Николай Неврев. Опричники. Изображено убийство И.Федорова-Челяднина, которого Грозный заставил одеться в царские одежды и сесть на трон, поклонился ему, а затем ударил ножом со словами: «Ты хотел занять мое место, и вот ныне ты, великий князь, наслаждайся владычеством, которого жаждал!»
В последнее время фигура Ивана IV вновь оказалась в центре внимания. Выходят фильмы, посвященные этой эпохе, издается множество книг, и научных, и популярных. Большую активность проявляет движение так называемых царебожников, которые прямо настаивают на святости «грозного царя». Более умеренные авторы создают посвященные ему апологетические сочинения, называют Ивана IV «вождем русского народа», а опричнину — учреждением, обеспечивающим «государственную безопасность».
Соблазн и нелепость
Прежде всего поражает то обстоятельство, что поклонников Ивана Грозного, московского великого князя с 1533 года и царя с 1547-го и до 1584-го, совершенно не интересует, как его деятельность эпохи опричнины оценивает подлинное церковное Предание. А оценивает оно опричные злодейства совершенно однозначно. Предание решительно осуждает саму главную идею опричнины — разделение царства на две части.
Напомню, что исторически опричниной (от слова «опричь» — кроме) назывался удел — земельные владения, выделявшиеся вдове умершего великого князя. Иван Грозный выделил такой «удел» для себя, в свое непосредственное управление. В этот удел входили территории государства, приносившие наибольшие доходы. Не вошедшие в опричнину земли стали называться земщиной, и там сохранялся прежний порядок управления. В опричнине же создавалась параллельная система управления с отдельной опричной думой, другими учреждениями, особым опричным войском (опричниками). Вскоре против земщины начался террор, не прекращавшийся даже после официальной отмены опричнины в 1572 году. В одном из вариантов жития умученного опричниками митрополита Филиппа (Колычева), написанном в конце XVI — начале XVII века в Соловецком монастыре (где длительное время был игуменом будущий митрополит), читаем: «…после этого еще горче было православной вере от той опричнины: возмущение великое во всем мире, и кровопролитие, и суд неправедный». О самом учреждении опричнины в житии говорится не менее резко: «И от… злых советов верных своих слуг, и непоколебимых близких людей, и приятелей [царь] страшится и на вельмож своих неукротимо гневался. И из-за таких злых соблазнов созывает, и собирает весь священный собор и весь синклит [Боярскую думу] и возвещает им свою царскую мысль, чтоб ему, государю, свое царство разделить, и свой царский двор учинить, и чтобы на это его благословили». В более позднем сочинении — Похвальном слове митр. Филиппу соловецкого инока Герасима (Фирсова) такая же оценка выражена еще более четко: «…единство державы царствия странно как-то и нелепо в разделение привести покушается». Как мы видим, русские монахи XVI-XVII веков без обиняков характеризовали опричнину как нелепость, следствие соблазнов, которые овладели царем.
Царское благочестие
Среди современных православных довольно большой популярностью пользуется точка зрения о том, что православное христианство — это якобы религия «абсолютной политической лояльности любой власти». В агиографических сочинениях, посвященных св. митр. Филиппу, мы не найдем поддержки этой позиции. В одном из ранних житийных текстов «царевы угодники» твердят Филиппу: «Добро было во всем царя слушать, и на всякое дело без рассуждения благословлять, и волю его исполнять, и не гневить». Филипп же своим собратьям-архиереям, боявшимся обличать царя, прямо заявляет: «Для того ли собрались, отцы и братья, чтобы молчать? Чего вы страшитесь? Говорить правду? Ведь ваше молчание цареву душу вводит в грех, а свои души — на горшую погибель, а православную веру — на скорбь и на смущение». При этом речь идет не о религиозном, а именно о политическом вопросе — учреждении опричнины.
В житиях митрополита Филиппа, где опричнина решительно осуждается, сам царь именуется «благочестивым». Но апелляции адептов культа Ивана Грозного к тому, что где-то он назван «благочестивым» или «благоверным», бессмысленны. Никакого отношения к святости эти эпитеты не имеют. В приложении к решению Архиерейского собора Русской Православной Церкви 2004 года справедливо указывается, например, на то, что на надгробиях московских государей в Архангельском соборе Московского Кремля все они, начиная с Ивана Калиты, содержат эпитет «благоверный». Далеко не все московские великие князья, цари и царевичи при этом являются святыми. В житии митрополит Филипп как будто специально разъясняет: «Почему твоя держава… хотя ты благочестив, неправедная дела творит… Как страдают православные христиане!»
