От редакции: Портал «Правмир» приглашает читателей к дискуссии о том, как можно предотвратить повторение возникшего в Боголюбово конфликта, и примет к публикации материалы по теме.
Сюжет: Боголюбовский конфликт
События, происходящие последние два года вокруг Боголюбского монастыря Владимирской епархии Русской Православной Церкви, известны многим. В споре вокруг Боголюбского монастыря уже сломано масса копий. Выясняется кто прав, а кто виноват. Строятся теории и предположения, что же на самом деле происходило и происходит в самом монастыре и в детском приюте при нем.
Но прежде всего, события в Боголюбово высветили такие проблемы, которые свойственны вообще многим современным монашеским общинам нашей Церкви: Что должно происходить с имуществом поступающих в монастырь? Как избежать махинаций с недвижимостью постригающихся? Что делать с несовершеннолетними детьми тех родителей, которые желают принять постриг?
Попробуем сформулировать, какие проблемы нужно решить, чтобы конфликты, подобные боголюбскому, впредь не повторялись.
Прежде всего, среди таких проблем стоит выделить:
1. Проблему неурегулированности того, что может препятствовать постригу в монашество;
2. Проблему собственности монахов, кандидатов в монашествующие и монастырских трудников. В первую очередь, собственности, которую желающий постричься в монашество имел до того в миру, а также проблему наследования такой собственности детьми, вторыми супругами и другими близкими родственниками;
3. Проблему несовершеннолетних детей монашествующих и трудников, особенно если ребенок остается на попечении того из родителей, кто уходит в монастырь;
4. Проблему существования при монастырях приютов, а также иных социальных, воспитательных и образовательных учреждений;
5. Наконец, проблему существования и верного понимания канонических норм, правил и уставов, регулирующих современную монашескую жизнь.
К истории регулирования монашеской жизни
Несовершеннолетние дети монашествующих и трудников
Вопрос собственности монахов, монастырских трудников, а также кандидатов в монашествующие
Социальные учреждения при монастырях
Прежде чем мы поговорим о том, что же можно сделать для решения этих, хоть и довольно сложных, но столь насущных проблем, нам необходимо совершить небольшую экскурсию в прошлое: как и чем в древности регулировалась монашеская жизнь.
К истории регулирования монашеской жизни
Каноническое право никогда не было ограничено теми канонами, которые мы привыкли видеть сейчас в составе Книги Правил. Восточное каноническое право всегда было только составной частью единой системы права византийского. Именно потому основные сборники церковных норм и законов во времена расцвета канонического права стали именоваться «Номоканонами». Греческое слово Νομοκανών дословно переводится как «закон-правило». Некоторые древние переводы номоканонов на славянский язык так и назвались – «законоправильники». Под греческим словом Νόμος здесь имеелись ввиду гражданский закон или порядок, а под греческим словом Κανών – церковные каноны и правила.
Монашеская жизнь всегда регулировалась тремя источниками права – уставом самого монастыря, правом каноническим и правом гражданским. Более того, большинство норм византийского церковного номоканона, касающихся монастырей и монашества, являются цитатами из императорских новелл и гражданских законов, а не из правил и канонов. Но именно на этом камне появилось то монашество, которое просветило светом христианства Святую Русь, которое стало закваской всей Церкви. Апостол говорит: «Разве вы не знаете, что малая закваска квасит всё тесто?» (1 Кор. 5: 6). Именно поэтому, нормализация ситуации в современном российском монашестве – забота всей Церкви, а не только самих монахов.
Вступая в монастырь и принимая постриг, человек умирает для мира и рождается для новой жизни. И эта смерть не просто красивый образ.
Что случается после смерти человека с его имуществом? Верно, оно переходит в собственность наследников.
6-е правило Двукратного Собора говорит: «Монахи не должны имети ничего собственного, но все им принадлежащее да утверждается за монастырем».
Но что должно происходить к тем имуществом, которое было у человека до его пострига? А произойти должно то, что собственно и происходит в случае смерти такого человека. То же 6-е правило Двукратного Собора продолжает:
«Посему желающим монашествовати предоставляется свобода завещавати о имении своем прежде, и передавати оное, каким восхотят лицам, которым, то есть, закон не возбраняет».
