Протоиерей Андрей Ткачев

Вот трапеза слова о Христе, воскресшем в третий день согласно с Писанием. Это даже начатки трапезы, открытые всякому умеющему читать человеку, у которого не лежит на глазах покрывало. П

Страдания детей якобы смягчают сердца взрослых. Логика проста. «Мы, дескать, уже лучше не станем и достойны кары, ибо – грешники, но дети-то за что страдают?»

Являясь пищей для самого простого человека, оно вместе с тем питает самые возвышенные умы. Евангелие одновременно предлагает свои сокровища старикам и молодым, грамотеям и невеждам, богачам и беднякам. Евангелие говорит со всеми вообще, кто имеет уши, чтобы слышать.

Ужасна и непонятна эта абсурдная кровожадность. Двойное преступление совершается на наших глазах: Праведник осуждается на смерть даже ценою помилования явного убийцы. Эти два греха подобны сросшимся сиамским близнецам: осудить невиновного и оправдать преступника.

Что будет после смерти с теми, кто не делал ничего плохого, но и хорошего не делал? С теми, о ком даже вспомнить нечего, такими они были «никакими»? Размышляет протоиерей Андрей Ткачёв.

Гибель «Титаника» — это гибель умного и гордого мира. Не беда, что умного, но беда, что гордого. Пусть не целого мира, но гибель настоящей модели гордого мира, который перестал чувствовать свою уязвимость и смертность.

Бесценен вопрос превращения христианской активности в гражданское общество — но бесценен не манифестациями. Манифестации — это крестные ходы без упоминания Господа Иисуса. Как психоанализ — это исповедь без отпущения грехов, так демонстрация — это крестный ход без молитвы Богу.

Безусловно, всем писателям в политике делать нечего, да и большинство из них слово 'политика' произносят с содроганием. Но и полная автономизация политики от интеллектуальной жизни, полное отсутствие интеллектуалов во власти тоже подобно диагнозу.