«Жду, пока выкинут елку»
Здравствуй Дед Мороз!
Если будешь ехать к нам, надень бронежилет, чтобы тебя не убило. Я Диана, я с Украины, и мне очень страшно за себя, за своих родных, близких, друзей, но я надеюсь, что у тебя получится остановить [боевые действия], ну а если у тебя не получится это сделать, то можешь, пожалуйста, подарить мне телефон. Я свой, к сожалению, разбила, когда бежала домой босиком. Я не могу связаться с друзьями и заниматься.
Чтоб все военные, которые сейчас [там], побыстрее возвращались домой. Их дома ждут родные.
Надеюсь, все это скоро закончится и Новый год пройдет веселый и мирный.
Всех с Новым годом!!!
Диана
— Я не знаю, как мы будем праздновать Новый год, — рассказывает Анна, беженка из Мелитополя. Сейчас с двумя детьми она живет в Подмосковье, снимает квартиру. — Я только устроилась на работу. Все деньги уходят на то, чтобы платить за жилье. Подожду, когда елки начнут выкидывать. Потом, может, принесу детям…
Елка и украшения — это то, что не могут себе позволить многие беженцы. Их главная забота сейчас — выжить: заплатить за квартиру и купить еды.
Новый год для беженцев во многих городах России организуют волонтеры. Покупают елки, игрушки, подарки, устраивают праздники с Дедом Морозом и Снегурочкой.
Волонтеры стали почтальонами Деда Мороза, потому что получают письма детей. И как могут исполняют детские новогодние желания.
Подарки и обстрелы
— Мы на нашем пункте выдачи гуманитарной помощи повесили ящик Деда Мороза, — рассказывает Юля Немчинова, руководитель белгородских волонтеров «Путь в будущее». — Дети бросали в него письма с пожеланиями. Мы не ожидали такого большого потока писем. Создали отдельную волонтерскую группу в телеграме, назвали «Деды Морозы и Снегурочки для Белгорода», присоединиться мог любой желающий. Там публиковали письма под номерами, и кто хотел, брал себе письмо и покупал то, что ребенок просит. Всего у нас получилось 240 писем — 240 подарков. Просьбы были абсолютно разные. Начиная с «Дедушка Мороз, принеси мне мира и конфет» и заканчивая гироскутерами и телефонами. Мы все нашли. И лего, и гитары, и скутеры, и самокаты. Все за счет благотворителей. Одна девочка писала «хочу поездку в Питер», и мы ей нашли путевку.
Мы тут рыдаем над этими письмами уже два месяца. Все дети пишут — мир хотим, хотим вернуться домой, к своим игрушкам.
Белгородские волонтеры организовали новогоднее представление для беженцев на 500 человек. Сами печатали именные приглашения. После праздника в вестибюле Дед Мороз раздавал именные подарки. На пакете — ксерокопия письма Деду Морозу. Чтобы дети знали — письмо получено.
— На Святителя Николая, 19 декабря, мы еще раздавали небольшие конфетные наборы, которые нам предоставил один крупный благотворитель, — рассказывает Юля. — За ними пришло примерно 150 человек, выстроилась очередь. И тут начался обстрел. Сильно так стреляют. Работает ПВО. Так ни один человек с места не сдвинулся.
Волонтеры повезут подарки беженцам, которые живут в селах Белгородской области: в Валуйки, Старый Оскол. Люди оттуда не могут приехать на новогоднее представление в Белгород. У них просто нет денег.
В Воронеже люди из сообщества «Сердце волонтера» собирали подарки для одиноких мам с детьми и тех, кто только недавно приехал и находится в особенно бедственном положении.
— Волонтеры брали семью под опеку, спрашивали у родителей, что хотят дети, и покупали подарки, — говорит волонтер Елена Рогожина. — Всего у нас получилось 35 подарков. К сожалению, мы не можем обеспечить всех, поэтому выбирали особо нуждающихся. В Воронеже количество беженцев за последние несколько месяцев увеличилось почти в два раза. И мы с трудом справляемся. Я стала новогодним куратором для двух семей, моя мама еще для одной. Моей подопечной девочке 12 лет. В родном городе она ходила в художественную школу. Их дом сгорел. Мы ей подарили мольберт, акриловые краски, гуашь, наборы бумаги и кистей.
