Европейский суд по правам человека /ЕСПЧ/ признал необоснованным решение российского суда об отмене усыновления Антоном и Ларисой Агеевыми двух сирот. Помните эту историю? В 2009 году в одну из московских больниц был доставлен мальчик с ожогами. Родителей обвинили в жестоком обращении с ребенком. И не просто ребенком, а сиротой. Истерия в СМИ. В социальных сетях изрыгают проклятия и выдумывают злые казни извергам…
Антон Агеев рассказал порталу «Правмир» как он и жена выживали, кто и чем их поддерживал.. Борьба еще не окончена. Выиграна очередная, хотя и очень важная битва.
-Мы с Ларисой и до всего случившегося были православными, воцерковленными, мы прихожане храма Иоанна Предтечи в Сокольниках, — так отвечает Антон Агеев на мой вопрос о том, как повлияла эта трагическая история на его веру. – А то, что произошло, в вере нас укрепило. На кого нам было уповать, кроме Господа в такой ситуации? И кто нас поддержал, какие люди? Это православное сообщество. Это было очень важно, очень ценно для нас. Просто поддержка.
В чем заключалась эта поддержка? Да во многом. В том, что, несмотря на кампанию в СМИ, люди встречались с нами и понимали, что мы вовсе не те монстры, которых рисовали большинство газет и телеканалов.
— Вот вы с нами познакомились, и тоже это увидели? – напоминает Агеев. – По крайней мере, не поверили тому, что о нас говорили и показывали.
На самом деле официальная версия вызвала у меня серьезные сомнения еще до встречи с Агеевыми.
Кампания в СМИ шла с грубейшими нарушениями закона. И тогда я написал колонку в газете «Известия», где тогда работал. Колонку об этих самых нарушениях, о растоптанной презумции невиновности. Ведь не было никаких доказательств того, что мама била ребенка раскаленным чайником, и что она вообще его била. Потом это обвинение не дошло даже до европейского суда, развалилось еще в районном российском.
«Беспардонно раскрыта тайна усыновления. Специально охраняемая законом тайна! Если кто забыл, то напомню: за ее разглашение в Уголовном кодексе предусмотрена ответственность, и наказание — арест на срок до четырех месяцев с лишением права заниматься определенным видом деятельности до 3 лет. И прокуратуре, расследующей сейчас дело о травмах Глеба, следует заняться и этим вопросом. Кто и на каком основании предоставил СМИ информацию об усыновлении ребенка? Почему они распространили ее?», — писал я . Но прокуратура так и не занялась этим вопросом. И вот сегодня адвокат Агеевых Надежда Ермлолаева рассказывает: «ЕСПЧ указал на то, что Россия не обеспечила расследования вмешательства СМИ в частную жизнь семьи Агеевых, в том числе и в вопросе раскрытия тайны усыновления».
Я обращал внимание на то, как врачи не только предоставили СМИ информацию, составляющую врачебную тайну, но и позволили работникам телевидения брать у интервью у малолетнего ребенка без согласия родителей, а Агеевы, напомню, еще не были лишены родительских прав. И по словам адвоката, это проникновение телевизионщиков в больничную палату ребенка тоже нашло отражение в решении ЕСПЧ. Как и оскорбительные публикации в отношении Ларисы Агеевой.
Вот после той колонки Агеевы пришли к нам в редакцию, и откровенно отвечали на все наши вопросы, в том числе и неудобные. В том числе и очень личные, в том числе и ос смерти своего первого ребенка.
И чем больше я с ними общался, тем больше возникало сомнений в обоснованности обвинений несчастных супругов. Но яснее вырисовывалась версия того, зачем понадобилась эта яростная пропагандистская атака. Как раз тогда в Госдуме обсуждалась поправка в ст.156 УК РФ «Ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего». На тот момент статья была «мертвой». Нормальным, правильным следователям она была не нужна, поскольку все преступления против несовершеннолетних и так прописаны в кодексе, и нет нужды использовать столь странную юридическую конструкцию про непрописанные ни в одном документе обязанности родителей. А «оборотням» в погонах тоже 156 была без надобности – она не предусматривала лишения свободы. Вот ее и решили «усилить». Но странное дело – против тогда не сговариваясь выступили и либеральные правозащитники, и представители Русской православной церкви, в частности протоиереи Димитрий Смирнов и Всеволод Чаплин. Первый с привычной решительностью назвал тогда поправку «сатанинским замыслом», ну а отец Всеволод с присущей ему дипломатичностью тоже дал понять – не годится. Недовольны были даже в «Единой России» вполне системные политики. Но тут раз – и квас! Дело Агеевых в качестве пропагандистского обеспечения – идеально просто. Как в сказке: сироты, злая мачеха, приемный отец – социально чуждый «банкир» и «олигарх». Нарочно не придумаешь. Или, как раз придумаешь… И обеспечишь доступ телевизионщиков к ребенку вопреки всем законам и правилам, и тем более, этическим нормам. Поправка была принята – до 3 лет лишения свободы по «резиновым» формулировкам.