Цитируемая толкователями этого правила 58-я глава 123-й новеллы св. императора Юстиниана говорит:
«если жена или мужчина изберут монашескую жизнь и вступят в монастырь, то повелеваем, чтобы в том случае, когда у них нет детей, имущество принадлежало монастырю, в который они вступили; если же такое лицо имеет детей и не сделает распоряжения относительно своего имущества, прежде чем вступит в монастырь, и не выделит законной части своим детям, то и в таком случае должно быть позволено ему, после вступления в монастырь, разделить свое состояние своим детям, и при том так, чтобы ни для одного из детей законная часть не была уменьшена».
Более того, рассуждая дальше над вопросом «А что будет, если вступающий в монашество имеет и детей и родителей?», авторитетнейший толкователь канонического корпуса, антиохийский патриарх Вальсамон пишет:
«118-я Юстинианова новелла определяет, что прежде всего из наследников по необходимости должны быть написуемы дети; а когда нет детей – родители; другого же никого мы не обязываемся, против своей воли, писать наследниками. А если кто скончается без завещания, имея родителей и братьев, то они должны наследовать поровну. Прочти указанную новеллу: она необходима. Так должно поступать с имуществом, принадлежащим тому, кто хочет поступить в монашество, пока он не постригся». И добавляет: «Что написано о наследовании детей после пострижения (родителей), то должно быть и по отношению к родителям».
Перечисленное в предыдущем абзаце является маленькой толикой того, что имеется в источниках канонического и византийского права по вопросу наследования имущества лица, принимающего постриг и удаляющегося в монастырь. Столь же подробно там были проработаны вопросы препятствий к принятию монашества, сроков принятия пострига и другие, касающиеся сопутствующих постригу моментов. К сожалению, прежде всего по причине современного канонического нигилизма и отсутствия канонической эрудиции, большинство этих норм сейчас благополучно забыты. Забыты, но не утратили своего действия. Помни и ориентируйся мы в этих нормах – многих проблем можно было бы избежать.
Препятствия к постригу представляют собой очень обширную тему. В ситуации с Боголюбским монастырём наиболее отчётливо выделилась следующая его сторона. Человек, желающий принять постриг, обычно имеет не только своё имущество и гражданские права, но также и гражданские обязанности. Среди них могут быть воинская обязанность или обязанности по уплате сборов и налогов в государственный бюджет, а также образовавшихся задолженностей по налогам или долгов по гражданским правоотношениям (например, по кредитам). У поступающих в монастырь могут быть также права и обязанности родителей или же алиментные обязательства.
Особенно здесь важен вопрос соблюдения поступающими в монастырь обязанностей родителей. В современном русском монашестве нередко можно встретить следующую картину. Родитель, чаще всего мать, обнаруживший желание начать монашескую жизнь, принимает постриг, имея при этом на иждивении несовершеннолетнего ребёнка и даже нескольких детей. При этом дети не остаются жить в миру со вторым супругом, а оказываются в том же монастыре, либо просто со своей матерью, либо в организованном при монастыре приюте. Зачастую это происходит с ведома второго родителя, но иногда и против его воли.
Стоит упомянуть, что ряд духовников, до сих пор практикуют т.н. «благословения на разводы», хоть это в своё время и стало предметом особого решения Священного Синода Русской Православной Церкви, запретившего подобную практику и обязавшего епархиальных архиереев наблюдать за этим. Необходимо помнить, что во время расцвета православного монашества в Византии люди, находившиеся в брачном сожитии, могли принимать монашество не иначе, как одна сторона с согласия другой. При этом признавалось лучшим устранять брачное сожитие таким образом, чтобы обе стороны шли в монастырь. Кроме того, никогда в качестве повода для расторжения церковного брака не признавалось желание одного из супругов начать монашескую жизнь (см. например, Определение Поместного Собора 1917-1918 гг. «О поводах к расторжению брачного союза, освященного Церковью» от 7 (20) апреля 1918 года). Поэтому:
1. Во избежание злоупотреблений необходимо чётко урегулировать вопрос препятствий к постригу, так же как урегулирован вопрос препятствий к рукоположению.
