Нина Архипова
Прожиточный минимум
Мария Волкова – многодетная мама пятерых детей. Трое старших уже выросли и находятся на самообеспечении. Двое младших, Катя (11 лет) и Андрей (6 лет), живут вместе с мамой. Мария рассказала, как удается жить с двумя детьми на прожиточный минимум.
В постановлении Правительства Московской области №1131/45 на конец 2015 года средний прожиточный минимум составляет 10786 рублей.
В постановлении Правительства Московской области №1131/45 на конец 2015 года средний прожиточный минимум составляет 10786 рублей.
11990 руб.
Прожиточный минимум для трудоспособного населения
10373 руб.
Прожиточный минимум для детей
8071 руб.
Прожиточный минимум для пенсионеров
Мария Волкова
Всю свою жизнь мы с детьми прожили в Москве. У родителей нас трое детей, и на всех есть квартира на Новокузнецкой, довольно скромной площади – около 75 метров. У нас очень близкие и теплые отношения в семье. В этом смысле нам повезло, мы никогда не ссорились из-за имущества.
В какой-то момент мы с мужем и тремя на тот момент детьми переехали в однокомнатную квартиру, но муж очень быстро начал спиваться, так что мы развелись, я вернулась к маме, а в эту квартиру переехал брат. Так мы жили с моими родителями, детьми и сестрой, периодически пытаясь встать на очередь на жилье.
На тот момент нам не хватало «поголовья», чтобы получить что-то от государства, потому что норма жилья была около 5 м на человека. А когда нормы выросли, государство перестало давать квартиры.
Впрочем, нам повезло – мы получили от города Москва 3,5 миллиона на улучшение жилищных условий. Поскольку я родила еще двух детей, на семейном совете было решено, что надо купить нам отдельную квартиру. Отсюда у нас появилась эта квартира в Подольске, куда переехала я и младшие дети, а старшие дети, которые уже перешагнули порог совершеннолетия, остались в Москве учиться и работать.
В какой-то момент мы с мужем и тремя на тот момент детьми переехали в однокомнатную квартиру, но муж очень быстро начал спиваться, так что мы развелись, я вернулась к маме, а в эту квартиру переехал брат. Так мы жили с моими родителями, детьми и сестрой, периодически пытаясь встать на очередь на жилье.
На тот момент нам не хватало «поголовья», чтобы получить что-то от государства, потому что норма жилья была около 5 м на человека. А когда нормы выросли, государство перестало давать квартиры.
Впрочем, нам повезло – мы получили от города Москва 3,5 миллиона на улучшение жилищных условий. Поскольку я родила еще двух детей, на семейном совете было решено, что надо купить нам отдельную квартиру. Отсюда у нас появилась эта квартира в Подольске, куда переехала я и младшие дети, а старшие дети, которые уже перешагнули порог совершеннолетия, остались в Москве учиться и работать.
Город Москва мне как малообеспеченной платит 8700, сюда же входят и пособия на детей. В Подмосковье ничего такого нет, эти дотации – уникальная московская история. Четверть ставки преподавателя культурологии в ПСТГУ – 3500. У меня есть удаленная работа редактором, где я получаю 25000 (итого 37200 – прим. ред.). У нас есть чудесная социальная карта москвича, по которой нам бесплатно можно ездить на метро, электричках, автобусах (только надо дождаться того, у которого черный номер, но они здесь часто ходят). Мы в этом плане находимся в более выигрышном положении, чем наши соседи, многие из которых зарабатывают ничуть не больше, чем я, но которые живут так, как будто между Подольском и Москвой не три километра до Новой Москвы, а барьер какой-то.
Сперва ты думаешь: «Что же они на Красную площадь не ездят, в Третьяковскую галерею». А потом считаешь: только для того, чтобы трем человекам общественным транспортом доехать до метро, уйдет около 300 рублей.
Деньги у меня каждый месяц заканчиваются фактически в ноль. Я не могу откладывать ничего на «черный день». Мне написали в соцсети, что мы живем суперорганизованно. На самом деле мы живем довольно безалаберно. Если оказывается, что у меня есть очень важное дело, например срочная работа, то мне приходится откупаться от детей деньгами (смеется). Конечно, мы в этот момент немного попадаем в конфликтное поле. Потому что мне совсем не хочется, чтобы они пили газировки и ели сладкую дрянь, а они всё время этого пытаются достичь.