Хуже египетского фараона
Также сугубо отрицательно в памятниках церковного Предания оценивается опричный террор как таковой. Один из самых известных соловецких книжников XVII века — инок Сергий (Шелонин) не сомневается в том, что причиной похода Ивана Грозного на Новгород, в результате которого были зверски замучены тысячи невинных людей, стала не дальновидность царя, боровшегося с «врагами народа» или «тлетворным влиянием Запада», а подстрекательство «кровоядных зверей» — опричников во главе с Малютой Скуратовым, которые стремились «мамоны свои неправедным богатством наполнить». Вошло в историю и знаменитое предложение псковского юродивого святого Николы Салоса явившемуся во Псков царю отведать в постный день скоромной пищи, так как это все равно лучше, «нежели плоть человеческую вкушать и кровь их пить». Этот рассказ, похожий на легенду, подтверждается независимыми источниками — записками иностранцев, посещавших Русское государство в XVI веке. В одном из житийных текстов святой Никола говорит Грозному, что если он не уйдет из Пскова, то на него «воздвигнутся» древние псковские святые князья: Всеволод и Довмонт. Тем самым подчеркивается, что готовившийся Иваном IV разгром Пскова — деяние явно неблагочестивое.
Опричная столица Ивана Грозного — Александрова слобода — в житии святого Филиппа сравнивается не с Константинополем или Иерусалимом, а с Египтом времен Моисея. Только в Египте преследовали «первородных», т. е. древних евреев, а при дворе Грозного «жали колосья православные» (убивали православных людей). Осуждая опричнину, митрополит Филипп, согласно житию, говорит царю, что ничего подобного не только никогда не бывало на Руси, но не гнушается сослаться на то, что «ни во иноязыцех (за границей. — П. Л.) тако обреташася».
Вопрос о церковной оценке опричной политики Ивана Грозного был окончательно решен в 1652 году, когда при царе Алексее Михайловиче по инициативе патриарха Никона состоялось торжественное прославление святого митрополита Филиппа. Собственно, разъяснения о невозможности канонизации Ивана Грозного, данные в 2004 году на Архиерейском соборе Русской Православной церкви, основываются на этой оценке. В докладе на Соборе митрополит Ювеналий Крутицкий и Коломенский говорил: «Сторонники канонизации Ивана Грозного навязывают церковному народу идею о святом царе, ставшем жертвой невиданного в мировой истории четырехвекового «клеветнического заговора», участниками которого объявляются иностранные дипломаты и опричники, русские летописцы и агиографы и опиравшиеся на них в своих исследованиях все крупнейшие русские церковные и светские историки последних трех веков».
«Были у царя и ошибки»
Каковы же причины нынешней популярности Ивана Грозного, в том числе в околоцерковных кругах? Конечно, нельзя сбрасывать со счетов банальное невежество. Понимание подлинных памятников церковного Предания требует определенных знаний и уровня культуры, а кроме того, там нет тех сенсаций и «откровений», которые в избытке присутствуют в писаниях сомнительных псевдоправославных «мыслителей». Главную, однако, роль играет идеология.
Наиболее известным примером использования образа Ивана Грозного в политических целях являются рассуждения Сталина, для которого тот был одним из кумиров. Именно при Сталине в СССР издается ряд исторических работ апологетического по отношению к Ивану IV характера. До этого в светской науке почти безраздельно господствовала сформулированная еще Н. М. Карамзиным концепция «двух Иванов» — хорошего правителя вначале, когда он руководствовался советами священника Сильвестра и фактического главы правительства А. Ф. Адашева, и кровавого тирана в эпоху опричнины. Интересно, что монархист Карамзин очень жестко осуждал опричнину, считая, что она дискредитирует монархию.
В сталинскую эпоху отношение к кровавому царю меняется. В 1947 году на обсуждении фильма «Иван Грозный» с режиссером Эйзенштейном и актером Черкасовым «отец народов» сказал, что «царь Иван был великий и мудрый правитель», а «мудрость» его «состояла в том, что он стоял на национальной точке зрения и иностранцев не пускал, ограждая страну от проникновения иностранного влияния». Но были у царя и ошибки: «Одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он не дорезал пять крупных феодальных семейств. Если он эти пять боярских семейств уничтожил бы, то вообще не было бы Смутного времени. А Иван Грозный кого-нибудь казнил и потом долго каялся и молился. Бог ему в этом деле мешал… Нужно было быть еще решительнее».
Очевидно, что современный культ Ивана Грозного не имеет никакого отношения к Московской Руси, зато представляет собой явление, принципиально родственное «православному» сталинизму. Недаром один из современных поклонников Ивана IV петербургский историк И. Я. Фроянов заявляет: «Иван Грозный — это национально ориентированный государь… Иван Грозный напоминает Сталина, деятеля, отвергающего Запад». И тот факт, что Сталин считал веру в Бога помехой для Грозного, не препятствует апологетам опричнины почитать и того и другого.