Данные, согласно которым из 6 тыс. 500 усыновленных по стране в прошлом году детей 4 тыс. 500 были возвращены обратно в детдома, по версии «Интерфакса» озвучила член комитета Совета Федерации ФС РФ по социальной политике Валентина Петренко на совещании в Ростове-на-Дону. Насколько эти данные могут быть достоверными? Ситуацию комментируют наши авторы.
Алексей Рудов, руководитель программы «К новой семье»
Прежде всего, нужно найти исходник и выяснить, что было всё-таки сказано. Последнее время даже журналисты солидных изданий перевирают или делают из высказываний политиков винегрет. Если обсуждать вопрос, насколько часто детей возвращают из семьи в детские учреждения, то он совсем не такой примитивный каким его хотят подавать в СМИ.
Во-первых, статистики именно возвратов не ведется. Те цифры, которые называют в статистическом учете, называются «Число отмены решений о передаче ребенка в семью». А отмены решений — это чисто административная процедура, учитывающее сколько постановлений или решений было отменено, включая ситуации, когда прекращалась опека в связи с изменением формы семейного устройства, например, с опеки на приемную семью, ребенок передавался из одной семьи родственников в семью других родственников, досрочно прекращалась предварительная опека и ребенок передавался на усыновление или опеку, установленную общим порядком.
Если говорить про реальные возвраты детей и, прежде всего, по инициативе самих усыновителей, то за истекший 2012 год их было 43 всего из 6 565 детей усыновленных российскими гражданами, постоянно проживающими в России. А основная масса возвратов детей, примерно 6% от числа переданных за год — это дети, отвергаемые близкими родственниками: бабушками, дедушками, братьями и сестрами, иными родственниками. Причин тому несколько.
Родственники далеко не всегда счастливы приему в семью внука или племянника, часто это вынужденная необходимость, к тому же воспитывать ребенка берутся те же прародители, которые негоже воспитали отца или мать ребенка. Влияет и возраст, часто берут детей пожилые родственники, ребенок растет, становится подростком, они с ним не справляются и возвращают.
Вторая по числу возвратов детей категория — возмездные опекуны, чаще всего приемные семьи. Причин тоже несколько. Основная — желание поработать над детьми и самим как-то прокормится. Особенно это актуально для сельской местности. Но дети не кролики, им нужна не только чистота и корм, им нужно внимание, любовь и понимание. Этого часто просто нет изначально.
Вторая проблема — переоценка сил. Детей набирают, простите, пачками. Пока дети маленькие, больших проблем нет — похоже на детский сад, но когда дети подрастают им того, что было уже становится недостаточно. Проблема возвратов существует и она не решается материальным стимулированием, наоборот, чем больше выплаты, тем больше приходит людей, стимулированных только деньгами. Помочь создать личные отношения, семью это не в силах.
Елена Фортуна, главный редактор журнала для приемных родителей и усыновителей «Родные люди», мама шестерых приемных детей
Мы всячески стараемся продвинуть тему детей-сирот, тему семейного устройства, чтобы люди ее адекватно воспринимали, не демонизировали ни приемных детей, ни приемных родителей. Мы знаем, что у нас получается менять мнение людей, и на приемных родителей и детей постепенно перестают смотреть как на пришельцев с другой планеты. Но когда звучат подобные заявления и даже знакомые, образованные и неглупые люди начинают верить этой информации, просто руки опускаются.
Я второй день не могу отделаться от мысли, что весь наш труд напрасен. Я утрирую, но не слишком. Такая доверчивость общества к «пугающим» непроверенным цифрам говорит о том, что у нас адекватной грамотной информации на тему усыновления еще очень мало. Пишут на тему семейного устройства много, но вот качество таких материалов, их уровень грамотности часто не на высоте.