Затраты на ЖКХ у нас низкие. Мы живем в двушке в Подольске, но это очень маленькая квартира, всего 38 метров. В Подмосковье мы платим дифференцированно, летом дешевле из-за отсутствия отопления, зимой дороже. С октября мы платим 2600 р., до октября мы платили меньше 2000 р. Хороший и быстрый интернет, который мне нужен для работы, стоит 700 р. Электричество у нас нагорает около 360 р. в месяц. 5000 р. ежемесячно отдаю за кредит на ремонт квартиры. К счастью, осталось всего несколько выплат. Всё остальное остается нам на жизнь.
Бывают дни, когда мы тратим на питание больше 1000 рублей в день. Бывают дни, когда мы питаемся очень недорого. Андрею я картошку варю, Кате картошку жарю, вечером пьем чай с бутербродами, утром даю Кате в школу деньги, а Андрей не любит завтракать. У нас не каждый день бывает мясо, но чаще, чем раз в неделю. В месяц на еду у нас уходит около 18 тысяч.
Немного денег периодически собирает школа. Плюс дети любят рисовать и лепить, поэтому я всё время покупаю бумагу такую, бумагу сякую. Музеи в Москве почти бесплатные, не все, но многие. В Подольск привозили выставку Леонардо Да Винчи, плюс там оказалась выставка экзотических животных, туда ушли две тысячи. Кроме этого, у нас бывают и шикарные развлечения. Рядом с нашим домом в Москве есть ресторан Маруками, который мы обожаем. Не то что мы бываем там часто. Но такого, как было в 90-х годах, когда дети знали: если ты идешь по улице, то ты в шорах – никакой ларек и общепит тебя не касается, – этого нет. Старшие росли так: один раз на Пасху мы пошли в МакДональдс, и потом мы долгие годы это вспоминали. «Это было в тот год, когда мы на Пасху ходили в МакДональдс…»
 |
 |
 |
В одежде мы неприхотливы. Понятно, что Кате 11 лет и у нее уже сейчас есть разные социальные роли. Девочка хочет быть девочкой. Какие-то вещи Кате отдают старшие сестры. У Андрея есть коробка с одеждой, куда она вся умещается. У меня тоже скудный набор. Например, у меня есть одно нарядное платье, которое я надеваю два раза в год, на Пасху и на дипломы, и которое остальное время висит на плечиках в кладовке.
Окружающие не очень часто делятся с нами одеждой, но я их сама распугала. Какое-то время нам приносили мешки с вещами, которые даже после починки и стирки носить куда-то дальше дачного участка было нельзя. Причем ситуация для меня патовая, как с хлебом с плесенью, – вроде и есть нельзя, потому что плесень, но и выкинуть нельзя, потому что хлеб. В итоге я отвезла это добро в деревню в Краснодарском крае, где ему очень обрадовались.
Почти всю одежду я покупаю в секонд-хендах. Несколько лет назад мне посчастливилось попасть в прекрасный секонд-хенд в Харькове, это был такой потребительский восторг, так вот вещи оттуда Андрей еще донашивает. Несколько раз участвовала в совместных закупках из-за рубежа – куртки и комбинезоны хороших фирм могут прослужить несколько лет и переходить от одного ребенка к другому, поэтому выгоднее купить дорогую куртку Кате, в которой она проходит три года, а потом еще три года в ней будет ходить Андрей, чем покупать раз в два года недорогую куртку для каждого из них. К сожалению, с ростом курса доллара надо будет придумывать альтернативу этому варианту.
В ноябре мне пришлось покупать одежду для сына Матвея, который демобилизовался из армии. По нынешним законам надо или выкупить форму, в которой ты служил, или уезжать в гражданской одежде. А Матвей очень вырос за этот год, в старую одежду не влезал. Эта история подкосила наш бюджет в ноябре.
Окружающие не очень часто делятся с нами одеждой, но я их сама распугала. Какое-то время нам приносили мешки с вещами, которые даже после починки и стирки носить куда-то дальше дачного участка было нельзя. Причем ситуация для меня патовая, как с хлебом с плесенью, – вроде и есть нельзя, потому что плесень, но и выкинуть нельзя, потому что хлеб. В итоге я отвезла это добро в деревню в Краснодарском крае, где ему очень обрадовались.
Почти всю одежду я покупаю в секонд-хендах. Несколько лет назад мне посчастливилось попасть в прекрасный секонд-хенд в Харькове, это был такой потребительский восторг, так вот вещи оттуда Андрей еще донашивает. Несколько раз участвовала в совместных закупках из-за рубежа – куртки и комбинезоны хороших фирм могут прослужить несколько лет и переходить от одного ребенка к другому, поэтому выгоднее купить дорогую куртку Кате, в которой она проходит три года, а потом еще три года в ней будет ходить Андрей, чем покупать раз в два года недорогую куртку для каждого из них. К сожалению, с ростом курса доллара надо будет придумывать альтернативу этому варианту.