Несовершеннолетние дети монашествующих и трудников
Пребывание несовершеннолетних детей в монастырях также регулировалось древним каноническим правом. Причём во многих монастырях существовал категорический запрет на нахождение там детей и юношей. В качестве примера можно привести устав Нила Тамасского для монастыря Махерас на Кипре. Этот устав запрещал даже нахождение детей и юношей в монастыре ради обучения грамоте, а тем более их использование на каких-либо работах и в качестве прислуги. Исключение делалось только тогда, когда родитель-монашествующий приводил в монастырь своих детей, желающих также монашествовать, но никак не принуждаемых к этому. Но даже в таком случае, родители были обязаны помещать детей непременно в своих собственных кельях.
Сейчас же мы можем наблюдать совершенно иную, полностью противную древней традиции, практику. Очень часто такое нарушение обосновывается тем, что это своего рода социальное служение монастыря. И на примере Боголюбской обители мы видим, до чего может довести такое нарушение. И здесь можно предложить следующие меры по нормализации сложившейся ситуации. Меры непопулярные, но судя по всему необходимые.
2. Должна быть категорически запрещена практика пострига и даже принятия в братию как трудников людей, имеющих на попечении несовершеннолетних детей. Если же родитель желает вступить с монашескую общину, он сначала должен воспитать своих детей и только после этого вступать на путь иночества. Посвятить себя служению Богу и ближним можно и в миру, взяв на себя те или иные приходские послушания.
3. Должна быть категорически запрещена практика проживания несовершеннолетних детей в монастырях, где находятся родители, уже принявшие постриг или находящиеся на длительных трудовых послушаниях в монастырях. Это должно быть возможным только в случае существования у монастыря церковного приюта с общеобразовательной школой, требования к которым должны быть кардинально повышены, о чем будет идти речь далее.
К сожалению, очень важно, чтобы за нарушение таких норм следовало конкретное наказание. Как показывает практика, многие канонические нормы и правила сейчас просто не используются. Прежде всего, из-за непонимания механизма их действия и отличия древней и современной епитимийной и дисциплинарной практики.
4. За нарушение подобной нормы игумен/игуменья, а также иные должностные лица монастыря, монастырские духовники, благочинные монастырских духовников и т. д. должны нести прямую ответственность, вплоть до лишения должности, а также длительного запрета в священнослужении, если речь идёт о лице в священном сане. Аналогичное наказание должны нести и монастырские духовники, благочинные монастырских округов и т.д. Также наказание должны нести и родители, допустившие это. Вероятно, в таком случае речь должна идти об удалении такого человека из монашеской общины.
Здесь стоит также отметить, что когда речь заходит о наказаниях за неисполнение той или иной нормы церковного законодательства, санкция за такое должна следовать незамедлительно. Очень часто у нас любят все оставлять на “авось” или на “само собой рассосется”.
Вопрос собственности монахов, монастырских трудников, а также кандидатов в монашествующие
Древние монастыри создавались и содержались двумя способами.
Монастырь мог образовываться вокруг одного подвижника, жившего обычно в отдалённой местности. Постепенно поблизости от подвижника начинали селиться другие монахи – его духовные чада, и возникали обители. Такая обитель содержалась собственным трудом. Часто монахи производили ту или иную полезную продукцию, которую особые экономы из их числа сбывали на обычных мирских рынках.
Второй путь создания монастырей – ктиторские монастыри. Некое лицо, часто член императорской фамилии, княжеского или дворянского рода, или просто крупный землевладелец, брал на себя обязательство по созданию и дальнейшему содержанию монастыря. Он выделял землю для монастырских построек, а также для монастырского хозяйства и обеспечивал монастырь необходимыми средствами. Такой человек назывался «ктитором» и мог даже установить для монастыря свой особый богослужебный и дисциплинарный устав.
Существовавшие монастыри также становились получателями так называемых «вкладов», когда состоятельные и не очень люди, жертвовали монастырю средства или какое-нибудь имущество. В таком случае имена этих людей и их родственников вносились в так называемые «кормовые книги». Своё название эти списки получили по двум причинам. Во-первых, люди жертвовали «на корм» монастырям, т.е. чтобы пользуясь этим, монахи меньше заботились о добывании своего пропитания, а больше молились о своих жертвователях. Во-вторых, записи в «кормовых книгах» вносились под определёнными днями, это могла быть дата пожертвования, день тезоименитства жертвователя (нам привычнее название «день ангела») или какая-нибудь памятная для жертвователя дата. В назначенный день в монастыре возносилась усердная молитва о перечисленных жертвователях, их имена поминались за богослужением и, что очень важно, за общей трапезой. Таким образом, каждый день монашествующие знали, кто их сегодня «кормит».
