Цхинвал: кризис милосердия
Источник: «Нескучный сад» — Православный журнал о делах милосердия
Цхинвал после войны
Сейчас все говорят о финансовом кризисе в мире. Но в Цхинвале на фоне только что прошедшей войны финансовый кризис не выглядит устрашающе. Его просто нет. Забота о ближнем, любовь — вот дефицит, нехватку которого почувствовали многие цхинвальцы после войны. Мы публикуем рассказ медицинской сестры, которая побывала в Цхинвале с социальной миссией.
Главные проблемы в городе — вода и тепло. Вода только на улице, из труб. Некоторые находчивые жители, что бы не ходить с ведрами по лестнице наверх, наполняют бутылки, загружают в авоську и поднимают на балкон за веревочку. Электричество дают с большими перебоями, и оно не спасает, когда нет буржуйки. Ведь даже если есть обогреватель, провода в большинстве домов повреждены войной, и «не тянут». Так что типовые пятиэтажки чадят из всех полиэтиленовых окон (стекла почти везде выбиты и так и не вставлены) дымками буржуек. На дрова разбирают заборы.
Днем еще каждый день солнце. Но как только солнце заходит, город превращается в склеп; большинство улиц не освещены. От дыхания идет леденящий пар. Газа пока нет.
Молодые парни, которые только что воевали, теперь не знают чем заняться. С наступлением темноты собираются в стаи как молодые волки, и друг перед другом показывают свою удаль. У кого оружие лучше, тот и удалее. Всю ночь постреливают. С другой стороны, военные, расположенные вокруг города, стреляют по шевелящимся кустам, не разбираясь, заяц там или человек. Днем мужчин в городе мало. Камуфляж — их повседневная одежда. Он продается в любом магазине. Даже в продуктовом.
Суровые мужчины в камуфляже, днем ходят с такими лицами, что на них и смотреть-то страшно. Если не в камуфляже, значит ветеран. Уже не воюет. Хотя, там нет мужчин, которые не могут взять оружие в руки. Фотографировать их приходится конспиратвно — мало ли что…
Очень пострадала психика детей. В городе обострение всех вирусных инфекций. Подвалы, стресс (дети вздрагивают при каждом шуме) — ослабление иммунитета. Некоторые малыши отказываются ходить, есть.
Девочка семи лет, пережившая войну в подвале, нарисовала психологу свой страх
На пепелище оказалось много одиноких стариков. Отсиделись в подвале. Вышли, а их улицы больше нет. Хорошо, если документы остались. Если нет, то ни пенсии, ни зарплаты, ни компенсаций. Те, кому идти некуда, потеряны. Влачат жалкое и холодное существование в развалинах. Например, улица Тельмана разбита вся, кроме аварийного барака, где давно уже никто не жил. Танки ехали по улице и стреляли по жилым домам. Вот в этом бараке теперь и живут три старушки, которым оказалось не к кому пойти. В бараке нет электричества и нет воды. Окна без стекол. Крыша течет. Рядом соседи, которые по меткому выражению одной женщины на рынке «все от этой войны чокнулись», думают о том, что сами много пережили, и не собираются никому помогать. Так и получается: сильные люди за новыми дверями соседствуют с каким-нибудь одноногим дедушкой, который лежит на кухне в квартире, где нет одной стены и выбитая входная дверь просто приставлена к косяку.
Правда, есть в Цхинвале еще удивительные люди высокой чести и выдержки. Наш, теперь уже друг, Казбек, потеряв большой и богатый дом, отправил жену и детей к родственникам, сам ночует под открытым небом и помогает таким же обездоленным выжить. Сам ни разу нас ни о чем не попросил, считая, что есть еще более несчастные, чем он.
В войне нет правых. На какой бы стороне ты не был, всегда окажешься неправ. Но, для того, что бы не сойти с ума, придется выбрать чью-то сторону. А после войны остается только одна сторона — обездоленные и несчастные люди. Разруха в домах продолжается разрухой в душах. Кризис милосердия страшнее отсутствия денег, воды и тепла.
Такой увидели улицу Тельмана 250 ее жителей, когда вышли из подвала, где прятались от бомбежки. В опаленные развалины превратилось и здание, где был этот подвал, люди там уцелели чудом.
В городе после войны появилось очень много собак. Они пришли из соседних грузинских сел, разоренных осетинами
До сих пор в окрестностях Цхинвала находят взрывные устройства. Эта женщина из деревни Зар недавно потеряла сына, который принес в дом устройство, похожее на обогреватель. Взрыв прогремел, когда мать была в огороде
Пока мужчины думают о войне, женщины как могут пытаются восстановить мир. На фото — просевка битого цемента; крошку потом размочат и залепят дыры от снарядов. В Цхинвале есть и мужчины, занятые восстановлением своих домов, но женщинам, у которых мужчин нет, приходится делать это своими силами
Центрального отопления нет, поэтому дрова в Цхинвале в цене. Их покупают, собирают на улице или рубят сами. Самое бойкое место во дворе — там, где их пилят. Там же обычно стоит общая буржуйка, у которой вечером все собираются на посиделки
В каждом доме есть так называемые «плиты». Вид у них доисторический, но жар, как от русской печи. На них можно готовить. Очень быстро закипает целое ведро воды. В больнице без окон, без дверей все замерзшие периодически приходят греться к такой плите.
Георгий наполовину грузин. Он коренной цхинвальский житель. Всю жизнь работал таксистом на лошади, как и его предки. Он никогда не унывает. У Георгия есть сын, который его не навещает. Но в дом престарелых старик не хочет: позор сыну. Есть одна женщина, которая за квартиру, которой почти уже нет, приносит ему еду
У Веры был свой дом на улице Тельмана. Его взорвали. Теперь она живет в бараке, когда-то шедшем под снос. Руку ей сломали в очереди «за гуманитаркой»
В старом, продуваемом всеми ветрами общежитии разместились люди, оставшие без крова. Эта женщина — мать-одиночка. Муж от нее ушел после рождения сына, больного детским церебральным параличом
Этих грузин, жителей Цхинвала, никто не обижает и не гонит
На улице Московской был взорван танк. Взрыв был такой силы, что баашня с орудием всем дулом ушла в фундамент соседнего здания. Теперь это больше похоже на памятник