В ноябре мне пришлось покупать одежду для сына Матвея, который демобилизовался из армии. По нынешним законам надо или выкупить форму, в которой ты служил, или уезжать в гражданской одежде. А Матвей очень вырос за этот год, в старую одежду не влезал. Эта история подкосила наш бюджет в ноябре.
В отпуск с детьми мы уезжаем в Краснодарский край, в горную деревню, снимаем там половину дачки. С дорогой и арендой это обходится в 50 тысяч в месяц. Еду я не считаю в затраты, потому что мы же всё равно едим, что здесь, что там. К сожалению, в отпуске я не могу работать удаленно, и основная часть нашего бюджета отсутствует. На отпуск мы начнем откладывать с февраля. При этом в дороге мы останавливаемся у друзей в Ростове, Белгороде. Путешествуем мы на перекладных.
Медицина – это отдельный вопрос. Медицина нам доступна только бесплатная. И, когда надо на чем-то сэкономить, то я экономлю на своих зубах. Потому что отпуск – он для нас троих, а зубы – только для меня. Я видела объявление, что матерям пяти детей протезирование делают бесплатно, но пока я этот момент не уточняла достаточно серьезно. К тому же вопрос: считаюсь ли я всё еще многодетной матерью, если мои старшие дети выросли? В отношении школьных обедов, например, мы уже не имеем права на льготу.
Медицина – это отдельный вопрос. Медицина нам доступна только бесплатная. И, когда надо на чем-то сэкономить, то я экономлю на своих зубах. Потому что отпуск – он для нас троих, а зубы – только для меня. Я видела объявление, что матерям пяти детей протезирование делают бесплатно, но пока я этот момент не уточняла достаточно серьезно. К тому же вопрос: считаюсь ли я всё еще многодетной матерью, если мои старшие дети выросли? В отношении школьных обедов, например, мы уже не имеем права на льготу.
О том, что мы живем все-таки не совсем так, как остальные, у меня тогда возникали некоторые подозрения
Самая главная помощь, которую мы получаем от окружающих – это общение. У многодетной мамы-одиночки всегда есть опасность десоциализации. Когда ты сидишь на отшибе и никуда не идешь, потому что ты такая маленькая, бедная и несчастная.
Не упасть в этот кошмар мне помогли иллюзии. Когда были 90-е годы, все так громко стонали, что им тяжело и плохо, а нам было действительно тяжело и плохо, и можно было переживать этот момент из-за осознания, что вся страна страдает, ну и мы тоже. В основном мы питались тушеным луком с рисом, пшеном и разваренной фасолью, а мясо видели раз в месяц. Наверное, думала я, все так живут, судя по тому, какие у них унылые лица. О том, что мы живем всё-таки не совсем так, как остальные, у меня тогда возникали некоторые подозрения. Которые мне каким-то образом удавалось забывать. Конечно, я давно уже осознала, что разрыв в представлении о том, что такое «плохо живем», существует. И я всё время боюсь, что свалюсь в какой-то неадекват и заиграюсь. Но жить мне это помогает.
Опять же, существует везение. Одно цепляется за другое. Старые друзья позвали в экспедицию, там были разные люди. Я раздала свой адрес, потому что у нас квартира в центре Москвы, и это очень удобно для остановки в городе. Потом кто-то приехал со своей невестой, которая начала меня знакомить со своими знакомыми, а один из этих знакомых стал нашим другом, у него тоже оказались всякие знакомые. К тому же мы в семье очень дружим друг с другом.
Не упасть в этот кошмар мне помогли иллюзии. Когда были 90-е годы, все так громко стонали, что им тяжело и плохо, а нам было действительно тяжело и плохо, и можно было переживать этот момент из-за осознания, что вся страна страдает, ну и мы тоже. В основном мы питались тушеным луком с рисом, пшеном и разваренной фасолью, а мясо видели раз в месяц. Наверное, думала я, все так живут, судя по тому, какие у них унылые лица. О том, что мы живем всё-таки не совсем так, как остальные, у меня тогда возникали некоторые подозрения. Которые мне каким-то образом удавалось забывать. Конечно, я давно уже осознала, что разрыв в представлении о том, что такое «плохо живем», существует. И я всё время боюсь, что свалюсь в какой-то неадекват и заиграюсь. Но жить мне это помогает.