Сегодня многие из древних традиций забыты. Кроме того, встав перед вопросом восстановления того или иного монастыря, ставшего руинами за годы безбожного правления, наместники и экономы монастырей вынуждены становиться больше строителями, реставраторами, менеджерами и соискателями пожертвований и инвестиций, чем молитвенниками. Некоторые идут по пути наименьшего сопротивления, повторяя довольно обычную для мирской жизни «схему», когда одинокий старик или старушка, находит себе добровольную сиделку, завещая ей в дальнейшем свою жилплощадь. Известны случаи, когда монастыри брали на себя такие же попечения, при условии завещания недвижимости в пользу монастыря. В некоторых случаях, все заходит куда дальше. Монастыри указывают своим насельникам переписывать на монастырь имеющуюся у них недвижимость.
Несомненно, что запретить человеку пожертвовать часть или все вообще собственное имущество кому либо, в том числе религиозной организации, никто не вправе. Право человека распоряжаться своим имуществом закреплено Конституцией. Но существует масса случаев, когда этим правом злоупотребляют. И часто им злоупотребляют религиозные и околорелигиозные организации. Можно привести массу подобных случаев из истории и настоящего всевозможных сект. К сожалению, случаи очень похожие на это мы можем наблюдать и в некоторых православных монастырях и общинах.
Устроители монастырских уставов знали, какие искушения может принести пребывание в монастырях детей и юношей, и, делая выбор между социальным служением и духовной практикой монастырской братии, как рассказывалось выше, вовсе запрещали нахождение на территории монастырей детей и юношей. В некоторых случаях даже создались особые обители для «безбородых», т.е. мужчин в возрасте допустимого пострига, но не имевших из-за тех или иных особенностей организма возможности носить бороду. Во избежание духовного вреда для монашествующих было запрещено и существование «смешанных» обителей, т.е. таких где могли одновременно проживать и мужчины и женщины. Более того, на территорию монастыря не могли входить лица противоположного пола. Исключения делались только в самых крайних случаях. Даже обычные миряне не могли зайти на определённые части монастырской территории. Для чего это делалось? Для того, чтобы проводящий духовную жизнь инок был ограждён от возможных искушений.
К сожалению, сегодня о подобных искушениях и мерах ограждения от них не всегда задумываются. Потому, во избежание эксцессов и для ограждения монашеской жизни от мирских попечений и искушений, может оказаться полезным введение следующих запретов на общецерковном уровне:
5. Необходимо запретить принятие в дар монастырями любой недвижимости и иной собственности насельников монастырей, трудников, а также лиц, намеревающихся поступить в данную монашескую общину. Любое исключение из данного правила должно особо рассматриваться и получать необходимую санкцию специализированного епархиального или общецерковного органа.
Возможно создание общецерковного или епархиального фонда, который будет заниматься доверительным управлением таким имуществом. В ряде епархий существует напротив практика, достойная поощрения. Люди, уходящие в монастыри и имеющие в миру недвижимость, передают таковую для временного проживания семей молодых или малообеспеченных клириков. Этот вопрос и мог бы стать одной и сторон деятельности подобного фонда.
Но редкие правила устраивают всех. Потому потребуется и следующая мера.
6. При поступлении человека в монашескую общину его операции с собственностью должны проверяться определённый структурой, вероятно епархиального или даже общецерковного уровня, не зависимой от монастырского начальства, «на глубину» примерно трех лет до поступления в монашескую общину. Это позволит избежать возможных злоупотреблений.
Опять, за нарушение правила должно следовать вполне ощутимое наказание, тем более речь в ситуации с недвижимым имуществом может идти о жизненной необходимости самого монашествующего в случае его дальнейшего ухода из монастыря или его детях и других полноправных наследников. Кроме того, операции с недвижимостью связаны чаще всего с очень серьёзными денежными суммами, и в случае дальнейшего признания в суде подобной сделки незаконной, монастырь может получить довольно внушительные судебные требования, которые придётся исполнять и компенсировать нанесённые убытки.
