Деньги – одно из величайших изобретений человечества. Дело не только в том, что они способствуют экономическому развитию, в еще большей степени они помогают прояснению отношений между людьми. Когда один человек делает другому подарок, это может означать что угодно и иметь самые неясные последствия. Но там, где один платит другому определенную сумму, сразу возникают четкие взаимные обязательства. А значит, и способы контроля, и санкции за нарушения этих обязательств.
Я не знаю, как именно представляет о. Всеволод Чаплин введение церковной десятины. Основных вариантов два: либо официальный церковный налог, как в Германии или некоторых других странах (впрочем, там тоже везде он не одинаково устроен), либо призыв к личной совести каждого верующего.
Андрей Десницкий
Начнем с церковного налога. Вот представим себе, что вызывают работника в бухгалтерию и спрашивают его, принадлежит ли он к какой-нибудь официально зарегистрированной общине верующих. Если он отвечает «да», платить ему помимо всех прочих налогов еще и церковный (в Германии дела обстоят именно так, правда, люди с низкими доходами от уплаты освобождены). А государство, собрав этот налог, затем возьмет некоторый процент себе за услуги и перечислит остальное на счет данной организации.
Просто и удобно? Да, если ты живешь в стране с определенными традициями (у немцев эта система складывалась веками) и с высоким уровнем доверия к государственным чиновникам. У нас налоги платить не любят и при любой возможности от них уходят – а что скажут на введение нового? Особенно на фоне всех этих скандалов с часами и квартирами?
Сейчас ведь самый верный ответ: это личное дело каждого, какие часы кому дарить и как ими распоряжаться. А если некие ценности будут куплены на средства налогоплательщиков, то вполне естественно будет для них и отчет потребовать об использовании этих ценностей.
Заранее можно представить себе и такие споры: какие именно религиозные организации вправе получать налог, какую долю должно оставлять себе государство, как будет распределяться собранное внутри религиозной организации и каков вообще будет весь этот механизм.
Например, в России много мусульман, а в исламе нет такой четкой структурированной организации, как в большинстве христианских церквей – кто и как будет получать собранные с мусульман налоги? Там, где начинается новый дележ больших денег, пахнет в лучшем случае большой ложью, а в худшем – кровью.
И еще один очень интересный момент… если налог будет собирать государство, мы совершенно точно будем знать, сколько у нас верующих принадлежит к какой конфессии в текущем месяце и каков уровень их дохода. И если, учитывая любовь нашего населения к налогообложению, «запишется в православные» от силы пара процентов, причем большинство из них официально будут очень и очень бедными людьми – нас устроит такая статистика? А ее ведь уже не оспоришь и не подправишь.
Рассмотрим теперь другой вариант: никто ничего через бухгалтерию не собирает, просто верующим периодически напоминают о необходимости платить десятину, как напоминают им о необходимости поститься, молиться и причащаться. Конечно, каждый решает сам наедине со своей совестью и духовником, как всё это делать, но в принципе делать это надо, если ты православный.
Можно попробовать включить в этот обязательный список и десятину – да, собственно, во многих православных приходах в Америке так и обстоят дела (видимо, под влиянием протестантов, среди которых обязательная десятина распространена).
Что изменится при таком подходе? Да буквально всё. Сейчас приходские финансы складываются из разных источников: пожертвований, тарелочных и кружечных сборов, продажи книг, свечей и проч. Их контролирует приходской совет, но на практике, конечно, официальная бухгалтерия отражает далеко не все полученные и потраченные средства.
Да и как учесть все? Если некий жертвователь подарил машину кирпича, а некий благоукраситель прислал своих рабочих, которые этот кирпич уложили, то храм официально не получил и не потратил ни копейки.
В результате «движение средств» происходит стихийно и безлично (через церковную кружку), или, напротив, слишком уж личным образом, через подарки и пожертвования в конвертике. Вся картина не видна ни приходскому совету, ни казначею, ни настоятелю, ни его епископу, каждый замечает только некую часть.
О. Димитрий Смирнов как-то посоветовал (уж не знаю, в шутку или всерьез) дарить духовникам на именины квартиры и загородные дома. Такие подарки действительно делаются, и понятно, что они – личное дело двух людей, тут неуместно будет спрашивать третьему: «А откуда у вас, батюшка, такой автомобиль? Сколько он стоит? За какие заслуги и от кого вы его получили? А не лучше ли было потратить средства на что-то иное?» Совершенно неприлично такое спрашивать.