Опять же, существует везение. Одно цепляется за другое. Старые друзья позвали в экспедицию, там были разные люди. Я раздала свой адрес, потому что у нас квартира в центре Москвы, и это очень удобно для остановки в городе. Потом кто-то приехал со своей невестой, которая начала меня знакомить со своими знакомыми, а один из этих знакомых стал нашим другом, у него тоже оказались всякие знакомые. К тому же мы в семье очень дружим друг с другом.
 |
 |
 |
Слава Богу, нам никто не помогает деньгами. Из помощи сына, брата, друзей, как пасьянс, сложилась эта квартира. Что-то привезли, что-то собрали, что-то скрутили и сколотили. Старшие дочери отдают Кате свои вещи. У маминой подруги всё время образуется излишек вещей, которые она очень застенчиво приносит.
Еще есть тема дней рождений и подарков. Я получила ноутбук, который мне нужен для работы – на него скинулись пять человек. У Андрея скоро день рождения, я куплю зацепы, а брат и сын прикрутят их к стене, и у нас будет свой скалодром.
Особенно никто не спрашивает, чем же нам помочь, как же нас спасти. Это всё происходит как-то естественно. На мой день рождения друзья приехали с перфоратором и прикрутили зеркало, это в том числе был такой подарок.
Еще есть тема дней рождений и подарков. Я получила ноутбук, который мне нужен для работы – на него скинулись пять человек. У Андрея скоро день рождения, я куплю зацепы, а брат и сын прикрутят их к стене, и у нас будет свой скалодром.
Особенно никто не спрашивает, чем же нам помочь, как же нас спасти. Это всё происходит как-то естественно. На мой день рождения друзья приехали с перфоратором и прикрутили зеркало, это в том числе был такой подарок.
Ты понимаешь, что в любой момент, вдруг что-то немножечко пойдет не так
Во всём этом слишком много случайности. И везения. Если человек уповает на милость Бога, то он может сказать, что это такое хождение по водам, и даже загордиться может: «Вон какой я крутой канатоходец, человек и водоход». А с другой стороны ты понимаешь, что в любой момент, вдруг что-то немножечко пойдет не так… Но вроде бы оно идет себе и идет, ничего страшного нет. Поэтому я всё время подозреваю себя: достаточно ли я трезвенно отношусь к происходящему? Идет ли речь о безрассудстве или о здоровом принятии жизни такой, какая она есть? Я никогда не могу ответить на этот вопрос ни в ту, ни в другую сторону. У меня тут дырка, про которую я знаю, что там есть риски.
Раньше было вообще здорово, можно было подойти к батюшке и на всё попросить благословения. Решил заквасить капусту – к батюшке, и так далее. Когда Кате был год, Саше – 15, Матвею – 13, Тане – 10, мы поехали с палаткой на море. Уезжали мы в режиме импровизации, отец Николай Кречетов (мы ходили в храм Спаса Преображения на Болвановке) был в отъезде, и я уехала без благословения.
Мы шикарно провели время, а я извелась до такой степени, что похудела на 12 кг. Потому что я нервничала очень сильно: вдруг я потеряю оставшиеся деньги, вдруг кто-то из детей заплывет далеко, а кто будет за Катей смотреть, а вдруг кто-то заболеет и надо будет ехать в больницу, а что будет с остальными детьми. Когда мы вернулись, мой брат сказал: «То, что ты сделала, – безумие! Это про тебя написано в заповедях «Не искушайте Господа Бога своего»!» Я тут же кинулась к отцу Николаю. А он говорит: «Съездила, и молодец». Но всё равно ведь заповедь-то есть.
Раньше было вообще здорово, можно было подойти к батюшке и на всё попросить благословения. Решил заквасить капусту – к батюшке, и так далее. Когда Кате был год, Саше – 15, Матвею – 13, Тане – 10, мы поехали с палаткой на море. Уезжали мы в режиме импровизации, отец Николай Кречетов (мы ходили в храм Спаса Преображения на Болвановке) был в отъезде, и я уехала без благословения.
Мы шикарно провели время, а я извелась до такой степени, что похудела на 12 кг. Потому что я нервничала очень сильно: вдруг я потеряю оставшиеся деньги, вдруг кто-то из детей заплывет далеко, а кто будет за Катей смотреть, а вдруг кто-то заболеет и надо будет ехать в больницу, а что будет с остальными детьми. Когда мы вернулись, мой брат сказал: «То, что ты сделала, – безумие! Это про тебя написано в заповедях «Не искушайте Господа Бога своего»!» Я тут же кинулась к отцу Николаю. А он говорит: «Съездила, и молодец». Но всё равно ведь заповедь-то есть.
По данным Росстата, на конец 2014 года доходы ниже прожиточного минимума имели 16,1 млн человек. Это 11,2 % населения страны.