Благотворительный фонд «Предание» проводит сбор средств пострадавшим от наводнения на Дальнем Востоке. Владимир Берхин о том, чем реально нужно помочь людям, и чем государство не поможет никогда.
Вы уж простите, дорогие читатели, за пафос. Но ведь правда — никто. Ни государство, ни заграница.
По миллиону причин. Потому что тема ушла из верхних строчек новостных агентств. Потому что провели марафон на «Первом канале», и вроде как лимит добрых дел в целом по стране исчерпан. Да и сколько можно-то вообще — и деньги туда гонят, и дома будут строить, и цены им снижают, и пожертвования им собирают. И гуманитарную помощь лично Яна Поплавская возила.
Много уже вложено.
И всё это правда — много вложили. И продолжают помогать.
Но я расскажу о том, на что никто не поможет. Ни государство, ни Первый канал.
Расскажу про две нужды, которые надо как-то закрывать, и я не знаю как.
Первую понять очень просто. Вспомните, как Вы в детстве ходили в бассейн с гиперхлорированной водой. От которой режет глаза, и которая такая мерзкая на вкус и пахнет хлоркой.
Так вот, в селе Красном ВСЕ ЖИТЕЛИ ПЬЮТ ИМЕННО ТАКУЮ ВОДУ. И будут пить ещё всю зиму и неизвестно сколько потом. В том числе дети в детском саду.
Это противно, это очень вредно для печени и кишечника, особенно детям, но выхода у них нет.
Потому что вся система водоснабжения в Красном разрушена наводнением. Координатор добровольцев Всеволод Махов пишет: «Тут вода до сих пор не ушла с одной улицы. Здесь вода стоит в подполах. Здесь 4 дня назад сняли карантин по ящуру, который длился полтора месяца. Любой резонный человек скажет, что пить тут воду без гиперхлорирования — безумие. Но люди пьют. Они не хотят пить воду, пахнущую хлоркой. Поэтому они берут коричневую воду из скважин на своих участках, фильтруют ее через марлю, отстаивают, кипятят и ПЬЮТ! Пока никто не отравился, не заболел. Пока. Сам Петрович [главный коммунальщик района] пьёт гиперхлорированную, потому что у него высшее ветеринарное образование. Он понимает. Зажимает нос и пьёт. Теперь вы понимаете, почему в Красное надо ставить водофильтровальную станцию?»
Водофильтровальная станция стоит 800 тысяч. И государство её не купит. Потому что у него действительно другие заботы — людей надо где-то селить, хозяйство надо восстанавливать, надо готовиться к зиме.
Это первая нужда.
А есть и вторая — большая проблема.
Которую тоже государство не решит в той ситуации, которая есть.
Хотя решив её, можно спасти множество жизней. И ещё больше здоровья. Всё очень просто.
Благовещенская область вчетверо больше Тверской. Там огромные расстояния между населенными пунктами, и в большинстве деревень нет никакой медицины, а там где есть — это не более чем ФАП (фельдшерско-акушерский пункт). И любая необходимость во враче предполагает вызов скорой помощи. Скажем, почечная колика (а это АДСКИ больно). Или инсульт. Или сложные роды. Или палец в бензопилу затянуло. Ребёнок со стола упал.
И там очень плохие дороги. А после наводнения там вообще не то, чтобы вообще есть дороги — скорее, есть места, где раньше была дорога.
И по этим «направлениям вместо дорог» ездит местная скорая помощь. На разбитых машинах 70-х годов выпуска, которые уже пробежали весь срок своей эксплуатации несколько раз. Эти машины нужны в каждом районе. Лучше, чтобы их было по две, дабы врач не выбирал — ехать ему к роженице или к бабушке с инфарктом.
Пишу и не понимаю, почему нужно объяснять людям, зачем нужны нормальные, работающие машины скорой помощи.
Каждая стоит по 600–700 тысяч рублей. И их тоже не купит государство — всё по той же причине. Не потому, что жадное, а потому, что денег действительно нет, и остаётся надеяться, что жители — перетопчутся.
Поэтому — только мы с вами. Я улетаю на Дальний Восток в четверг, и меня будут про всё это спрашивать. Помогите мне привезти людям добрые вести.
Ну, не чужие же нам люди. Соседний угол большой страны.
Пожертвовать можно здесь. Отчёт будет, как был в прошлому году по Крымску.