Здравствуй, Дедушка Мороз! Меня зовут Ваня, мне 7 лет. Я приехал с города Попасная, Луганская область, потому что начались [боевые действия] и наш город сгорел. Всем было очень-очень страшно, я прошу у тебя, чтобы скорее закончились [боевые действия]. Если сможешь, принеси мне самокат-снегокат, если, конечно, тебе не будет тяжело нести, и пусть у всех людей будут свои дома, и я хочу, чтобы моя овчарка была жива и чтобы ни у кого не умирали их собаки. Жду.
Ваня
Пусть не будет страшно
13-летняя Катя и 8-летний Витя вместе с мамой Ирой выехали из зоны боевых действий в сентябре. Брат, сестра и мама сидели в подвале неделю, пока их город бомбили. Чтобы сходить в туалет, нужно было подниматься в квартиру на пятый этаж. В соседний дом летели ракеты. Кате и Вите было очень страшно выходить из подвала, и они отказывались подниматься в квартиру. У брата с сестрой начались проблемы с пищеварением.
Ракета попала в крышу дома Вити и Кати. Потолок их квартиры рассыпался, трещины пошли по стенам, вылетели окна.
Не было света, газа и воды. Потом брата, сестру и маму Иру эвакуировали. Вещей они с собой почти не брали, потому что было мало места в машине.
Сейчас Катя и Витя живут с мамой и папой в Московской области. Их родители снимают квартиру. Папа работает на стройке. На Новый год к ним приедут родственники с детьми из ЛНР. Потому что там тепло и нет снега, а дети хотят увидеть снег.
Волонтеры Фонда помощи беженцам «Дом с маяком» купили для Кати и Вити елку, игрушки и подарки. Катя хотела большие наушники, а Витя лего. Брат и сестра ходят в школу в Московской области. Витя не совсем еще оправился от того, что пережил. Ему очень сложно привыкнуть жить не дома. Когда он нервничает, у него начинает болеть живот, как там, в подвале.
— У нас были большие планы, — говорит мама Ира, — а теперь мы не знаем, что будет дальше, но мы будем стараться. Пусть будет понятное будущее, пусть не будет страшно.
Подари мне барашка
Фонд помощи беженцам «Дом с маяком» провел три елки для своих подопечных. Там раздавали сладкие подарки. Кроме того, сладкие подарки фонд раздает детям беженцев, которые приходят за гуманитарной помощью. Взрослые получают новогодние пакеты с продуктами и средствами гигиены. Волонтеры фонда покупали подарки своим подопечным. К этому подключились друзья и родственники волонтеров.
— У меня 17 подопечных семей, — говорит куратор фонда Наталья Поцелуева. — Я по своей инициативе попросила мам — пусть дети напишут письма Деду Морозу. Мои друзья помогали искать для беженцев елки, украшения, подарки. Кто-то деньги переводил, кто-то свое присылал. Сын моей подруги, которому 11 лет, отдает свое лего мальчику-беженцу. Для взрослых я на Новый год испеку торты.
Многие дети писали — «лучший подарок для нас — это мир», рассказывает куратор фонда Наталья Кандрина.
В топе запросов к Деду Морозу были «ватрушки» для катания с горок. Многие дети приехали из южных районов Украины, и для них такое количество снега — это непривычно. Все хотят кататься с горок, просят ледянки, санки, лыжи.
— Одна трехлетняя девочка очень скучала по своей кукле, которую она оставила дома. Нам мама прислала фотографию куклы, и мы нашли точно такую же, — рассказывает Наталья. — Девочка с мамой ходили на елку, и ей эту куклу подарили. Она открывает коробку — и детский визг: «Бетти, Бетти — это ты! Это ты ко мне приехала!» Есть смешные письма: «Дед Мороз, подари, пожалуйста, санки, папа не разрешает мне кататься с горки на штанах». Еще один мальчик написал — «подари мне барашка, а я тебе подарю чесночную булку».
— Мы собрали средства на подарки для 90 детей, — рассказывает Мария, волонтер группы «Беженцы Москва и Московская область», — по нашей работе в штабе мы видим, что не так важен сладкий подарок, как елка и игрушки. Семьям с детьми мы старались найти еще какой-то подарочек и тихонько его родителям отдать. Многие наши волонтеры сами собрали деньги на подарки детям-беженцам. Общественная палата выделила 120 билетов для беженцев на три елки. Еще была елка от фонда «Сотворение» — российские дети-актеры играли спектакль по мотивам «Маленького принца». В Зеленограде дети-старшеклассники нарядились Дедом Морозом и Снегурочкой и поздравляли детей на дому. Еще в Москве была елка для малышей 2–4 лет с кукольным спектаклем «Чиполлино» и елка для подростков с кулинарным мастер-классом.