Меня потрясло, что комментировать мою запись в Фейсбуке, где я пишу, что в соответствии с этой статистикой из шестерых наших детей четверо должны отправиться обратно, пришла директор одного благотворительного фонда, помогающего в том числе детям-сиротам. Она начала мне доказывать, что половина детей возвращается обратно, она точно знает, потому официальная статистика (в соответствии с которой, например, возвратов усыновленных детей — всего около 1%) ее не волнует. Когда человек не со стороны начинает поддерживать такой неадекват — это просто пугает.
Почему у нас по-прежнему мало доверия к людям, которые лично знают, что такое приемные семьи из собственной жизни, подробно занимаются этой темой? Почему про них (то есть про нас) сразу и легко подумали плохо? А вот чиновникам, которые нередко портят жизнь приемным детям и родителям, выдавая законы по тем вопросам, о которых имеют лишь поверхностное понятие, почему-то так же легко верят…
В своем блоге обсуждение комментирует публицист Александр Шмелев.
Уже у нескольких десятков друзей увидел ссылку на члена комитета Совета Федерации по социальной политике Валентину Петренко, заявившую вчера, что из 6500 усыновленных в 2012 г. сирот 4500 были возвращены обратно в детдома. В связи с этим хотел бы сказать: «Дорогие друзья! Давайте, прежде чем делать перепост любой, попавшейся на глаза ерунде, вы все-таки будете включать голову, а?»
Нет, я не спорю, положение дел с усыновлением в нашей стране далеко не блестящее. А т.н. «закон Димы Яковлева» и его последующие аналоги, благодаря которым большинство из вас, давайте уж говорить прямо, только и обратило свое внимание на проблему сиротства — абсолютно бесчеловечные, подлые и отвратительные.
Однако, это не значит, что надо уподобляться женщинам — сенаторшам, для которых эти сироты и их усыновление — исключительно бессмысленные цифры, а не живые люди и реальные проблемы. Просто подумайте (или хотя бы спросите у Яндекса) о том, как проходит процесс усыновления, сколько для этого надо собрать бумаг и пройти судов. А также насколько легко отказаться от уже оформленного усыновления (не очень легко, тоже судиться надо). Неужели вы думаете, что двое из трех усыновителей готовы пройти через все эти круги ада чисто ради того, чтобы немножко поиграться с ребенком, а затем отправить его обратно в детдом, нанеся ему тяжелейшую психологическую травму?! (Про моральный аспект — как можно так плохо думать о людях?! — я даже и не говорю).
В принципе, на этом мне, наверное, стоило бы закончить. Реальные цифры по усыновлениям и другим формам семейного устройства, а также статистике возвратов, вы можете легко найти сами. Если заинтересуетесь этой проблемой на уровне чуть большем, чем просто автоматический перепост с эмоциональным комментарием.
Однако не буду занудой и выполню эту работу за вас. Итак, реальное положение дел таково: на семейные формы устройства в 2012 году в семьи российских граждан было передано 58,8 тыс. детей. Из них 6,5 тыс. — на усыновление (эта цифра и попалась на глаза сенатору Петренко), 37,3 тыс. — на безвозмездную форму опеки (попечительства), 15 тыс. — на возмездную форму опеки (попечительства), в том числе 13 тыс. — в приемные семьи, 0,2 тыс. — на патронатное воспитание. Возвращено же в детские дома из числа ранее взятых оттуда сирот было, действительно, около 4500 детей. Но не только и не столько усыновленных, а в основном тех, кого брали под опеку или под патронаж. Т.е. процент возврата равен не 70% (4500 от 6500), как считают сенатор Петренко и блогеры -ретрансляторы, а в 10 раз меньше — примерно 7% (4500 от 58800). Причем, усыновленных среди них — единицы (точную статистику сейчас не могу найти, но знаю, что именно усыновленных и удочеренных возвращают крайне редко).
Вот как-то так.
А рассказы про «российских усыновителей, возвращающих взятых себе детей в 70% случаев» ничем, на мой вкус, не отличаются от рассказов про американских усыновителей, забирающих наших детей для продажи на органы.
