Уже полтора года Любовь не может жить без кислородного концентратора — у нее хроническая обструктивная болезнь легких. На улицу выходит редко, потому что аппарат, который ей выдали бесплатно, очень тяжелый. Он предназначен только для дома. Любови нужен переносной кислородный концентратор, с которым она сможет ездить в больницу и просто гулять в парке. Но он дорогой и бесплатно его получить нельзя.
— Кислородный концентратор неожиданно отключаться стал! — Любовь начинает задыхаться, громко кашляет. — Извините, говорить тяжело. Каждый день просыпаюсь и не знаю, что будет. Дочка утром приготовит завтрак, принесет мне — и в школу. А я весь день одна. Сижу, в окошко смотрю. Мой мир сейчас — это то, что происходит там, за окном.
Я жду, когда Оля вернется и мы сможем поесть, поговорить, — продолжает она. — Дочка у меня все делает: убирается в нашей комнате в коммуналке, готовит нам еду. В магазин, в аптеку и по другим моим надобностям ходит. Ей всего 15 лет. Понимаю, что тяжело ей со мной. Но, кроме нее, рядом нет никого.
Любовь с дочерью
«Вас хоть в космос запускай!»
Любовь до сих пор не может понять, откуда у них с сестрой взялась эта страшная болезнь. Причем проявилась не в детстве — во взрослом возрасте, после 30. Среди родственников никто так не болел, бабушка дожила до 90 лет на своих ногах, в здравом уме. Она часто рассказывала им с сестрой про царя Николая II и про блокаду, которую не смог пережить ее маленький сын — родной брат Тамары, матери Любы. Мама ушла из жизни год назад, в 80. С легкими у нее было все в порядке.
— Я раньше не знала, что такое ХОБЛ или обструктивная болезнь легких. Когда сестре поставили этот диагноз 13 лет назад, не думала, что это так серьезно. Помню, сказала тогда сестре: «Леночка, лечись, выздоравливай!» — рассказывает Любовь.
Первые тревожные симптомы у нее самой появились через 6 лет. Любовь вдруг стала замечать, что она — всегда подвижная и активная — больше не может быстро ходить.
— Помню, меня ноги вперед несут, а идти не могу. Сил нет. Одышка. Испугалась, конечно, и сразу в поликлинику. Там мне сделали флюорографию. Врач посмотрела снимки, и у нее паника началась: «Да у вас пневмоторакс! В плевральной полости — скопление воздуха и газов. Срочно в больницу!» В больнице меня обследовали 4 часа, а потом сказали: «Ничего страшного! Вас хоть в космос запускай!» Ну, хорошо, ладно. Я и успокоилась. Пропила сама восстанавливающие лекарства, травы — ромашку, эвкалипт. Думала, пройдет, — признается Любовь.
Три года назад, во время очередной диспансеризации, на рентгеновских снимках обнаружили затемнение в легких, и Любовь экстренно госпитализировали.
«У вас необратимые изменения в легочной ткани и наличие буллов — образований в виде пузырьков.
Работает только 25% легких. Заболевание неизлечимое», — объяснили врачи и прописали поддерживающую терапию.
Услышав страшный диагноз — ХОБЛ — Любовь была так потрясена, что не знала, как жить и что делать дальше. Она сидела в кабинете врача и плакала от отчаяния.
«Хочется помогать тем, кому так же плохо»
Полтора года назад состояние Любови резко ухудшилось. Началась пневмония. Женщина буквально задыхалась от кашля и чувствовала, что ей не хватает кислорода. Было понятно, что без кислородного концентратора уже не обойтись. Любовь смогла получить аппарат для домашнего использования — большой, тяжелый, но необходимый. Однако в лист ожидания на трансплантацию легких ее смогут поставить только после врачебного консилиума.
— Знаете, я когда-то училась на художника-оформителя в знаменитом Мухинском училище. Хотела по стопам мамы пойти. Она преподавала в школе рисование и черчение, — рассказывает Любовь. — Но в 18 лет я оставила учебу и «убежала в любовь». Родила сына. Брак с отцом ребенка оказался недолгим. Я сменила много работ: и оформителем была, и на рынке фруктами торговала, и в зоопарке за животными ухаживала. Потом были новые отношения. Дочка родилась. После — болезнь.
Так хочется, просыпаясь утром, понимать, что ты дышишь, живешь, — продолжает она. — Хочется помогать одиноким людям, которым так же плохо, как мне сейчас. А еще хотелось бы, как раньше, сидеть на полянке, закрыв глаза, наслаждаться запахами.
Но пока я живу жизнью морковки. На кровати. Привязана к аппарату. Просыпаюсь, и становится грустно и больно.
Мышцы слабеют, дышать тяжело. Знаете, что радует сейчас? Когда солнце в окно, когда чувствуешь на лице его тепло и хочется говорить «спасибо» за этот день.
Любови очень нужен портативный кислородный концентратор, с которым она сможет выходить на улицу, ездить в больницу, не боясь задохнуться. В ближайшее время Любови необходимо пройти обследование в Москве и решить жизненно важную проблему с включением ее в лист ожидания на трансплантацию.
— Когда у меня появится портативный концентратор, хотелось бы съездить к сыну. Поговорить, извиниться. Так получилось, что мы с ним давно не виделись, не общались. Не хватает мне его очень. Обижен он на меня. Молодая была, глупая. Мало внимания ему уделяла. Воспитывали его моя мама и тетя. Сын, думаю, даже не знает о моей болезни. А я не знаю, как он живет. Может, я уже бабушка, — говорит Любовь.
Приобрести портативный концентратор самостоятельно она не сможет. Они с дочкой в прямом смысле выживают на ее пенсию по инвалидности в 16 тысяч рублей. Помогите Любови!
Помочь взрослым и детям с различными заболеваниями органов дыхания получить необходимое лечение, а также улучшить качество жизни таких пациентов, помогая им в приобретении специального оборудования, можете и вы, перечислив любую сумму или подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.
Фото: Вера Кодлаева