Здравствуй, Дедушка Мороз.
Меня зовут Дарья. Мне семь лет. Я очень хочу, чтобы закончились [боевые действия], обстрелы, солдаты вернулись в свои семьи и радостно встречали Новый год! Чтоб настал мир. Дети не боялись взрывов и радостно гуляли во дворе. А еще было бы просто замечательно, чтобы все люди вернулись к себе домой.
Пусть не стреляют
11-летний Никита жил на территории Украины с бабушкой, когда начались боевые действия. Мама Лена работала в Московской области. Начались обстрелы, и мама уже не могла приехать к Никите.
В соседний дом прилетела ракета. Дома у Никиты с бабушкой не стало воды. После взрывов Никита начал заикаться.
— Никита больше не верит в Деда Мороза, — говорит мама Лена. — Он просил в феврале у Деда Мороза, чтобы не стреляли, но они все равно очень сильно стреляли. И он больше не верит.
Осенью Лена смогла забрать бабушку и Никиту. Теперь мама с сыном снимают комнату в коммунальной квартире, а бабушка живет у родственников.
— Не знаю, как буду Новый год отмечать. Нет у меня елки, — говорит мама Лена, — и денег нет. Никита знает, что Деда Мороза нет. И что у нас денег нет. Я жду зарплату, чтобы за комнату заплатить. Волонтеры очень помогают нашей бабушке. У нее онкология. И с лекарствами, и с обследованиями, и с продуктами…
Елку и подарок для Никиты тоже купили волонтеры.
Пускай все это быстрее закончится
В деревне 12-летней Оли и 15-летней Полины, где жили 2 тысячи человек, ничего не осталось, даже домов. Там было три магазина, сельский клуб, школа. У родителей девочек свое хозяйство — коровы, куры, гуси, кролики, утки, большой огород. Больше ничего этого нет.
Девочки с мамой приехали в Московскую область в конце сентября. Солдаты сказали: «У вас есть время собраться и уехать». Девочки с мамой собрались за 15 минут, нашли перевозчика, и он их вывез.
— Нет ничего у нас — ни деревни нет, ни домов, ни школы, ничего не осталось, — говорит Наташа. — Все разбили.
Сейчас девочки с мамой, бабушкой и дедушкой живут в съемной квартире. Взрослые работают упаковщиками. Полина учится в колледже на парикмахера, Оля — в школе.
— Нам обещали зарплату 30 декабря заплатить, за квартиру мы платим 4-го, — рассказывает мама Наташа. — Не знаю, на что оставить — то ли на подарки, то ли на квартиру. После деревни в городе сложно. Дома как-то привык, все свое — и огурцы, и помидоры. А тут нужно все купить. А цены ужасные. Квартира, которую мы снимаем, не очень хорошая. Угловые комнаты — холодно до ужаса. Сырая и аж выступают черные пятна по углам. Попросили обогреватели — волонтеры привезли. Как-то привыкнем — не замерзнем. Единственное желание у меня новогоднее — так хочется, чтобы закончились [боевые действия]. Чтобы мы жили нормально, дети жили. Здесь все чужое, все не наше. Мне хотелось бы жить в нашей родной деревне, если там все восстановят, мы бы вернулись туда.
Дорогой Дедушка Мороз!
Меня зовут Диана. Это письмо я пишу не одна, а со своими братьями и сестрой — Артем, Богдан, Варвара. У нас очень большая семья. Мы приехали с Харьковской области. У нас там осталась наша любимая бабушка, наша квартира, Артема огород и много игрушек и друзей, наша школа и Богдана детский сад.
Дедушка Мороз, если бы ты мог исполнить самое заветное желание всех людей и детей, чтобы настал МИР и чтобы все вернулись домой. Это было бы самое лучшее желание! Но ты не в силах это сделать, но я верю, что скоро будет мир и я смогу вернуться домой.
Пусть никто не погибнет
Это началось очень быстро. Еще 23 февраля у 7-летней Вари и 15-летней Тани была обычная жизнь. Таня училась на фельдшера в колледже, Варя ходила в первый класс. А утром 24 февраля вдруг начались взрывы, на заправках и в магазинах появились огромные очереди.
Папа повез девочек к бабушке в деревню, потому что там был погреб, в который можно было спрятаться. Мама Света побежала с работы на заправку и стояла там два часа, чтобы привезти папе канистру бензина.
Света говорит, что взрывы звучат по-разному в городе и в деревне. В городе этот звук многократно умножает эхо, и он очень-очень громкий, невыносимый.
