«Это в нас дядька врезался»
— Что ты все время красуешься у зеркала? — восьмилетний Илья дергает за руку младшую сестренку.
— Я не красуюсь! — Даша слегка отстраняет рукой брата.
— А ты бы красовалась, если бы у тебя были шрамы на половину лба и вмятина? Как у меня… — не дождавшись ответа сестры и даже не взглянув в зеркало, Илья молча уходит в комнату.
Аварию, в которую его семья попала четыре с лишним года назад, он не помнит совсем. Знает о ней только из скупых рассказов мамы.
На вопросы сверстников «Что это у тебя с головой?» привык отвечать одно и то же: «Это в нас дядька врезался! Я ударился». Про бабушку Любу, мамину маму, спросил лишь однажды, увидев в альбоме ее фотографию: «А где она?» «Уехала… Далеко», — ответила ему мама и почему-то заплакала.
Бабушка Люба, которой оставался год до пенсии, работала воспитателем в детском саду в поселке Чернянка. В том самом, куда ходил трехлетний Илья и куда вот-вот собирались отдать полуторагодовалую Дашу. Примерно за полгода до трагедии она получила водительские права и купила в кредит темно-синюю «Ладу». Хотела помочь дочери с внуками: отвезти-привезти. Они жили в соседнем с Чернянкой поселке Красный Остров, где, кроме маленького продуктового магазина, не было ничего — ни детских садов, ни школ, ни поликлиники. Автобусы из поселка в поселок ходили крайне редко. Проще было дойти пешком или вызвать такси.
30 июня 2017 года бабушка Люба осталась дома с внучкой. Около 2 часов дня бабушка Люба, усадив в детское автокресло маленькую Дашу, поехала забирать из детского сада Илью. А потом и дочку — с работы. Вела свою «Ладу» очень аккуратно, понимая, что в салоне дети. Они сидели сзади вместе со своей мамой. Переднее пассажирское сиденье оставалось свободным.
В центре Чернянки, на Октябрьской площади, в машину бабушки Любы на скорости больше 100 километров в час врезался черный «Фольксваген». За рулем был двадцатилетний парень. Он «летел» по встречке, обгоняя другие машины. Столкнулся с «Киа», а потом «смял» оказавшуюся у него на пути «Ладу».
«Помнишь, что произошло?»
— Я помню мамину фразу: «Мы поедем по этой дороге». И все! Проснулась в реанимации. Надо мной стоял хирург, пришивал висящий кусок кожи на лице. «Помнишь, что произошло?» — спросил он. «Нет», — говорю. Он сказал: «Авария». И соврал: «Все живы», — вспоминает Светлана. И добавляет:
— Я восемь часов была без сознания. У меня была черепно-мозговая травма, ушиб мозга, перелом руки, челюсти, множественные раны головы. Врач не хотел меня травмировать еще больше — морально.
В больнице Чернянки Светлане зашили все рваные раны. Сделали шинирование зубов — скрепили их железными проволочками, чтобы были неподвижными и челюсть правильно срослась. Пролечили антибиотиками, чтобы не было воспалений. И отправили в Белгород — оперировать руку.
Дашу увезли в областную детскую больницу со сломанной ногой. Транспортировать туда же Илью врачи сразу не решились. Он был в крайне тяжелом состоянии. Кости черепа треснули, вдавились и зажали мозг. Началась гидроцефалия. «Голова стала огромной». Из областного центра вызвали нейрохирурга. Он удалил сломанные кости, «освободил» мозг. Сделал все, чтобы нормализовать состояние ребенка и забрать его в Белгород — продолжать лечение.
Когда Илью в состоянии комы увозили туда на реанимобиле (рядом с ним в это время был его папа), мимо проехал ритуальный автобус. Родственники прощались с бабушкой Любой.
«Рот не открывай, чтобы детей не пугать»
— Когда меня выписывали, Даша была уже дома с родными. Сын все еще оставался в больнице. Пришла его навестить… Голова в бинтах. Шрамы на лице. Глаз не туда «ушел». Как будто другой ребенок. А он посмотрел на меня… И тоже не узнал. Представьте: лицо в болячках, в зеленке, рука в гипсе, во рту железки. Муж тогда сказал: «Рот не открывай, чтобы детей не пугать!» Даша ко мне месяц не подходила. Не признавала, плакала, — рассказывает Светлана.
Осенью прошлого года Илья пошел в первый класс. Ему оформили индивидуальное обучение в связи с инвалидностью.
Дефект черепа у него не закрыт до сих пор. Часть мозга остается незащищенной. Несмотря на прием противосудорожных препаратов, не удается избавиться от приступов посттравматической эпилепсии. Началось все с замираний на несколько секунд. Потом усугубилось — ребенок стал «вытягивать руки-ноги, закатывать глаза, терять сознание».
Илья мучается от постоянных приступов головной боли. У него резко меняется настроение. Нарушена концентрация внимания. Все это — повод для волнений его мамы и папы. Любые новые травмы, удары по голове для Ильи очень опасны. Ему нельзя заниматься физкультурой, кататься на каруселях, велосипеде, бегать, прыгать — делать все то, что делают его сверстники.
Врачи рекомендовали сделать ему краниопластику с использованием индивидуального имплантата по размерам дефекта. Если все пройдет хорошо, со временем у ребенка сформируется своя костная ткань, череп восстановится.
Правда, есть одно «но». Стоит имплантат очень дорого. Семья Ильи оплатить его не в состоянии. У мамы группа инвалидности, до сих пор не восстановилась полностью правая рука. Папе после всего случившегося пришлось уволиться с работы, ухаживать за близкими. Сейчас он получает пособие по уходу за ребенком-инвалидом.
Деньги, которые добровольно передали семье родители виновника ДТП, давно потрачены на лечение. А более значительная сумма, которую определил суд, не выплачена до сих пор. Ежемесячно приходят переводы на сумму от 200 до 1600 рублей, при том, что из колонии «лихач» уже вернулся.
Поможем Илье мы!
Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.
