Павильон 16, красивое современное здание, в котором три года назад провели капремонт, по привычке называют «метеостанцией» местные жители, когда указывают дорогу. Многие ошибочно думают, что метеоролог сидит именно там. На самом деле большое строение – бывший музей гидрометеорологии, когда-то известный своими уникальными экспонатами на весь Советский Союз. Метеостанции павильон больше не принадлежит. Уже в 90-е его начали использовать под торговлю. О великом прошлом напоминает только символ на фасаде – земной шар, окруженный знаками погоды. Это было сделано неслучайно. Данные с самой метеостанции и сегодня передают по всему миру.

Экспонаты музея постепенно уехали в неизвестном направлении. Последними, не так давно, музей покинули пушки для разгона облаков. Домики полярников, любимую многими часть экспозиции, тоже демонтировали.

Нина Ивановна работает на настоящей метеостанции. Это неприметное двухэтажное сооружение со стеклянной крышей рядом с 16-м павильоном и метеорологическая площадка, на которой установлено оборудование. Несколько белых ящиков, каких-то невзрачных палочек и непонятных будок. То оборудование, благодаря которому мы узнаем погоду по всей Москве.

В здании метеостанции время словно остановилось.

«Видите люстры? – показывает Нина Ивановна. – На плафонах – снежинки. Их делали специально для станции». Остатки былой роскоши – шикарный резной дубовый стол, на котором стоит компьютер и метеорологические приборы. Когда-то профессия метеоролога была популярной, романтичной. Сейчас молодежь уже почти не приходит.

На метеостанции обычно дежурит один метеоролог. Он работает сменами сутки-трое. Спать на смене нельзя, да и негде. В комнате есть небольшой диван, на который можно присесть и отдохнуть, но не лечь. Обычно показания приборов снимаются каждые три часа, но на ВДНХ есть и те, что наблюдаются ежечасно. Нина Ивановна пишет их в специальный журнал карандашом. Ручка – под запретом. Показатели снимаются не только летом, но и зимой. Чернила могут замерзнуть, а карандаш никогда не подводит.

На площадке все тоже строго. Приборы разделены по линиям. На одной – температура почвы, на другой – уровень радиации, на третьей – температура воздуха и, наконец, самые высокие – показатели силы и направления ветра.

По траве ходить нельзя, только по специальным дорожкам. Размер площадки строго регламентирован – 26*26 метров. Он одинаковый во всем мире. Косить на нем траву летом и расчищать снег зимой тоже должен метеоролог. Даже небольшой участок для измерения температуры почвы обязан быть у всех одинаковым. На нем приходится регулярно разрыхлять почву. Для этого рядом с термометрами лежат грабли. Для сельского хозяйства температура почвы важна. Нина Ивановна не наступает на этот участок. Есть раздвижной мостик, который позволяет ей подойти к приборам, а вот коты и птицы чувствуют себя свободнее. Вороны не раз пытались украсть термометр, а коты – порывались метить территорию, приходилось их гонять, а потом и вовсе поставить железную решетку, чтобы защитить термометры. Не отстают и вандалы – в оборудование, измеряющее температуру почвы, кидаются то мусором, то камнями.

Нина Ивановна сетует на то, что ее и коллег обвиняют в неточности прогнозов. Люди жалуются на то, что они взяли зонт, а целый день не было дождя. Или МЧС присылает штормовое предупреждение, а в городе – тишь да гладь.

«Шторм» – это специфическая лексика, которая обозначает неблагоприятные погодные условия. На столе у Нины Ивановны – напоминание «не забыть про шторм», хотя она вовсе не капитан пиратского корабля. Шторм – это и сильный ветер, и ливень, и туман со снегопадом. «Подкрасться» все эти неприятности могут почти незаметно, поэтому нельзя отрываться от приборов даже за разговором. «Мониторить» надо не только площадку, но и экран компьютера, куда данные попадают из автоматических датчиков.

Метеостанция отвечает еще и за скорость ветра и осадки. Вредные примеси – тоже в ведении метеорологов. Но никакой оценки им здесь не дают. Состав дождевых капель, которые собираются очень просто – на растянутую марлю, отправляется в лабораторию, полученные данные анализируют экологи. В будке определения загрязнений воздуха – специальные аппараты, через них воздух прогоняют с определенной скоростью. Внутри пробирки белое абсорбирующее вещество, и, если в воздухе есть какие-то загрязняющие примеси, они останутся там. Эти данные собираются дважды в сутки.

Радиацию измеряют, устанавливая счетчик Гейгера на специальный стол.

Высоту облаков меряют практически «на глаз». Ориентиром служит телебашня. В кабинете метеоролога даже есть схема с отметками высоты каждого этажа.

Метеостанция именно для ИВО строилась с высоким купольным потолком. Но место прибора теперь занимают комнатные цветы.

Новые разработки в области гидрометеорологии, конечно, ведутся. Например, появился автоматический определитель уровня осадков, но сильного ливня он просто не выдерживает, поэтому Нина Ивановна смотрит осадки «в ручном режиме». Метод, проверенный десятилетиями. В «ведре» установлена специальная «воронка» – осадкомер Третьякова. Сколько там воды – таким и будет уровень осадков. Еще проще выглядит способ определить изморозь. Зимой натягивается ниточка, на нее намерзают кристаллы, есть еще специальные провода. Научно это называется – "гололедно-изморозевый станок". Именно благодаря ему зимой мы узнаем о том, что будет скользко, могут обледенеть провода ЛЭП, ветви деревьев.

Самописцы термограф и гигрограф, регистрирующие температуру и влажность, тоже не меняются годами. «Оборудование примерно одинаковое во всей России», – говорит Нина Ивановна. При этом станция ВДНХ первой получила автоматические датчики, но старые приборы пока никуда не убирали, метеоролог продолжает сверять все с ними. За автоматическими приборами нужно особое наблюдение. Модернизация метеостанций ведется с 2010 года. Современное цифровое оборудование должно не только упростить работу метеоролога, но и минимизировать возможные ошибки, связанные с человеческим фактором. Пока метеорологи продолжают вести и ручную проверку.

Способы измерения простые, а терминология метеоролога – нет. Та же изморозь бывает разной: зернистой, кристаллической… Но самое большое разнообразие у облаков. Если обычный человек вспомнит максимум кучевые, то у метеоролога есть пухлый справочник, на котором с фотографиями перечислены виды облачности. Если есть затруднения с тем, какие облака на небе (они все-таки похожи), можно сравнить картинку за окном со справочником, потому что, как часто напоминает Нина Ивановна, нельзя ошибаться.

Метеостанция оборудована так, что никакие современные «катаклизмы» не могут ей помешать. Отключили свет? Не беда, на станции есть фонарик. Перестал работать фонарик? Тоже не проблема – запаса свечей хватит для того, чтобы передать погоду. Даже оборудование для перебойного электропитания – всегда наготове. Передавать погоду метеорологи всего мира должны строго одновременно. Для всех природных явлений есть международный код.

Нина Ивановна отправляет телеграммы в Гидрометцентр каждый час. А полную информацию показателей приборов – каждые три часа. Показания снимаются в любую погоду и в любое время суток. От данных, которые передает метеоролог, зависят и коммунальные службы, и транспортные, и научные исследования. Информацию ждут не только синоптики, но и Всероссийский научно-исследовательский институт гидрометеорологической информации в Обнинске. Это мировой центр данных.