Отчисления в епархию, соответственно, теперь проводятся по модели «разверстки»: храму указывают, сколько нужно перечислить в этом году. Сумма может оказаться взятой с потолка, потому что никто, на самом деле, и не видел всех денег, которые вокруг этого храма вращаются.
И сами прихожане не знают, кому и сколько они пожертвуют в следующий раз: в этом ли храме бросят в кружку, или в том, или батюшке дадут в конвертике, или переведут деньги на счет благотворительного фонда. А может, купят новый холодильник пожилой родственнице, она ведь тоже нуждается.
А теперь представим себе ситуацию с десятиной: все прихожане ежемесячно платят десятую часть от всех своих доходов своему приходу. Значит, каждый из них совершенно четко знает, к какому приходу он принадлежит – можно ходить и в другие храмы, ходим же мы в гости. Но в гостях мы ни за что не платим, разве что подарок хозяевам принесем.
И уж тем более мы не платим у себя дома за обед или за помощь по хозяйству: семейный бюджет формируется из доходов всех членов семьи, и кто внес в него свои средства, тот имеет право решать, как эти средства будут потрачены.
Для меня вполне очевидно, что если прихожане внесли десятину, они не должны платить больше ни за какие требы и ни на какие нужды, разве только в особых случаях по собственному желанию. С другой стороны, тогда не нужно будет крестить-венчать-отпевать посторонних захожан: если вы православные, так идите к себе на приход, вы там свои, а если нет, то зачем вообще вам эти обряды?
photosight.ru. Фото: Alpan
Далее, для прихожан будет вполне естественно потребовать полной прозрачности всей бухгалтерии, а утверждать смету расходов должно тогда общее собрание путем голосования. Это их приход, это их деньги, они имеют право решать, на что эти деньги пойдут.
И финансовые отношения с епархией должны тогда строиться на совершенно иных началах: допустим, отчисляется десятина от всех собранных средств, а всё, что свыше – только если общее собрание прихожан вынесет такое решение. Не приходской совет, знаменитая «двадцатка», не настоятель и не его епископ, а именно что прихожане, постоянные члены данной общины. Те, кто заплатил десятину.
Всё это, конечно, противоречит и сложившейся практике, и новому приходскому уставу. Но примерно так живет множество православных приходов на Западе, в том числе приходы Московской патриархии и РПЦЗ. Так вышло не по чьей-то воле, не по приказу или постановлению, а, что называется, логикой вещей: кто платит деньги, тот траты и контролирует.
Вариант «вы нам давайте, что положено, а мы сами решим, как деньгами распорядиться» просто не проходит в современном обществе – в частности, потому и налоги граждане у нас платят неохотно, что не видят для себя возможности контролировать расходы государства и на слово ему не слишком верят.
В связи с десятиной говорят о многом. Одни рассуждают о превосходстве благодати над законом (значит, лучше фиксированных сумм не платить), другие свидетельствуют, что если твердо решаешь отдавать Богу положенную долю, твои собственные дела сразу приходят в порядок (значит, лучше как раз платить). Третьи задумываются о судьбе бедных, хотя здесь-то всё предельно просто: десятина не отменяет возможности помогать неимущим членам общины, она отчасти как раз на это может и расходоваться.
Но надо понимать, что любой вариант регулярной десятины приведет довольно скоро к радикальным переменам во всей приходской жизни – кстати, примерно в том ключе, в каком описывают эту жизнь постановления Собора 1917-18 годов. Приход должен будет стать самоуправляемой (в хозяйственном отношении) общиной со строго фиксированным членством, его отношения с епархией будут строиться на совершенно иных началах, чем теперь.
Начав с дел денежных, эта реформа коснется и многих других сторон жизни – назначения клириков, например. Если мы содержим свой клир – именно мы, а не богатые спонсоры, не анонимные требопотребители, а мы как прихожане – нам не может быть безразличен состав этого клира по принципу «кого пришлют».
Готовы ли мы к этим реформам? Полагаю, что нет. Желательны ли они в принципе? Полагаю, что да, хотя сомнений возникает немало. В любом случае, деньги – это не просто цветные бумажки с циферками, они только в «монополии» такие. На самом деле это способ организации взаимодействия между разными людьми и их объединениями, и перемены в денежных делах неизбежно повлекут за собой самые серьезные перемены в остальных областях церковной жизни.
Читайте также:
о.Андрей Кураев: Десятина дает прихожанам право контролировать расход пожертвований
Есть ли альтернатива десятине?