7. Любое нарушение этого правил о недвижимости насельников, трудников и кандидатов в монашество, должно наказываться очень просто: монастырь и его наместник лично должны нести материальную ответственность. Ответственность очень простую — при обнаружении нарушения они должны за свой счет, прежде судебного разбирательства, вернуть данную собственность или ее эквивалент по рыночным расценкам.
Здесь же стоит сказать о практике ряда монастырей, изымать у своих насельников, послушников и трудников, на время их пребывания в обители, гражданские паспорта. Не тех историй, когда, как в случае с Боголюбово, паспорта призывали уничтожать, ссылаясь на некие мифические апокалиптические знаки в них. А именно того, когда монастырское начальство, просто при поступлении человека в обитель, изымает у него гражданский паспорт. Такие действия прямо запрещены гражданским законодательством. Но для монастырей закон не писан? Эта практика также должна быть категорически запрещена.
Перечисленные выше меры требуют решения и других вопросов. Так, например:
8. Должен быть урегулирован канонический статус монашествующих и трудников, решен вопрос их отношения к клиру или иной группе лиц, непосредственно подчинённой епископам, а не находящейся сейчас в определённом каноническом ваккуме.
9 Должен быть налажен механизм учета монашествующих и трудников монастырей. Никакие постриги или принятие в монастырскую общину (даже в качестве трудника) не должны совершаться без уведомления соответствующей епархиальной или общецерковной структуры. Это может быть подразделение Управления Делами Московской Патриархии, работающее в связке с аналогичными епархиальными структурами.
10. Должен быть нормализован вопрос проживания монашествующих вне монастырей, а также монашествующих за штатом, особенно если идёт речь о лицах, имеющих каноническую возможность совершать монашеские постриги.
11. Постриги вне монастырей и без прикрепления к той или иной монастырской общине должны быть категорически запрещены. Исключения также должны получать согласование единой общецерковной или епархиальной структуры.
12. Должна быть запрещена практика создания малых монастырей – «скитов», не имеющих конкретной привязки к уже существующим обителям. Тем более подобные скиты не должны создаваться без особого на то распоряжения правящего архиерея, выраженного в соответствующем указе. Уже упомянутая общецерковная структура должна рассматривать все подобные просьбы, а также вопросы открытия монастырских подворий, и согласовывать их, когда речь не идёт о создании полноценного монастыря. Создание полноценных монастырей, как это уже принято в Русской Православной Церкви, должно происходить только с соответствующего определения Священного Синода.
Очень важным вопросом является существование при монастырях детских приютов, странноприимных домов, школ, больниц.
13. Детские приюты могут создаваться только при тех монастырях, в уставе которых указано, что социальное служение в виде создания и попечения о таком приюте или школе является для данного монастыря основным, с обязательным привлечением квалифицированных медицинских и педагогических работников и получения всех необходимых государственных лицензий и разрешений на такую деятельность. Должны быть четко прописаны церковные нормы на этот счёт, при том данные нормы должны по своей строгости превышать аналогичные государственные. В уставах монастырей должно быть четко указано, какой вид служения устанавливается для данной обители.
Социальные учреждения при монастырях
Социальные учреждения при монастырях должны иметь более высокий реальный статус, чем аналогичные светские учреждения. В противном случае социальные учреждения не должны создаваться вовсе.
14. Все социальные учреждения при монастырях, по возможности, должны находиться за их пределами, а также иметь штат, как из церковных, так и светских специалистов. Квалификация каждого сотрудника данного учреждения должна быть подтверждена документальным путём. Более того, администрация подобных учреждений должна состоять из светских лиц, работающих на основании соответствующих трудовых договоров с монашеской общиной.
15. Все социальные учреждения при монастырях, по возможности, должны существовать в качестве самостоятельных юридических лиц, учредителем которых будет выступать соответствующий монастырь. В церковно-административном плане подобные учреждения должны иметь «двойное подчинение», как непосредственно монастырю-учредителю, так и соответствующему епархиальному и синодальному отделам.
