Предлагаем вашему вниманию очередной рассказ, присланный на конкурс «История о вере, о настоящем человеке и о мужестве!»
Моя бабушка родилась в 1920 году, самым младшим ребенком в семье. Ее маме уже было около 40 лет, а папе лет 60: это был его второй брак. Почти одновременно с рождением младшей дочки он стал дедушкой: одна из дочерей от первого брака вышла замуж и родила.
Мама пошла к соседке за мукой. И по дороге чувствует — ребенок выходит! И поймала новорожденную в сито, которое было у нее в руках…
Девочку решили назвать Надей, но священник почему-то окрестил ее Анастасией. Но в семье уже привыкли называть ее Надей, и так и пошло: по документам она была Анастасией, а представлялась всем Надеждой.
Бабушка рассказывала, что с подругами она ходила в храм. Помнит, как проходили под Плащаницей. А однажды пришла на исповедь. Батюшка велел прочитать «Отче Наш». Она начала рассказывать, но сбилась и запуталась… Тогда он велел сначала выучить молитву как следует, а потом уже приходить. Но времена уже наступали новые, появились комсомольцы, начали колхоз организовывать… И отношения бабушки с Церковью прервались на много лет.
Когда ей было всего 14 лет, умерла мама. Отец повез дочку в город — учиться. Ехали очень долго, на повозке с лошадью, переправлялись через реку… И приехали в город Гомель. Бабушка поступила в педагогическое училище. Отец же вернулся в свою деревню и через год умер… Бабушка осталась сиротой. Жила она вместе с другими студентками в общежитии.
Парень, который встречался с одной из ее подруг, как-то сказал: «А ты, Надя, что скучаешь? Давай-ка я тебя с хорошим парнем познакомлю! Ты не бойся. Он надежный, серьёзный: военный лётчик!»
И познакомил. Мой будущий дедушка был видным и серьезным, старше бабушки на 7 лет. Прогуливались по центральной улице вчетвером: они и бабушкина подруга со своим женихом Костей. Портрет этого Кости много лет хранился в семейном альбоме: все-таки именно благодаря ему сложилась семья.
При знакомстве бабушка, конечно, представилась Надеждой, а дедушка — Лешей. Хотя на самом деле он был Акимом (в крещении — Иоаким), но считал свое имя слишком «деревенским», старомодным». А ведь время-то уже новое наступило!
Когда бабушке исполнилось 18 лет, они расписались. Дома очень скромно отметили это событие… И стали жить-поживать.
После окончания училища бабушка пошла еще и на курсы учителей русского языка. Учителей этой специальности тогда остро не хватало. А родным языком для бабушки был белорусский. Но она успешно получила эту специальность и стала работать. А поскольку дедушка военный, то она за ним, как нитка за иголкой. И место работы приходилось часто менять. Одним из мест работы было летное училище. Курсанты успешно изучали основы орфографии, синтаксиса и пунктуации под ее руководством. Она рассказывала, как один из курсантов спросил: «А чем отличаются члены предложения от частей речи?» Остальные стали над ним смеяться: мол, таких очевидных вещей не знает. В общем, уровень образования тогдашних курсантов лётного училища был довольно высоким. И тяга к знаниям присутствовала…
Фото: fotovknige.ru
Еще до войны родился ребенок — девочка. Родилась, закричала. Её унесли, а позже сообщили, что умерла… Дело в том, что за родовой деятельностью наблюдали студенты — практиканты. И они не поняли, что ребенок находится в ягодичном предлежании. Что-то пошло не так, и ребенок при рождении получил тяжелые травмы. Семья тяжело переживала потерю…
А перед самой войной, в конце апреля 1941 года, родился второй ребёнок. Его назвали очень современным, как тогда казалось именем — Арнольд. Сокращённо — Адик.
Как только началась война, всему летному составу училища, где тогда служил дедушка, поступил приказ: срочно гнать самолеты в тыл, чтобы спасти от врага. Заодно эвакуировали и технический персонал. А по поводу семей офицеров никаких распоряжений не поступало…
Начались страшные бомбёжки. Появились убитые, раненые… Что делать?
