Это актуальнейший вопрос не только в аспекте освещения СМИ церковной жизни и персоналий, но в первую очередь – вопрос реакции самой церковной среды на СМИ, пытающихся касаться религиозной тематики.
Причем стоит развести реакцию на содержание религиозных СМИ, позиционирующих себя как православные и тех, которые не претендуют на духовное попечение Церкви, тем более на контроль с ее стороны за их деятельностью.
Означает ли это, что все газеты, журналы и интернет-ресурсы, мнящие себя православными, должны рассматриваться как ведомственные и обслуживать госс… простите церковно-управленческий заказ? Отнюдь нет. Ангажированность авторов не прибавляет доверия ни им, ни представляемой ими структуре. В свете взятого нашей Церковью курса это непродуктивный путь.
Понятно, что должна быть пресса, откровенно представляющая органы церковного руководства, но должна быть и другая: пресса способная «ставить» вопрос прежде, чем он «вылезет» в самом неподходящем месте и в самых неподходящий момент; способная грамотно (а для этого требуется определенное богословское образование и элементарное духовно-нравственное воспитание) сформулировать вопрос по выявленной проблеме; способная решительно и в то же время деликатно искать ответ на этот вопрос.
Как такую прессу вырастить? Достаточно ли наличия в некоторых вузах отделений православной журналистики? На мой взгляд, этого мало. Требуется осознанное желание со стороны церковного руководства, и не только в центре, но и на местах. Реальные изменения возможны, когда священноначалие не только словом, но и делом признает, что для реального оживления и оздоровления (а не только количественного пополнения) церковной жизни, важна открытая, честная дискуссия в церковной среде, в том числе и через православные СМИ; лишь если оно начнет предпринимать последовательные меры для того, чтобы такие дискуссии стали не только возможными, но и протекали в приемлемом русле, не погрешая ни против норм церковной этики и этикета, с одной стороны, ни против истины, какой бы она ни была удручающей – с другой.
Еще более жестко стоит вопрос о взаимоотношениях со светскими СМИ. Как-то принято огульно хаять их: масонское, дескать, это все болото, лучше с ними дела не иметь, хозяева у них известно кто, только и смотрят, как бы побольней Церковь укусить, да очернить, ну и т.д. Словом, враги! Ответы с нашей стороны при таком отношении бывают самые противоположные: кто просто игнорирует их, а кто-то анафематствует даже нехристей, чем вызывает вполне адекватную потешную реакцию (в том числе и в православной среде).
Но даже если не принимать во внимание известного эксцесса с отлучением от Церкви некрещеного журналиста, насколько вообще уместно реагировать на материалы в прессе наказаниями по церковной линии?
Вопрос дискуссионный. Со своей стороны позволю себе выразить мнение, что: 1) уместно; 2) исключительно (практика показывает, что это не всем понятно) в отношении тех, кто находится в каноническом подчинении; 3) только в случае умышленной клеветы и преднамеренного очернения; 4) крайне осторожно.
1) Уместно, потому что, если православный христианин недостойными образом жизни или деятельностью компрометирует Церковь (по идее, это касается не только журналистов, но их особенно, в силу специфики работы), реакция священноначалия должна быть ощутимой как для его личного вразумления, так и для того, чтобы общество понимало: или человек – христианин, и это его обязывает, или свобода от обязательств ему дороже всего, но тогда – «вольному – воля».
2) Полномочия духовной власти распространяются на тех, кто, во-первых, являются православными христианами, во-вторых, на тех из них, кто принадлежит той же юрисдикции и, в-третьих, проживает на канонической территории (не может архиерей одной епархии наказать журналиста проживающего вне его территории).
3) Когда речь о критике каких-то явлений в церковной жизни или кого-то из видных церковных лиц, пусть даже речь о критике резкой, острой, уязвляющей самолюбие, но не содержащей ни клеветы, ни прямых оскорблений – подвергать автора епитимии неуместно (независимо от того, клирик это или мирянин). Причем неуместно не только потому, что нет канонических оснований (привычное понимание «досаждения» как причинения огорчения, порождено невежеством и, выражаясь светским языком, «злоупотреблением служебным положением»), но и потому, что применение аргументов «к власти» и «к городовому» не на пользу ни внутренней церковной жизни, ни положению Церкви в обществе, не говоря уже о миссии. Едва только человек, воспринявший благодать священства или архипастырства, начинает сознавать свое положение как недосягаемое для критики снизу, как привилегию все решать, не утруждая себя объяснениями и обоснованиями, творить произвол, насаждая в Церкви позорное холуйство – деградация его личности началась. Поэтому для носителя церковной власти на любом уровне: приходском, благочинническом, епархиальном, общецерковном – важно поддерживать себя в форме, отказываясь от вышеупомянутых некорректных аргументов и давая требующим отчет в своем уповании «с кротостью и благоговением» (1 Петр. 3; 15).
4) Осторожность должна быть обусловлена не риском вызвать еще больший негатив со стороны «4-й власти» (хотя и на это напрашиваться лишний раз не стоит), а заботой о тех, чья резкость или заблуждение вызваны горячностью, порожденной оскорбленным чувством справедливости или иными вполне естественными нравственными и психологическими мотивами. Стоит быть осторожными и ради тех, кто может соблазниться авторитарными действиями пастырей и архипастырей, делая далеко идущие выводы о «системе», подавляющей совесть и свободу личности. Ну и уже потому, что общество, в котором боятся говорить то, что думают, под страхом лишения сана, отлучения от причастия, а то и анафемы, превращается в кукольный театр Карабаса-Барабаса, который, как известно «никакой не мучитель, а добрый наш друг и учитель».
Чрезвычайно важно не допустить разнузданности в освещении церковной проблематики. А потому надо четко определить критерии, которыми в этой области можно было бы руководствоваться (в частности, дать, соответствующее Священному Писанию и Преданию, исчерпывающее толкование 55, 56 и 84 Апостольских Правил, предусматривающих наказание за хулу на архиереев, священников и начальствующих в народе). Но еще важней, актуальней, создать в Церкви условия для свободной, честной, искренней, безбоязненной дискуссии, которая держалась бы в подобающих рамках не человекоугодием, а человеколюбием, не чинопочитанием, а благоговейным почтением к сану, не авторитаризмом, но отеческой заботой, не страхом человеческим, но страхом Божиим.