Все перечисленные вопросы, а также многие другие, во избежание возможных ошибок и злоупотреблений, требуют чёткой регламентации в действующих церковных законоположениях. Поместный Собор Русской Православной Церкви 1988 года, принимая Устав об управлении Русской Православной Церкви постановил, что в дополнение к Уставу должно быть разработано «Положение о монастырях и монашествующих». Устав 1988 года просуществовал 12 лет. Положение так и не появилось. В Уставе Русской Православной Церкви, принятом на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года снова было сказано: «Монастыри управляются и живут согласно положениям настоящего Устава, гражданского Устава, «Положения о монастырях и монашествующих» и своего собственного Устава, который должен быть утверждён епархиальным архиереем».
С 1988 года прошло уже 20 лет, а Положение о монастырях и монашествующих так и не было разработано и принято. За это время число монастырей Русской Православной Церкви возросло даже не в разы. В 1988 году в нашей Церкви было 22 монастыря. В 2008 году в Русской Православной Церкви насчитывалось уже 804 монастыря. Из них в России мужских — 234, женских — 244; в других странах СНГ и Балтии — 142 мужских и 153 женских; в странах дальнего зарубежья — 3 мужских и 3 женских монастыря. 16 мужских и 9 женских обителей в ведении Русской Православной Церкви Заграницей. Кроме того, в нашей Церкви теперь 203 монастырских подворья и 65 скитов.
На Архиерейском Соборе 2008 года вновь прозвучали слова, о необходимости разработки Положения о монастырях. В средине 2010 года, Комиссия по вопросам организации жизни монастырей и монашествующих, созданного в том же году Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви, наконец, приступила к разработке проекта Положения. Как метко выразился руководитель упомянутой комиссии Межсоборного присутствия, председатель созданной также в 2010 году Синодальной комиссии по делам монастырей, наместник Троице-Сергиевой Лавры, архиепископ Феогност: «Положение о монастырях должно стать своеобразной «монашеской конституцией» для создания условий дальнейшего возрождения монашеской жизни в Русской Православной Церкви». Разработка этого Положения продолжится и в 2011 году. Но многие монастырские проблемы стоят уже сегодня. И пример Боголюбской обители здесь очень показателен.
Так что же делать? Как решить эти проблемы, а также как не допустить их появление в будущем? Безусловно, в этом должно помочь разрабатываемое Положение. Крайне необходим и возврат к пониманию и верному использованию всех тех канонических источников, которые были накоплены за многовековую историю православного монашества. Но прежде всего, видя, что многие решения необходимы «здесь и сейчас», нужно вспомнить то, как создавалась нормативная база и первый опыт нашей современной церковной судебной системы. Архиерейский Собор 2004 года, прежде разработки и принятия полного Положения о церковном суде, принял Временное положение о церковном судопроизводстве для епархиальных судов и епархиальных советов, выполняющих функции епархиальных судов. Которое было заменено полноценным Положением только через 6 лет. Поэтому, в нынешней ситуации, представляется необходимым следующий шаг:
16. До принятия на общецерковном уровне Положения о монастырях и монашестве, в самый кратчайший срок должен появиться тот или иной «Временный документ», как это было сделано с в 2004 году с Временным положением о епархиальных судах. Этот документ должен начать регулировать вопросы монастырской и монашеской практики в Русской Православной Церкви.
Возможно, этот документ может быть основан на Определении Поместного Собора 1917-1918 гг. «О монастырях и монашествующих» от 31 августа (13 сентября) 1918 года или на уже имеющихся наработках соответствующей комиссии Межсоборного присутствия. Принятие подобного «Временного положения» позволит отчасти нормализовать современную практику, а также организовать широкую общецерковную дискуссию на этот счёт. В результате которой, а также по итогам действия «Временного положения» и можно будет принять полноценное «Положение о монастырях и монашествующих».
Писать и говорить о проблемах неурегулированности канонического быта современного монашества можно бесконечно. Я искренне надеюсь, что поднятые сегодня проблемы и предложенные решения вызовут активную и широкую дискуссию, в результате которой будет создан такой механизм, который позволит в следующий раз просто не допустить каких-либо злоупотреблений или ошибочных действий руководства наших православных монастырей.
P.S. Отдельное спасибо хочется сказать участникам сообщества “Православный Устав во всей полноте”, благодаря чьим обсуждениям и появилась данная статья
