Митрополит Антоний Сурожский

Мы войдем в ночной покой, но прежде – вспомним тех, кто вступает в ночь, полную тревоги. В больнице или в комнате больного есть люди, которые не уснут, потому что им больно, потому что им страшно, потому что они в тревоге за любимых, из которых одни несут вместе с ними бремя их болезни, а другие осиротеют с их смертью.

К чему зовет нас страшный суд?

Как часто мы бываем жестоки к людям вокруг нас, которых мы ставим на положение старшего сына

В этой притче о мытаре и фарисее Спаситель говорит: „И пошел из храма мытарь более оправданный, нежели фарисей...” Неужели это значит, что вся добродетель, подлинная добродетель фарисея не значит ничего перед Богом, а один только вздох мытаря спас его и превознес над праведным фарисеем?

Чего мы ищем больше: одобрения людей или встречи с Богом?

Надежда должна быть укоренена в радости, а радость— в некоем уже пережитом опыте, не в том смысле, что надежда пытается вернуть прошлое, а потому что она укоренена в уверенности, основанной на нашем собственном опытно пережитом прошлом.

Образ великого Иоанна здесь переплетается с образом ученика павлова. И тот и другой услышали Божие слово не ухом, а сердцем, не слухом только, а всей способностью восприятия, и оба вышли на проповедь, и каждый из них это слово принес людям...

Молятся все время, со всем порывом, всей жаждой, голодом, отчаянием, во всем устремлением души, и чтобы сделать нашу молитву актом богопоклонения, — поклонения, обращенного к Богу, существенно — ясно осознавать, кому мы молимся, к кому обращаем глубинный крик нашей души и всего нашего существа.