально не отличается от редакции, отклоненной Политбюро в ноябре 1923 г. Это подтверждает то, что проволочки в принятии инструкции, инициированные Сталиным, были связаны с борьбой с Троцким. В феврале 1924 г. после смерти Ленина и поражения Троцкого решение этого вопроса стало возможным. Ситуация неожиданным для АРК образом изменилась после того, как 13 марта 1924 г. Политбюро приняло решение о прекращении дела против Патриарха Тихона. После этого 8 апреля 1924 г. АРК, рассмотрев вопрос “О применении утвержденной инструкции о регистрации религиозных общин”, решила “применение инструкции отложить до окончания предсоборного совещания обновленцев”¹²², что еще раз подчеркивает прообновленческий характер документа. Это решение было обусловлено тем, что АРК надеялась дискредитировать Патриарха Тихона, заставив его ввести в состав органов высшего церковного управления обновленца В. Красницкого. Соответствующее решение комиссия приняла на этом же заседании 8 апреля 1924 г¹²³. Пока шли переговоры с Патриархом, АРК вернулась к рассмотрению вопроса о регистрации общин Патриаршей Церкви. Не ставя вопрос о введении в жизнь утвержденной Политбюро инструкции, АРК 22 апреля 1924 г. решила: “До предсоборного совещания церковников-обновленцев от регистрации тихоновских общин воздержаться”¹²⁴. Уже после того, как Патриарх отказался от своей подписи под проектом состава высших органов церковного управления, куда должен был войти Красницкий, АРК рассмотрела вопрос о регистрации “тихоновских” Синода и ВСЦ, что открыло бы путь для регистрации и “тихоновских” общин. 17 июня 1924 г. АРК решила: «В виду примирения Тихона с “Живой церковью” /Красницкий/, признать возможным регистрацию врем[енных] тихоновских центральных органов (Синод и ВЦС) параллельно с Синодом обновленческим»¹²⁵.

17 июля 1924 г. АРК в последний раз рассмотрела вопрос “О проведении инструкции от 22/II о регистрации рел[игиозных] общин”. Было принято решение: “Проведение инструкции отложить на неопред[еленное]¹²⁶ время”¹²⁷. К этому времени власти решили отказаться от открытой поддержки обновленческого движения. В июле 1924 г. глава “Священного синода” Евдоким (Мещерский), который любил подчеркивать близость обновленцев к власти, был лишен Е. Тучковым своего поста и отправлен на юг. Несмотря на циркулярное письмо ЦК от 16 августа 1923 г., факты “перегибов” по отношению к верующим продолжали иметь место. В июле 1924 г. Тучковым была составлена “Сводка эксцессов на почве закрытия церквей и действий комсомольцев”. В этой сводке приводились вопиющие примеры массового закрытия церквей, хулиганских проявлений по отношению к верующим со стороны комсомольцев. Все это вызывало массовые протесты верующих по всей стране, что часто приводило к столкновению с милицией и избиению “воинст­вующих безбожников”¹²⁸. В 6-м отделении тогда же была составлена “Сводка о религиозном настроении верующей массы в губерниях охваченных неурожаем”. Здесь приводились многочисленные примеры большого подъема религиозного чувства среди народа, особенно в губерниях, где в это время была засуха¹²⁹.

В этих условиях АРК была вынуждена отказаться от открытого содействия обновленчеству, в том числе и от проведения инструкции. Таким образом, хотя и подвергаясь репрессиям на местах, “тихоновские” церковно-приходские советы продолжали действовать.

Список сокращений

ГАРФ	—	Государственный архив Российской Федерации.
ПЭ	—	Православная Энциклопедия.
РГАСПИ	—	Российский Государственный архив социально-политической истории.
РГИА	—	Российский Государственный исторический архив.
ЦА ФСБ	—	Центральный архив ФСБ.
ЦИАМ	—	Центральный исторический архив Москвы.