Не очень далеко оттуда в деревне жила бабушкина родная сестра Паша. Может, пробраться к ней? Но бабушка не решилась: жене офицера с грудным ребенком было опасно находиться в оккупации, к тому же ее родные могли пострадать за то, что укрывали ее…
На помощь пришел замполит. Он вернулся из тыла на самолете, собрал семьи офицеров, смог найти транспорт — грузовики, и направил их в тыл. В грузовике можно было только стоять в кузове, держа в руках ребенка. О том, чтобы взять с собой вещи, и речи не было… Через какое-то время военный патруль остановил грузовики, высадил женщин с детьми… И конфисковал машины, объяснив, что они нужны фронту. Дальнейший путь пришлось продолжить пешком и идти в основном ночью, т.к. днём часто бомбили. Приходилось скрываться в лесу, а точнее — в болоте… За ними следовал на самолете замполит. Пару раз еще представлялась возможность раздобыть машины, и часть пути проделали в них. Но до первого военного патруля… Этот путь мне напоминает шествие народа Божия по пустыне… Потерь в пути не было. А жители местечка, которое находилось неподалеку от летного училища, собрали свой скарб, погрузили на повозки, пытались таким образом эвакуироваться и все погибли от бомбёжек…
Когда в конце концов добрались до Калуги, то уже по железной дороге отправились в Молотов (Пермь), который и был конечной точкой маршрута… Там бабушка и Адик прожили несколько лет…
И вот, когда война уже близилась к концу, бабушка получила от супруга деньги (он каким-то образом смог передать). И тут же решила ехать к нему! Лётная часть, где служил дедушка, находилась хоть и в тылу, но довольно близко к линии фронта. Дедушка очень удивился, но обрадовался ее приезду! Не знаю, действительно ли это была ошибка бабушки (она неправильно его поняла) или женская мудрость: раз уж появилась возможность, то приехать, чтобы воссоединилась семья. Склоняюсь все-таки ко второму варианту…
После войны родились моя мама и мой младший дядя. Бабушка говорила, что был и еще один ребёнок, мальчик, но он родился мёртвым…
Дедушка менял места службы, и вместе с ним путешествовала семья. Еще в детстве, слушая рассказы бабушки, я подумала: неважно где жить, главное чтобы семья была рядом!
Дедушка вышел на пенсию, по состоянию здоровья служить он уже не мог, но был достаточно молодым для пенсионера человеком. И семья переехала в Крым: дедушка всегда мечтал «привезти семью на море», нашел хороший вариант обмена жилплощади, и в 1958 году это осуществилось.
Оказавшись в частном финском домике с участком земли, дедушка развил бурную деятельность. Всё делалось «по науке»: он посадил черенки винограда, обрезал уже росшие там плодовые деревья и посадил новые, стал ремонтировать дом… Бабушка же устроилась на работу в школу.
Все дети были уже в школьном возрасте. И когда моя мама окончила 8 классов, то вместе со старшим братом поехала в Москву, поступать в техникум. На каникулы и она, и ее брат всегда приезжали домой и привозили своих друзей. Вот тогда проявился бабушкин дар гостеприимства. Честно скажу — у меня такого дара нет… Радушно принять любое количество гостей, не уточняя, надолго ли они приехали, всех разместить, вкусно и разнообразно кормить — у нее это получалось!
Правда, возникла неожиданная проблема — с дедушкой. Всю жизнь он командовал, но не дома, а на работе. Дома царила бабушка, он просто не вникал в домашние дела — не было такой возможности. Конечно, выполнял мужскую работу — дров наколоть, воды принести, но решения принимала супруга. Теперь же, оказавшись на пенсии, он решил приложить свою энергию в домашнем хозяйстве. Вот тут-то и столкнулись два сильных характера. Бабушка — более эмоциональная и энергичная, дедушка — более спокойный и флегматичный, но в то же время упрямый. Он предпочитал уйти от спора, но делать по-своему.