— Наш настоятель, батюшка Иоанн написал письмо в суд, нечто вроде характеристики, — рассказывает Антон Агеев. – Отец Димитрий Смирнов благословил адвоката Ларису Павлову нас защищать, и потом постоянно комментировал ход нашего дело в своем блоге, записи и сейчас можно найти. А священник Максим Обухов ходил на заседания суда, следил за процессом. Нас поддерживали. И отец Всеволод Чаплин нам два письма написал, писал, что молится о воссоединении семьи…
Уголовное дело в суде фактически развалилось. Антон Агеев был полностью оправдан, а Лариса Агеева была приговорена к 1 году и 8 месяцам исправительных работ.
— Она их уже отработала курьером, — говорит Антон Агеев. – Но ведь изначально ей грозило 13 лет лишения свободы, с учетом режима содержания – фактически смертная казнь. За что?! За то, что человек нес в мир добро?!
Но еще до приговора по уголовному делу, суд отменил усыновление детей. На том основании, что Агеевы не поставили их на учет в детской поликлинике по месту жительства. Хотя дети лечились в частных, и разумеется, лицензированных медицинских центрах. Но это не имело для российского суда значения. А Европейский суд рассудил по-другому, и как утверждает сам Агеев и его адвокат, усмотрел «непропорциональное и необоснованное вмешательство государства в жизнь семьи, нарушение статьи 8 Европейской конвенции по правам человека».
В итоге, по решению ЕСПЧ Россия выплатит супругам Агеевым 55 тыс евро. «По решению ЕСПЧ, Россия должна выплатить 25 тыс евро Антону Агееву и 30 тыс евро — Ларисе Агеевой, а также возместить им 12 тыс евро судебных издержек», — сказала адвокат Надежда Ермолина в интервью ИТАР-ТАСС.
Но главное – решение ЕСПЧ открывает возможность для пересмотра в дела об отмене усыновления по вновь открывшимся обстоятельствам.
«Как только решение Европейского суда по правам человека вступит в силу, мы сразу обратимся в российский суд о пересмотре дела об отмене усыновления по вновь открывшимся обстоятельствам», — заявил ИТАР-ТАСС Антон Агеев. По его словам, если Россия не станет обжаловать решение ЕСПЧ в Большой палате, то оно вступит в силу через три месяца. «Решение ЕСПЧ было принято единогласно, и хотелось бы надеяться, что его не станут обжаловать», — отметил он.
Антон Агеев не исключил, что в случае необходимости обратится в Конституционный суд. «Дело в том, что когда я пытался восстановить свои усыновительские права, еще до решения ЕСПЧ, российский суд в своем решении указал, что дети в силу происхождения имеют разные права на семью, то есть восстановление в правах биологических родителей возможно, а усыновителей — нет, хотя усыновители по всем правам и обязанностям приравнены к родителям. Если потребуется, мы обжалуем это в Конституционном суде», — пояснил он, добавив, что в европейских странах, и даже на Украине законодательство предусматривает возможность восстановления в правах усыновителей. «Я об этом и в Госдуму писал, в профильный комитет, может, сейчас, когда власти обратили внимание на проблему усыновления и примут поправку», — надеется Антон Агеев.
Раз в неделю, а иногда и два раза в неделю супруги Агеевы навещают отнятых у них детей в приюте.
«Мы общаемся с ними, привозим подарки, гостинцы, одежду. Мы привозили все это и когда нас не пускали к ним, и ЕСПЧ, кстати, указал в своем решении, что существовавший в течение года запрет на общение с детьми тоже был нарушением прав», — рассказал Агеев ИТАР-ТАСС . По его словам, специалисты считают, что общение с родителями идет детям на пользу, улучшает их эмоциональное состояние.
«Они знают, что у них есть папа и мама, они растут на наших глазах, но без нас», — говорит Агеев. И продолжает сражение за свою семью, за возвращение детей домой.