В деревне у бабушки тоже падали бомбы. Варя и Таня с родителями почти месяц сидели в подвале. Там было холодно. Мама кутала девочкам ноги в одеяла. Но они промерзали так сильно, что потом, даже когда мама и девочки поднимались в теплую кухню, ноги все равно долго болели. Еду готовили на костре. Света не было.
Варя очень любит животных. У бабушки она всегда раньше ухаживала за животными и даже научилась доить козу.
Мама Света разводила британских котиков — у них жили мальчик и девочка. А еще 4-месячный щенок. Когда падали бомбы, котики первыми бежали в погреб. Но однажды котик-девочка не успела добежать. Ее убило осколком. А потом мальчик умер от разрыва сердца.
Когда падают бомбы, звук такой страшный, что и человеческое сердце может не выдержать.
А уж сердце животного тем более. Однажды утром от разрыва сердца умер и щенок Вари и Тани.
Когда затихало и мама с папой выходили из погреба, они видели, как горят соседние дома. Многие соседи погибли. Их похоронили во дворах. Ночью спали в одежде, чтобы можно было быстро бежать в погреб, когда начнут стрелять.
Потом стали бомбить меньше. Летом Варя каталась на велосипеде и собирала осколки снарядов. «Она с осколками играла как с игрушками», — говорит Света.
Осенью снова начали сильно бомбить. В октябре попали в склад со снарядами. Они беспрерывно взрывались много часов. Варя и Таня вместе с родителями уехали на машине. Ехали очень долго.
А потом мама искала, где можно снять жилье в Московской области. Вся семья сидела в машине, а мама звонила по объявлениям. И никто не хотел сдавать квартиру, потому что у папы с мамой украинские паспорта. Мама Света плакала.
Но потом нашлась добрая женщина и они сняли жилье в деревне. Варю не взяли в ближайшую школу, потому что там нет мест. А ездить в дальнюю школу нет денег. Таня мечтает продолжить учиться на фельдшера, но для этого ей нужно сдать российские экзамены и пока ее никуда не берут. От стресса у Вари, Тани и мамы Светы вылазят волосы. Папа Вари и Тани работает разнорабочим и редко приезжает домой.
— Нам дали продуктовый сертификат в фонде помощи беженцам «Дом с маяком», но мы будем его экономить, чтобы подольше протянуть, — говорит мама Света. — Поэтому на Новый год шиковать не будем. Нам 4 января платить за квартиру.
Хозяйка, которая сдала нам жилье, подарила нам 10 игрушек, и мы веточек елочных наломали.
Папа купил гирлянду. Волонтеры пекутся о нас, как о родных. Спрашивают, есть ли елочка, есть ли игрушки… Это так важно, что кто-то заботится здесь о нас.
Хотелось бы отмечать Новый год в родных стенах, надеюсь, когда-то так и будет, — продолжает Света. — Окна у нас в квартире выбиты все, балкон разбит полностью. Самое ужасное, когда ты засыпаешь в одном месте, а душа твоя не здесь, а там. С собой взял всех близких, а душу не взял. Она как сторож твоего дома осталась. Мне здесь все чужое. Желание я загадываю только одно, чтобы никого у меня грядущий год не забирал. Так бывает, что иногда один стул пустует в твоем доме, потому что человек ушел. Мы все живы, слава Богу, и пусть будущий год никого не заберет.
Дорогой Дедушка Мороз! Я хочу, чтобы ты мне подарил деревянный кукольный домик с мебелью и ватрушку, чтобы кататься с горки, пожалуйста. Мне 7 лет. Я хорошо себя вела, и козу умею доить, и я хорошо учусь на пять.
Дед Мороз! С Новым годом!
— Помощь людям дает силы и надежду. Ты тратишь свое время не на новости, не на просмотр каких-то ужасных кадров, а просто помогаешь решать насущные вопросы, — говорит Наталья Кандрина, куратор фонда помощи беженцам «Дом с маяком». — Эта помощь людям нужна и нам, этим ты лечишь свое израненное последними 9-ю месяцами сердце. Ты больше фокусируешься на главном — на доброте и любви.
Хочется верить, что какая-то совокупность добрых дел чуть-чуть разбавит концентрат зла, — продолжает она. — У ребенка будет елка и подарки. Он будет играть под елкой в лего, в барашка, и это воспоминание, хочется верить, останется как светлое. И потом, когда он вырастет и вдруг станет каким-то большим человеком, может быть, он будет помнить добро и не станет делать зло.
Фото: Наталия Нехлебова