Кеслер М. Л., «Крым.» 1950-е гг., холст на картоне, масло
Моя мама тем временем благополучно закончила техникум, вышла замуж, и родилась я. А маму с работы направили получать высшее образование, и она поступила в институт. Тут оказалось, что маленький ребёнок сильно мешает учебному процессу. И бабушка приняла решение — забрать этого ребенка, то есть меня, к себе в Крым, чтобы мама смогла доучиться. Мне тогда только исполнился год. И несколько лет я провела у бабушки, в домике с садом и виноградником. До сих пор вспоминаю это время как лучшее в своей жизни!
Шло время, выросла я и другие внуки (всего их было пятеро). Дедушка плохо себя чувствовал, уже не было сил ухаживать за домом и участком, и пришлось поменяться на квартиру. Несколько лет дедушка болел, бабушка о нём заботилась. В последнее время он переставал её узнавать, но врач сказал, что не надо с ним спорить, надо соглашаться… Когда он умер, бабушка тоже заболела… Так сказались стресс и нервное напряжение, и к тому же она просто не представляла, как будет жить без него: больше пятидесяти лет было прожито вместе! После болезни она какое-то время была очень растерянной…
Но потом нашла себе применение, и с просто немыслимой энергией стала работать в совете ветеранов! Когда я приезжала к бабушке в гости на каникулы, то видела, что она счастлива, занимаясь этой общественной работой. И своей энергией и оптимизмом «заражает» других! У бабушки появились подруги из совета ветеранов, они вместе навещали других — тех, кто не может выходить из дома…
Я стала верующим человеком, посещала храм. И рассказывала об этом бабушке. Она выслушивала с интересом (как и всё, что я рассказывала — у нее был еще и дар выслушивать других). И однажды даже, услышав по радио православную передачу, записала для меня на листочке молитву — одну из молитв утреннего правила в переводе на современный русский язык. Сейчас я ту молитву читаю всё-таки по-старославянски, но в этот момент всегда вспоминаю эту историю…
Но когда воцерковилась и моя мама, то, приехав к бабушке, сказала, что надо бы квартиру освятить. И встретила активный отпор. «Это что, сюда поп придёт? На что он здесь мне сдался?!»
Прошло еще некоторое время. Я впервые приехала к бабушке со своей дочерью, ей тогда было 4 года. И решила съездить в паломничество в один из крымских монастырей, а дочь оставить с прабабушкой. Она почему-то пыталась меня отговорить, но я была настроена решительно, тем более поездка была однодневная, без ночёвки. И съездила-таки, помолилась, заказала сорокоусты, привезла святой воды…
А в следующий приезд собралась в храм на Литургию. И как бы между прочим спросила у бабушки: «А ты пойдёшь с нами?» И она вдруг отвечает: «Пойду!» Надела красивую белую блузку, длинную чёрную юбку, повязала платочек, и мы пошли в храм. И бабушка очень спокойно и уверенно вела себя в храме, как будто каждый день туда ходит… Вот что значит — пришло ей время прийти в храм!
Бабушка стала понимать, что она всё-таки Анастасия, т.к.именно это имя ей дано при крещении. А до этого она категорически отвергала это имя…
Последние несколько лет жизни бабушка провела с моими родителями в Москве. Так получилось, что и я с дочерью некоторое время жили там. И считаю очень ценным, что нам довелось с ней провести это время. Её любовь, душевная теплота нас согревали. На любой вопрос можно было от нее получить мудрый совет…
У бабушки прогрессировала болезнь глаз, сделали одну операцию, но неудачно. Другую делать врачи уже не решались — все-таки очень почтенный возраст… И читать она уже не могла, хотя очень любила чтение и всегда старалась узнать что-то новое. Ей приходилось в поиске информации «слушать телевизор»: изображение она почти не видела, хоть и подходила поближе. Мы старались это компенсировать, рассказывая бабушке о том, как прошел день, что нового произошло. Я читала ей вслух журналы и газеты…
Бабушки не стало в 2009 году. Врач сказал — сердце износилось… В тот день ей удалось исповедоваться и причаститься.
